Женщина на грани... - Милена Иванова

В полвосьмого зазвонил будильник, корректно напоминая мне, что уже вторник и пора вставать на работу. Я тут же заткнула ему рот и, крадучись на цыпочках, чтобы не разбудить юного Адониса, который так аппетитно похрапывал у меня в постели, отправилась в ванную. Закаливающие процедуры в душе быстро привели меня в порядок. Голод, который наконец дал о себе знать, измерялся в моем воображении горой свежеиспеченных круассанов, с хрустящей румяной корочкой, лежащих на противне. Макияж мне сегодня был не нужен. Я была румяной и свежей, как утренняя роза, глаза блестели тем драгоценным блеском, какой бывает только у женщины, совершенно удовлетворенной во всех отношениях. Я лишний раз подумала: «Эх, гормоны-гормоны, какие же вы все-таки сволочи! Как много от вас зависит…» Проходя мимо гостиной, я мельком заглянула в комнату — там царил полнейший беспорядок, который тут же напомнил мне о наших вчерашних кульбитах. Какой бардак! Мне пришлось сделать над собой неимоверное усилие, потому что достаточно было одного неосторожного движения, йоты ненужных воспоминаний — и желание бы хлынуло, как лавина с Кордильер, и похоронило меня под собой. Я снова как дура бросилась бы к нему в постель, позабыв обо всем на свете. Вроде, а гори оно все синим пламенем!

«Спасибо за все. Звони, когда захочешь», — накарябала я записку, печатными буквами, покрупнее, а то вдруг не найдет, и положила сверху на джинсы.

На этот раз я закрыла дверь ключом, бережно и осторожно, с любовью, чтобы не было слышно, почти как мышка, не шурша, вместо того, чтобы, как обычно, хлопнуть на всю парадную.

3

Каждый день после работы я возвращалась домой буквально бегом, в надежде найти на автоответчике сообщение от Кристобаля. Но телефон молчал, как заброшенная могила.

Наконец я не выдержала и решила позвонить ему сама. Уверенность в том, что наше ночное приключение понравилось ему не меньше, чем мне, придавала мне смелости. И потом, я же знала, такое не забывается.

Я набрала номер академии, где он служил. Секретарша любезно отправилась на поиски. Несколько минут ожидания показались мне вечностью. Я готова была откусить кончик своей сигареты, делала частые затяжки, нервничала.

— Привет, Кристобаль. Как ты?

— Нормально, а ты? — Он отреагировал так, будто последний раз мы с ним болтали минут пять назад, не больше.

— Нормально, так же, как ты, думаю, — ответила я в том же духе. — Посидим где-нибудь? — продолжила я как можно веселее и оптимистичнее.

— Идет, — ответил он любезно, но без особого энтузиазма.

— Давай у меня?

— Нет, я потом не успею к себе. Если хочешь, давай в кафе «Комерсьяль» в девять.

— Отлично. Буду.

Вешая трубку, я уже точно знала: то, что между нами было, это на вес золота, так что лучше мне повесить это в рамочку и оставить себе как приятное воспоминание. Больше ничего не повторится.

Я уже допивала второй тоник, когда в «Комерсьяле» наконец-то появился Кристобаль:

— Что пьешь?

— Тоник, захотелось жизнь подсластить. А ты что будешь? Мороженое? — попыталась бросить я камешек в наш огород, но тут же отдала себе отчет в том, что вышло слишком прямолинейно и грубо — так его не втянуть обратно в игру, скорее наоборот.

— О, нет! Ради бога! Только не это. Кофе без кофеина, со сливками. Один, пожалуйста.

Официант принес кофе, и Кристобаль тут же вцепился в чашку, теперь ему было чем занять руки. Он стал покручивать чашку вокруг оси, и блестящая поверхность напитка начала колебаться. Он не смотрел мне в глаза, и не посмотрит, поняла я, сосредоточившись на кофейной ложечке. Между нами повисла отчаянная, гробовая тишина. Хоть криком кричи, хоть воздух режь. В очередной раз я поняла, что мне снова придется самой брать быка за рога. Сама виновата, сама напросилась.

— Послушай, это, конечно, прозвучит пошловато, но я хочу поблагодарить тебя за ту ночь. Мне было правда хорошо.

— Мне тоже, — вставил Кристобаль, не отрывая взгляда от кофе.

— Я рада, потому что мне совсем не хотелось ставить тебя в неловкое положение. Я не хочу, чтобы ты чувствовал себя чем-то мне обязанным после всего. — Я решила заранее отступить на несколько шагов назад, в тайной надежде, что он сам вдруг попросит меня вернуться.

— Я сам вспоминаю об этом все время. Каждый день с тех пор, веришь, девчонка?

Вот это мне уже больше нравилось, это то, что мне хотелось услышать. Искренне польщенная, я не могла удержаться, и у меня на лице вопреки моей воле появилось выражение отличницы, которую наконец-то похвалили.

