Сказка - Стивен Кинг
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Не забудь мочеприёмник, – сказал я.
– Так что? Скажи мне, что ты думаешь?
– Он просил всё записывать и сказал, что позаботится о расходах. – В лучшем случае это была половина ответа. Я понимал это, как, вероятно, и папа. Но стоит вычеркнуть «вероятно».
– Не то, чтобы мы совсем уж влипли из-за него. Пара сотен долларов – это одно. Но больница… ты знаешь, сколько стоит недельное пребывание в Аркадиа? Плюс операции и весь последующий уход? – Я не знал, но знал папа, будучи оценщиком страховых убытков.
– Восемьдесят тысяч. Минимум.
– Не может быть, чтобы всё это легло на нас.
– Нет, это ляжет на его плечи. Не знаю, какого рода у него страховка, и есть ли она вообще. Я спросил у Линди, и он сказал, что это не «Оверленд». Скорее всего, «Медикейр». Но кто знает? – Он поерзал в своём кресле. – Я немного проверил его. Надеюсь, ты не сердишься.
Я не сердился и это не удивило меня, потому что проверкой людей папа зарабатывал на жизнь. Было ли мне любопытно? Конечно.
– И что ты нашёл?
– Почти ничего, и я бы сказал, что это невозможно в наши дни.
– Ну, у него нет компьютера и даже мобильного телефона. Поэтому сразу отметаем «Фэйсбук» и другие социальные сети. – Мне казалось, мистер Боудич язвил бы над «Фэйсбуком», даже если бы у него был компьютер. «Фэйсбук» вынюхивает.
– Ты сказал на ящике с инструментами есть инициалы. Кажется, «АБ»?
– Да.
– Сходится. Участок на холме занимает полтора акра, и это чертовский большой кусок земли. Он был приобретён кем-то по имени Адриан Боудич в 1920 году.
– Его дедом?
– Может быть, но учитывая возраст мистера Боудича, это скорее его отец. – Папа взял трубку с перил, пожевал её и вернул на место. – Кстати, сколько ему лет? Неужели он и правда не знает?
– Думаю, так и есть.
– Когда я видел его в прежние времена – это было до того, как он совсем стал затворником, – Боудич выглядел лет на пятьдесят. Я махал ему и иногда он махал в ответ.
– Никогда с ним не разговаривал?
– Может быть, говорил «привет» или перекидывался парой слов о погоде, но он был не из разговорчивых. В общем, он примерно подходил по возрасту для Вьетнама, но я не смог найти никаких записей о его военной службе.
– Значит, он не служил.
– Вероятно, не служил. И, вероятно, я мог бы узнать больше, если бы ещё работал в «Оверленд», но я больше там не работаю и не хочу просить Линди.
– Я понимаю.
– Я выяснил, что какие-то деньги у него есть, потому что налоги на недвижимость находятся в публичном доступе, и счёт за дом № 1 по Сикамор в 2012 составил двадцать две тысячи с мелочью.
– Он платит столько каждый год?
– Сумма варьируется. Но важно то, что он платит, и он уже жил здесь, когда мы с мамой переехали сюда – кажется, я тебе говорил об этом. Раньше он платил гораздо меньше, налог на недвижимость растёт, как и всё остальное, но всё равно речь идёт о шестизначных цифрах. Приличный кусок. Чем он занимался до выхода на пенсию?
– Не знаю. Я же совсем недавно познакомился с ним, после того, как с ним случилось несчастье. У нас ещё не было так называемого разговора по душам. – Хотя он приближался. Я просто пока этого не знал.
– Я тоже не знаю, ничего не нашёл. Что, как я уже говорил, невозможно в наши дни. Я слышал о людях «вне системы», но обычно они живут в дебрях Аляски с культом, ожидающим конца света, или в Монтане, как Унабомбер.
– Уна-кто?
– Доморощенный террорист. Настоящее имя: Тед Качински. Ты случайно не видел в доме Боудича какого-нибудь оборудования для изготовления бомб? – Папа шутливо приподнял брови, но я не был до конца уверен, шутит ли он.
– Самой опасной штукой, которую я видел, была коса. О, и ещё ржавый топор в том ящике на третьем этаже.
– Какие-нибудь фотографии? Например, его отца или матери? Или его самого в молодости?
– Неа. На единственном фото изображена Радар. На столе в гостиной, рядом с его мягким креслом.
– Хм. – Папа потянулся за трубкой, но передумал. – Мы не знаем, откуда берутся его деньги – если предположить, что они у него всё ещё есть, – и мы не знаем, чем он зарабатывал на жизнь. Полагаю, некое занятие на дому, потому что он агорафоб. Это значит…
– Я знаю, что это значит.
– Мне кажется, он всегда был склонен к этому, и с возрастом всё становилось только хуже. Втянулся.
– Женщина через дорогу сказала, что раньше он гулял с Радар по ночам. – Овчарка навострила уши, услышав своё имя. – Это кажется немного странным – большинство людей выгуливает собак в дневное время, но…
– Ночью на улицах меньше людей, – сказал папа.
– Ага. Он определённо не похож на человека, который любит поздороваться по-соседски.
– И ещё кое-что, – сказал папа. – Странно… слушай, а он сам не кажется тебе странным?
Я пропустил папин вопрос мимо ушей и спросил, что он имел в виду, говоря «и ещё кое-что».
– У него есть автомобиль. Не знаю, где он хранится, но он есть. Я нашёл запись в интернете. У него «Студебекер» 1957 года. Он получает льготу на акцизный налог, потому что машина зарегистрирована, как антиквариат. Как и налог на недвижимость, его нужно платить каждый год, но он гораздо меньше. Около шестидесяти баксов.
– Если у него есть машина, ты можешь попробовать отыскать его водительские права, пап. Так мы узнаем, сколько ему лет.
Он улыбнулся и покачал головой.
– Хорошая мысль, но в Иллинойсе никогда не выдавались права на имя Говарда Боудича. И разумеется, тебе не нужны права, чтобы купить машину. Она может быть даже не на
