Золотой характер - Виктор Ефимович Ардов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ах, вот до чего у них уже дошло! — схватилась за голову Инна Владимировна. — Какой позор! Что же нам теперь делать?
— Как что делать? Женить! — предложил отец Вити, Павел Васильевич.
И вот взрослые люди вслед за школьными ребятами не в шутку, а всерьез объявили:
— Жених и невеста!
Видно, не очень-то верили папы и мамы в чистоту юношеской дружбы. Зато с удивительной легкостью Инна Владимировна поверила в то, что ее дочь может стать матерью. Да и родители Вити побаивались, как бы их сын-холостяк не связался с дурной компанией, не начал пить, хулиганить…
— Ребята! — строго сказали родители. — Вот вам рубль, ступайте в кино. Нам надо поговорить наедине.
Тамара и Витя, ничего не подозревая, идут в кино.
А Павел Васильевич тем временем уже сватает Тамару в доме ее родителей. Поклонился, расшаркался, а что говорить в таких случаях, не знает.
Его выручил Анатолий Григорьевич. Он поставил на стол пол-литра и сказал, подмигнув:
— Давайте по правилам: перво-наперво пропьем невесту.
Сели за стол беспартийный общественник Анатолий Григорьевич и член партии Павел Васильевич и взялись «пропивать» комсомолку Тамару.
А потом пили уже целых двадцать пять человек. На свадьбе, за молодых.
А молодые ни живы, ни мертвы.
— Горько! — кричат захмелевшие гости, и Витя послушно чмокает Тамару в холодные, крепко сжатые губы. У Вити дрожат руки, а у Тамары на глазах слезы.
Но гости, несмотря ни на что, веселятся: поют песни, щедро бросают в тарелку десятки молодоженам «на обзаведение» и потешаются над женихом, который, отводя рукой рюмку, просит:
— Дайте крем-соды…
Жили-были старшеклассник и старшеклассница. Дружили. Были у них чистые, светлые отношения. Ни разу они не поцеловали друг друга. Все это было еще впереди.
И никому из тех, кто присутствовал на этой невеселой свадьбе, не пришла в голову мысль: «Что же мы делаем? Ведь им бы не жениться, а поприлежней учиться!»
Между тем семейная жизнь выглядела несколько необычно. Муж являлся домой и, стараясь говорить басом, спрашивал:
— Почему суп невкусный?
— Какой есть. Лучше варить пока не умею.
— Ну, а белье постирала?
— Не успела: уроки готовила.
— Связался на свою голову! — в сердцах говорил муж.
Начиналась семейная драма. Сколько так могло продолжаться? Месяц. Через месяц Тамара завязала в узелок свои вещи и убежала к маме. Что же до мужа, то в этот момент он был занят: гонял голубей.
В. Зубихин
ОБМЕН ОПЫТОМ
Мой сосед Коля Иванов, молодой инженер, женился недавно. Жили молодые дружно и даже на рынок по воскресеньям ходили вдвоем.
Однажды, возвращаясь с рынка, они встретили председателя завкома. Коля вскоре забыл об этой случайной встрече, но у предзавкома память оказалась крепче. Через несколько дней Колю пригласили в завком.
— Вот что, товарищ Иванов, сегодня в заводском клубе проводится тематический вечер «Здоровый брак — здоровая семья». Вам необходимо выступить.
— Мне? — удивился Коля. — В клубе ведь будет выступать лектор. Человек он в этой области знающий, кандидат наук. А я что буду говорить?
— Ничего особенного. Кандидат расскажет об общих принципах взаимоотношений в семье, а вы поделитесь своим семейным опытом. Так сказать, подкрепите теорию практикой.
— Да нет у меня никакого семейного опыта! Я и женатым-то стал три месяца назад! Какой тут опыт?
— Не скромничайте! — погрозил пальцем предзавкома. — На рынок с женой ходите?
— Хожу.
— Авоську с продуктами носите?
— Ношу.
— Вот и расскажите, к примеру, как помогаете жене по хозяйству. Ведь у нас еще есть такие, что даже ведро воды принести не хотят: боятся свое мужское достоинство уронить.
В конце концов Коля согласился.
Его выступление прошло с большим успехом. После скучной полуторачасовой лекции отягощенного познаниями кандидата живое слово неискушенного молодожена разбудило и расшевелило полусонных слушателей. Колю наградили бурными аплодисментами. Присутствовавший на вечере сотрудник местного радио записал Колино выступление на пленку, и на другой день в специальном выпуске местного вещания «Окажем помощь нашим женам» выступление инженера Иванова передали полностью, без обычных сокращений.
Через день Коля получил приглашение выступить на собрании профсоюзного актива артели «Завязка и подвязка», посвященном мерам по укреплению семьи. Едва он закончил свое выступление в артели, как его попросили приехать в клуб фабрики «Мебельщик» и выступить там на молодежном вечере «За культуру нашего быта».
Приглашения сыпались одно за другим. Коля осунулся, похудел. Он спал теперь меньше четырех часов в сутки: надо было готовиться к выступлениям. После работы Колю обычно уже ждала «Победа» или «Волга», которая отвозила его на очередной вечер…
Я встретил его в прошлое воскресенье. Он шел с рынка один, в руках у него была авоська с продуктами.
— Где же Галя? — спросил я.
Коля горько вздохнул.
— Уехала к матери в Одессу. Говорит, жить так больше не может… Ну, я пойду. Тороплюсь. Сегодня вечером выступаю в клубе угольщиков на молодежном вечере «Построим счастливую семью»…
Юрий Казаков
КАБИАСЫ
Заведующий клубом Жуков слишком задержался в соседнем колхозе. Дело было в августе. Жуков приехал по делам еще днем, побывал везде и везде поговорил, хотя и неудачный был для него день — все как-то торопились, горячая была пора.
Жуков был совсем молоденький парнишка, в клубе еще и году не работал. Родом он был из Зубатова, большого села, а жил теперь в Дубках, в маленькой комнатке при клубе.
Было бы ему сразу ехать домой, и машина на Дубки шла, но он раздумался и пошел к знакомому учителю, хотел поговорить о культурном. Учитель оказался на охоте, должен был давно вернуться, но что-то запаздывал, и Жуков стал его уныло ждать, понимая уже, что все это глупость и надо было ехать.
Так он и просидел часа два, покуривая в окошко и вяло переговариваясь с хозяйкой. Он даже задремал было, но его разбудили голоса на улице: гнали стадо, и бабы скликали коров.
Наконец ждать надоело, и Жуков, разозленный на неудачу, выпив на дорогу кислого квасу, от которого тотчас стали скрипеть зубы, пошел к себе в колхоз. А идти надо было двенадцать километров.
Старика Матвея, ночного сторожа, Жуков догнал на мосту. Тот стоял в драной зимней шапке, в затертом полушубке, широко расставив ноги, придерживая локтем ружье, заклеивал папиросу и смотрел исподлобья на подходившего Жукова.
— А, Матвей! — узнал его Жуков, хоть и видел всего раза два. — Что, тоже на охоту?
Матвей, не отвечая, медленно пошел, скося глаза на папиросу, достал из-под полы спички, закурил, дохнул несколько раз и закашлялся. Потом,