— Но у меня есть невеста, знаешь, девчонка? У меня совесть всмятку, она меня совсем заела. Потому что нехорошо получилось. То, чем мы занимались… Я не должен был этого делать.

— А! Так у тебя невеста. Прости, я не знала.

Я задыхалась от бешенства, у меня просто перекручивало кишки. Еще не хватало! Скоро придется в детский сад бегать, чтобы найти себе мужика, у которого еще нет невесты. Или на Кубу поехать и открыть там новый канал импорта. Вот времена!

— Нет, женщина, это ты меня прости! Я должен был сказать об этом. Но, знаешь, я этого не сделал, потому что мне тоже было хорошо с тобой. В ту ночь, у-уф, я просто влип в тебя по уши. Я раньше думал, что такие вещи только в кино бывают.

Он был настолько неопытный, что мне стало грустно. Тяжелый случай.

— Да не переживай ты так. Никто никого на веревке не тянул, все было по обоюдному согласию. Главное, что ты расслабился и получил хоть немного удовольствия. Подумаешь, развлекся немного. Да, и прости, конечно, что я тебя тогда соблазнила…

Он улыбнулся, слегка натянуто, но с явным облегчением:

— Соблазнила! Да ты меня просто изнасиловала, девчонка, без всякой жалости, при отягчающих обстоятельствах. Проблема только в том, что я бы не отказался, чтобы меня так каждый день разделывали.

«Ну, раз тебе так понравилось, за чем же дело стало, почему бы нет?!» — чуть не вырвалось у меня, но я вовремя спохватилась. Ясное дело, ему просто хотелось сделать мне хороший комплимент на прощанье. И если бы я это сказала, он попал бы в почти безвыходное положение. Поэтому я съела его комментарий, но моя ответная улыбка выглядела кислее, чем выжатый лимон.

— Не проблема, это не так трудно, как тебе кажется. Я рада, что ты понял, что в этом нет ничего сверхъестественного.

— Это ты так говоришь. А моя девушка ни за что на свете не позволит такое с ней вытворять. Она просто не будет этим заниматься. Я у нее первый, понимаешь? И ей еще не все нравится в сексе. Она еще не распробовала. Она делает это как бы из одолжения, просто потому, что как бы мне это надо. Она все время говорит, что ей больно. И заворачивает меня в сторону. Когда мы целуемся, я весь торчу, а у нее сразу все пропадает, она не может и кидает меня без конца. Она возбуждает меня так, что у меня яйца готовы выпрыгнуть из штанов, мне кажется, я сейчас взорвусь, а она уходит… Но это не страшно, я уверен, со временем она привыкнет, и все наладится.

— Конечно, наладится.

Этот монолог не намного поправил мое самочувствие. У меня было такое ощущение, что я должна сейчас дать отпущение грехов этому ангелочку с большими надеждами. Как будто я средневековая мать-одиночка, которая больше ни на что не годится, как только выслушивать детские исповеди и подтирать сопельки вот таким вот, как этот молокосос недозрелый.

— Хочешь посмотреть на нее? Гляди, у меня как раз есть ее фотка, всегда ношу с собой. — И он достал из бумажника фотографию.

Боже! Только этого мне еще не хватало! Да на хрена мне сдалась рожа твоей девки, дурак набитый! Пропадай с ней хоть пропадом и страдай хоть всю жизнь от проблем с сексом, идиот!

С фотографии на меня смотрела обычная девчонка. Симпатичная. Рыженькая. Лет двадцати с небольшим. С длинными вьющимися волосами. Лобик в два пальца шириной. Только что из-под мамки, сыкушка недозрелая. Анорексичка. Талия, как у восьмилетней девочки. Абсолютно безгрудая и, уверена на все сто, такая же безмозглая.

— Как она тебе? — спросил Кристобаль так, как будто я была его старенькой мамой.

— Мужчина, послушай, я тебе не судья. Это твоя девушка. Личико детское. Она работает?

— Нет. Но это временно. Она учится на курсах компьютерного дизайна. Она не умеет рисовать, но ей кажется, что этому легко научиться, кроме того, дизайнеры сейчас везде нужны. Я помогаю ей с дипломной работой, представляешь?

— У-ум, здорово. Надо же, какой ты хороший, — сказала я, просто чтобы заполнить паузу.

— Она уже заканчивает. В августе получит диплом. У тебя нет на примете какой-нибудь фирмы, где требуется дизайнер, какого-нибудь хорошего местечка? Сама, наверное, знаешь, без блата в этом деле не обойтись. Гораздо легче устроиться по знакомству.

Нет, это уже переходило все границы! Да что он о себе возомнил, этот провинциальный невежа, придурок пригородный! Хотела бы я посмотреть в лицо тому недоноску, который посмел бы мне задать подобный вопрос!