Моя фронтовая лыжня - Геннадий Геродник

К амурным шашням Одинцова отношение со стороны большинства лыжбатовцев более взыскательное. Но и тут у него нашлись защитники. Завел себе деваху? Ничего страшного, коли жена далеко.

Похождения нашего батальонного донжуана и поклонника Бахуса обсудило в узком кругу и наше трио. Нам он показался характерным представителем особой категории военнослужащих.

Фунин. Для .любителей выпить в армии возникают дополнительные трудности. Вот они и начинают всячески выкручиваться и комбинировать.

Я. Мне, почти не пьющему, трудно понять таких людей. Могу сравнивать себя с ними только косвенно. Я большой любитель художественной литературы, можно сказать, книжный алкоголик. Но вот наступили трудные времена: уже полгода не имею возможности взять в руки Багрицкого, Паустовского, Гюго... И - ничего, терплю. Жду, надеюсь на лучшие .времена. Останусь жив, так после войны наверстаю.

Федоров. Говоришь, после войны... Нет, Одинцов не таков, чтобы личные удовольствия откладывать на после! Присмотритесь, какие настроения у подавляющего большинства наших лыжбатовцев. Они готовы отказаться от любых благ мирного времени, пойти на любые лишения во имя будущей победы. Да и вся страна живет такими настроениями. А одинцовы и в такой, грозный для всех нас час норовят урвать для себя лакомый кусочек. Он, видите ли, без баб, без водки и трех дней не может вытерпеть.

Фунин. Но и со Стуколкиным его никак не сравнишь. Тот - единоличник, симулянт, его все время тащим на буксире. А Одинцов - общительный, исполнительный, инициативный...

Федоров. И все же я не доверяю таким людям. Хорошо, сегодня Одинцов понес на барахолку свой кусок сала. Теперь в его "сидоре" домашних запасов не осталось. Что же этот распущенный человек с его неуемными желаниями выпить и развлечься станет делать дальше? Я почти не сомневаюсь: если Одинцову представится возможность, он начнет выменивать водку на солдатские продукты.

Мы еще поговорили об Одинцове, немного поспорили. И в конце концов пришли к такому выводу: будущее покажет. Скоро каждому из нас придется держать серьезнейший экзамен.

Тайна семи лиственниц

Пропал Яков Стуколкин. По увольнительной в город его не отпускали, в наряд не посылали. За обедом был, а к ужину спохватились - исчез.

Обшарили чердаки и подвалы, расспросили соседей из 173-го и 174-го ОЛБ, обыскали весь военный городок, позвонили в гарнизонную комендатуру... Нигде нет, как сквозь землю провалился.

Комбат решил: если к утру Стуколкин не найдется, придется считать его дезертиром и в установленном порядке объявить розыск. Однако к завтраку Стуколкин явился сам. Но в каком виде! Пьяный, с опухшей физиономией и, главное, не в своем обмундировании, а в какой-то невообразимой рвани. Горьковские босяки рядом с ним выглядели бы франтами.

Пока Стуколкина не забрали на допрос, неофициальный разговор с ним состоялся в роте. Свой странный маскарад он объяснил нам так:

- Иду, это, я из уборной в казарму и вижу: двое гражданских в черных комбинезонах топают. У одного моток проволоки на плечо одет. Похоже, электромонтеры. Тот, который ,без мотка, и говорит мне:

"Что, на фронт собрался?"

"Не сам собрался, меня собрали", - отвечаю ему.

"Может статься, как приедешь туда, так тебя сразу и накроет".

"Может .статься, - отвечаю. - А тебе какое дело?"

"Жалко нам тебя, друг ситный, - говорит с мотком. - Если хочешь, проводы тебе устроим. Мы сегодня целую литру самогонки у одной тетки нацедили. Давай за компанию навалимся на нее..."

- А мне чо? Почему бы на дармовинку не выпить? Может, и правда, последние дни на божьем свете живу. Завели они меня, сам ,не знаю куда. С двух сторон угощают. А мне чо? Почему не выпить да копченой колбасой не закусить?

...Опрокидывали, опрокидывали стаканчики, пока я сам не опрокинулся. Когда проснулся да огляделся округ - моих угощателей и в помине нет. Какая-то старуха вон гонит. "Выметайся, - говорит, - пока милицию не позвала". Глядь на себя - как беглый каторжник с Нерчинского рудника. Ничего не скажешь, ловко обработали меня, мошенники! Крепко уму-разуму научили!

История, рассказанная Стуколкиным, ничуть не оправдывает его в наших глазах, но выглядит довольно правдоподобно. Очень уж искренне звучала его исповедь. Но тут вмешался Вася Воскобойников. Он подбежал к "пострадавшему" и с негодованием стал бросать ему в лицо:

- Однако ты - последняя сволочь, Яков! Теперь уж я тебя не стану покрывать. Всю правду лейтенанту и комиссару расскажу.

Стуколкин заметно растерялся, но тут же захорохорился:

- А чо ты про меня сможешь начальству наклепать? Наши прошлые разговоры с тобой - сами по себе, и то, как меня жулики обобрали, к ним не касаются. А коли про всякое прочее проболтаешься, так попомни, Василий, ты нерушимое слово дал. Не сдержишь его, так на себя пеняй!

- То нерушимое слово уже никакой силы не имеет, - возразил Философ. После него я иное, более крепкое нерушимое слово дал - военную присягу принял. И ты рядом со мной стоял, вместе со всеми повторял: я, гражданин Советского Союза... Оказывается, никакой ты не гражданин, а прохиндей, паразит несчастный! Ежели меня вызовут в свидетели, я все как на духу выложу.

Философ удивил нас своими обличительными способностями и красноречием. И до этого он говорил складно, но коротко. А сегодня вон как , разошелся! И конечно же, всех нас заинтриговали загадочные намеки в перепалке между Воскобойниковым и Стуколкиным. Что за таинственное "нерушимое слово" давал Василий? По какому поводу? Но нам пришлось потерпеть еще часа два: Стуколкина, Воскобойникова и наше ротное начальство вызвали в штаб батальона.

В роту Стуколкин больше не вернулся. Его тайна в изложении Воскобойникова выглядит так.

Стуколкин - старатель-единоличник, одержимый манией золотоискательства. Лет десять назад какой-то таежный бродяга, умирая, рассказал ему о "могутной золотой жиле", на которую якобы недавно натолкнулся. Сам разработать ее не успел из-за преклонных и болезни. И вот с тех пор Стуколкин каждое о искал заветный клад, местонахождение которого старик описал очень приблизительно. Основным ориентиром должна была послужить группа из семи лиственниц, растущих в глубоком распадке.

Скорее всего, рассказ старика о "могутной золотой жиле" - одна из легенд, которые до сих пор ходят по Уралу и Сибири. Но она полностью захватила Стуколкина. Летом сорок первого ему показалось, будто цель уже близка: нашел наконец распадок, очень похожий на тот, который описывал умирающий бродяга, нашел семь кучно растущих огромных лиственниц.

На беду у Стуколкина кончились все продукты, вдобавок сломалась лопата. Когда он из глухой тайги пришел на короткую побывку домой, то узнал, что его призывают в армию.