Эпсилон Эридана - Алексей Барон

— Интересно, — сказала Ио, — почему они высадились именно здесь, так далеко от Трои? Думали, что так безопаснее?

— Возможно. Хотя, быть может, их привлекли вулканы.

— При чем здесь вулканы?

— Планетологи полагают, что Вулканное Кольцо образовалось после столкновения Кампанеллы с крупным астероидом.

— И что из того?

— Пока не знаю. Но здесь отмечены различные гравитационные аномалии.

— Они бросились изучать аномалии, когда люди взывали о помощи?

— Да, странно. Но ведь была же причина, не так ли?

— Наверняка, — согласилась Ио.

Два шестиногих робота быстро разгребли песок и обнажили борт.

— Эге, — сказала Ио. — Да тут уже побывали!

Действительно, в многослойной обшивке зияло отверстие с оплавленными краями. Из него, как из древних часов, сыпались струйки песка.

— "Гепард-3", картинку видите? — спросил Рональд.

— Вижу хорошо, — отозвался Барановский. — Надеюсь, сами не полезете?

— Нет, — сказал Рональд. — В Вест-Пойнте отучили.

Один из роботов включил фару и осторожно прополз в дыру. На внутреннем экране скафандра Рональд увидел изображение короткого коридора перед отсеком главных двигателей. Его пол был покрыт слоем песка.

— "Скаут-22", следы есть?

— Следы отсутствуют.

— Продолжай.

Без особых затруднений робот открыл переходной люк и через щитовую проник в кабину экипажа. Все кресла, включая оба пилотских, оказались пустыми.

В заоблачных высях прокашлялся Барановский.

— Это любопытно, — сказал он. — Не оставили даже одного дежурного? Поищите в отсеках.

Поиски ни к чему не привели.

— "Скаут-22", подключиться к системам.

Робот вернулся в кабину и склонился над пультом.

— Софус мертв, — доложил он. — Кристаллы памяти чисты.

— Нет, — сказал Рональд. — На Кампанелле побывали и поработали. Поработали сознательно.

— Ты это уже говорил, — заметила Ио.

— Да, но не с такой озлобленностью.

— А-а.

— Но как экипаж покинул шлюпку? — недоумевал Барановский. — Она же заперта изнутри.

— А как экипаж покинул "Си Гвард"?

— Не знаю.

— И я не знаю.

— А кто прорезал дыру? — спросила Ио.

— Вопрос хороший, — признал Рональд. — Лучше предыдущего. Сейчас попробуем узнать.

Он приказал второму роботу включить металлоискатель и обследовать окрестности бархана.

— На что ты рассчитываешь? На интуицию?

— Нет, на логику. Тот, кто обследовал шлюпку до нас, либо благополучно ушел, либо неблагополучно находится поблизости.

— Ты считаешь, что…

— Да, здесь очень подходящее место для ловушки.

— Я — «Скаут-22». Есть контакт.

— Браво, полковник, — сказала Ио.

— Рассредоточьтесь, — посоветовал Барановский. — Приготовьте оружие.

— А что, собственно, может произойти? — спросила Ио.

— Да место, говорю, для ловушки подходящее, — ответил Рональд.

— Но кто станет нас дожидаться пять лет?

— Мина, например.

— Ты считаешь…

— Дочь Евы! Меньше вопросов.

— Бирюк ты, полковник.

— Да. С правом решающего голоса.

— Ладно, молчу. И как тебя Маша терпит… Есть хочу.

Рональд попытался припомнить, с какого века женщин стали брать в межзвездные экспедиции, но у него не получилось.

Работая четырьмя лапами из шести, двадцать третий «Скаут» разгреб песок неподалеку от посадочной опоры и начал осторожно тянуть что-то из ямы. Это была не мина. Обыкновенный полужесткий скафандр Космофлота.

— Биологическое содержимое отсутствует, — доложил "скорпион".

— Ты хочешь сказать, человек мертв? — поправила Ио.

— Я хочу сказать, что внутри никого нет, — бесстрастно пояснила машина.

— Вот как? Покажи.

Робот поднял скафандр за плечи. Болтая конечностями, он повис в манипуляторах, уронив голову-шлемофон на грудь.

— Застегнут на все замки, — с удивлением заметила Ио. — Каков запас кислорода?

— Шестьдесят три процента, — ответил «скорпион». — На спине имеется надпись "Шеген Джумагулов".

— Яцек, — попросил Рональд, — проверь, пожалуйста, числится такой в экипаже "Фламинго"?

— Нет, — после небольшой паузы отозвался Барановский. — Шеген Джумагулов исполнял обязанности штурмана транспортного звездолета "Альбасете".

— Ага, теперь хоть что-то понятно.

— Знаете что? Поищите еще. Обычно на задания ходят вдвоем.

Второй скафандр отыскался тоже довольно скоро. Он находился у обломков легкого вертолета и когда-то принадлежал Эварту Виттону, еще одному члену экипажа «Альбасете». Скафандр также был застегнут на все замки и также оказался пустым. Рядом с ним робот нашел табельный кольт, в обойме которого не хватало двух патронов.

— Что скажешь, полковник? — спросила Ио.

— Ручное оружие не спасает.

Вернувшись, он сразу принял душ. Не столько из гигиенической необходимости, сколько из-за надежды поймать нужный образ. В голове каждого человека всегда находится более одной мысли, но какая-нибудь доминирует, заглушает остальные. Их, то есть мысли, можно заставить роиться, сделать равноправными. Тогда из бурлящего подсознания они начинают вплывать в узкую щель понимания, вспыхивают на мгновение, достаточное для их опознания. Добиться такого состояния можно разными способами, как общими для всех, так и строго индивидуальными, действующими только на конкретную личность в специфической обстановке или состоянии. Для Рональда таким средством были капли воды, барабанящие по макушке.

Отрегулировав поток до нужной силы, он выждал, пока мысли засуетились как следует, и принялся их рассматривать. Сначала попалась группа оборванных, чисто ассоциативных образов, объединенных общей темой сырости, зеленые мхи, древняя резиновая обувь со смешным названием галоши, лягушка с удивленным взглядом, лужи на плацу академии Вест-Пойнт, мокрые от виски усы сержанта Ивана Грозни по прозвищу Айвен Террибл, и тому подобное. Потом мелькнула Маша, причесывающаяся у зеркала. Ее сменила картина учебных стрельб планетного танка «Репейник-S8», снятого с вооружения в XXVII столетии, после чего зрительные инпринты прекратились, уступив место понятиям определенного смысла.

Вспомнились классификация кишечных нематод, закон Авогадро и тот факт, что барбитуровая кислота названа в честь любимой женщины некоего химика. Великая сила любви, так сказать. Сразу после снотворного наступила очередь особенностей гравитационного поля планеты Феликситур в системе Кронос. И вот здесь Рональд уловил слабое потепление, стоящее того, чтобы его запомнили.