Колхоз. Назад в СССР 5 - Павел Барчук

В итоге, выгрузили мы братца неподалеку от дома Аллочки хмурого и разобиженного на весь свет. Сами поехали к Воробьевку за Серегой.

Естественно, того, что происходило с братцем дальше, мы не знали. Свято веря, он будет действовать по плану. А именно, пригласит мою родную мать на свидание, отведет к речке, наслаждаться природой, и там, в определенный момент, в конкретном, коллективно выбранном месте, начнет активно приставать, как только услышит особый сигнал. Дед Мотя решил, что сигналом обязательно должен быть крик выпи. Не знаю, кто такая эта выпь, ни разу в жизни не видел, и не дай бог встретить. Потому что, когда Матвей Егорыч произвел звук, о котором шла речь, у меня чуть сердце в кеды не упало, а лошадь нервно вздрогнула и оглянулась. Она вообще после охоты, которую устроил дед, стала немного чувствительной.

— Слушайте, может, что-нибудь другое. Сова? Воробей? Кукушка? — Робко поинтересовался я.

Робко, так как, еще не мог прийти в себя от исполненного дедом крика выпи, который был похож на предсмертный ор бегемота и помпу, качающую воду. Одновременно.

— Кукушка… Херушка! — Ответил Матвей Егорыч. — А ежли настоящая птица прилетит и начнет куковать. Андрюха к Алке, значится, полезет, грабли распускать, а нас еще и в помине нет. Вот выпь, точно не прилетит. Она сидит в болоте. А болота поблизости ни одного. И лоб этот бестолковый наверняка ничего не перепутает.

Конечно, мысль о том, что Андрюха будет домогаться матери, вызывала в моей душе устойчивое раздражение. Успокаивал себя только тем, что это, в конце концов, для ее же блага.

Как бы то ни было, мы с Матвеем Егорычем рванули в сторону Воробьевки, чтоб взять отца и обеспечить ему возможность покорить сердце любимой. По нашим прикидкам, Андрюхе понадобится где-то час. Пока он встретится с Аллочкой, пока они поговорят, пока пойдут на прогулку. А там, как раз, и мы подтянемся. Короче, по времени все, вроде, совпадало.

Имелась, конечно, вероятность, что дома может не оказаться Аллочки. Или мы приедем в Воробьевку, Сереги не будет на месте. Но в этом случае решили действовать по обстоятельствам.

В итоге, события сразу пошли вообще не в том направлении. Кто бы сомневался…

Андрюха двигался к дому Аллочки, когда заметил запутавшуюся в кустах козу. Ему, по крайней мере, так показалось. Что бедная коза нуждается в помощи. Братец, который, мягко говоря, был не в лучшем расположении духа, как коренной житель деревни, не мог пройти мимо домашней скотины, оказавшейся в беде.

Соответственно, полез ее спасать. Распутал веревку и вытащил бедолагу из кустов.

Казалось бы, молодец, Андрюха. Однако, коза пришла к такому же выводу и вместо того, чтоб отправиться домой, что ей и велел братец, двинулась вслед за ним. Переросток делал два шага. Коза — тоже. Он останавливался. И она тут же замирала, глядя на него преданным взглядом.

Андрюха точно знал, явиться с козой он никак не может. Тем более, с чужой козой.

Что он только не делал. И материл ее, и разворачивал в противоположном направлении, и даже, оглянувшись по сторонам, дал пинка. Бесполезно. Плюнув на все это дело, Переросток у ближайших очередных кустов привязал рогатую бестолочь. Но в этот раз, некрепко. А то опять запутается. Задушится к чертовой матери и все.

Убедившись, что скотина стоит в кустах, хоть и смотрит на него с осуждением, братец потопал дальше.

Дома Аллочки не оказалось. Соседка сказала, мол, видела как она пошла в магазин. Андрюха здраво рассудил, что бродить по Квашино туда-сюда глупо, поэтому сел у забора аллочкиного дома и приготовился ждать.

Прошло буквально полчаса. Аллочки не было. Зато по улице пробежала всклокоченная тетка с криком: «Машку украли, сволочи!»

Братец заволновался. Но пока еще не сильно. Просто в деревне, даже если это, к примеру, райцентр, никто никогда никого не крал. На хрен надо. Потом корми еще иждивенца. А тут вдруг какой-то идиот украл какую-ту Машку.

Прошло еще минут пять. Аллочки по-прежнему не было. Зато в обратную сторону снова пробежала та самая тетка. Теперь в компании ещё нескольких теток. Все они на один лад голосили про Машку и про то, как теперь Гале жить на белом свете.

Андрюха не знал эту Галю, но ситуацией проникся. В конце концов, комсомолец он или где. Поэтому встал с бревна, которое лежало возле дома Аллочки, и пошел в ту сторону, где назревало нечто, похожее на народный бунт. Мало ли. Вдруг требуется помощь молодого, но очень сообразительного парня. Про сообразительного это нам потом Андрюха рассказывал, чем изрядно насмешил деда Мотю.

Но в тот момент братцу было не до смеха. На улице, буквально дворов через десять, толпились люди в количестве нескольких человек. Та самая тетка, которая бегала и кричала про Машку, теперь держалась обеими руками за штакетник, трясла его, при этом требуя от соседей, чтоб они немедленно вызвали из райцентра милицию. Потому что, если не приедет милиция, то тогда точно придется вызвать труповозку.

Андрюха понял, в кои-то веки в их захолустье приключилась самая настоящая детективная история. Он подошел к мужику, который стоял чуть в стороне от кучкующихся баб, и поинтересовался, что происходит.

— Да сам хрен пойму. — Ответил мужик, затягиваясь папиросой. — Галка-то баба звезданутая. Это всем известно. Вишь, говорит, труповозку надо. Думаю, как бы она мужа своего, Ваську, не прибила. Иван уже за милицией помчал. В мотоцикл свой прыгнул и помчал. Да.

Андрюха поразился логике квашинских, и тому, что на смену украденной Машке неожиданно пришел убиенный супругой Васька, но, как говорится, чужая семья — потемки, а чужое село — вообще черный лес.

Только он собрался отойти в сторону, подбежала очередная тетка из местных. Она явно начала истории не знала, а потому схватила первого попавшегося, чтоб выяснить детали. Естественно, первым попавшимся оказался Андрюха.

— Что случилось? Чего это Галка голосит, как на похоронах?

— Да мужа, говорят, убила. — Пожал плечами Андрюха.

— Да ты что?! — Взмахнула руками тетка. Она сильно в этот момент напоминала курицу, которая вот-вот попытается взлететь. — Ох… давно было понятно, доведет он ее, ирод…

— Что тут творится, Нин?

К этой тетке подошла другая тетка и сразу, сходу, задала главный вопрос.

— Так представь себе, Галка своего убила. Вон, видишь, как теперь горюет.

Все, включая Андрюху, посмотрели на ту самую Галку, которая продолжала трясти штакетник забора и требовала сейчас же везти ее на кладбище, ибо жизнь ей больше не мила.

— Воооот… Ты гляди, как кается. А что