Месть Спящей красавицы - Галина Романова

Климов вдруг почувствовал, что его не держат ноги. Коленки ослабли, подогнулись, он опустился на небольшую мягкую банкетку под зеркалом. Машинально глянул на свое отражение. Боже, как он стар! Он стар и дряхл! Не стоило и мечтать о такой женщине, как Валечка.

Но почему нашли-то?!

– Ее нашли мертвой, Сева, – голос сестрицы продолжал скрипеть осуждением. – Только не вздумай впадать в истерику. Ее не убили, не ограбили, не изнасиловали. Она умерла от передозировки, Сева! А ты еще собирался…

– От передозировки чего?! – У него внезапно закружилась голова, а каблуки его ботинок странно поехали по паркетному полу.

– Ну не манной же каши, Сева! – прикрикнула Нинель. – Она принимала наркотики, Сева! Сильнодействующие наркотики! Оттого и преставилась, прости господи! И не смей, слышишь! Не смей раскисать! Я сейчас войду.

– А… А ты где?

– Возле твоей двери, – вздохнула сестрица, заговорив впервые нормально, по-человечески. – Я тебя знаю. Станешь сейчас в раж впадать.

Никуда он и не впадал. У него просто случился сердечный приступ. И сестрица жутко перепугалась и даже плакала, чего никогда не допускала прежде, потому что была жесткой, будто из стали.

Проводив врачей, которых она нагнала в дом дюжину, она поправила под его спиной подушки, укрыла повыше одеялом и на цыпочках двинулась к выходу из спальни.

– Как это случилось, Нинель? – остановил он ее вопросом. – Как?! Где?! Я просто не могу поверить.

– Согласна, – развела она руками и кисло улыбнулась, возвращаясь к его кровати. – Но я же тебе всегда говорила, что ты совершенно не знаешь женщин, Климов.

– Нинель… – остановил он ее мягко. – Как это произошло?

– Ее нашли в придорожном дешевом мотеле на сотом километре от нашего города. Она сняла там номер в пятницу около полуночи. Ночевала не одна. У нее были мужчины.

– Мужчины?! – ахнул он, снова почувствовав болезненный укол в сердце.

– Да. Администратор утверждает, что они втроем резвились всю ночь. Пили, слушали музыку, гремели, орали. Он не стал им делать замечание, потому что других постояльцев не было. Он был рад и этим, заплатили они щедро. Под утро, еще было темно, мужчины уехали. Она должна была сдать номер в субботу в полдень. Но не вышла. Администратор покричал, постучал, открыл номер, а она… мертва.

– В субботу, – эхом повторил Климов и зажмурился. – Когда я искал ее! Ждал возле ее дома. Она уже была… Ее уже не было! Господи, как чудовищно! Нинель, кто тебе сообщил об этом?

– Дежурный врач вашей клиники. При ней нашли больничный пропуск, позвонили сразу туда. Кто-то из ваших ездил на опознание. Точно не знаю, кто… Вот так, Сева. А ты жениться на ней собирался! А она наркоманка. И шлюха, прости господи!

Он поморщился, вспоминая предостережения приятеля. Мудрец, сказать нечего. Но и он со всей его житейской мудростью вряд ли смог бы предположить, что Валечка окажется такой! Как умело она врала! Как умело играла!

– Дрянь! – скрипнул зубами Климов. – Какая же дрянь!

– Поспи, Сева. Тебе надо поспать. Если что, я рядом…

Нинель была рядом все следующие две недели. Поила, кормила, контролировала прием им лекарств, отвечала на телефонные звонки. Категорически запретила ему присутствовать на похоронах Валентины. И никого из коллег к нему не пускала. Сообщила только, что на место Вали приняли новую помощницу, квалифицированную, опытную акушерку пятидесяти четырех лет.

Как только к нему вернулись силы и он засобирался на работу, Нинель с облегчением покинула его дом и помчалась в свое жилище, которое обожала. Климов вернулся к своим пациентам, занялся подготовкой к семинару и всерьез подумывал принять предложение читать лекции в местном медицинском университете. Он старательно заполнял свою жизнь всем чем угодно. Кроме мыслей о Валечке. Он запретил себе думать о ней, запретил в его присутствии говорить о ней. И понемногу приходил в себя после потрясения, когда к нему на прием неожиданно заявился мужчина.

– Вы ошиблись клиникой, молодой человек, – проговорил Климов, едва взглянув на парня поверх золотой оправы. – Или здесь проходит лечение ваша супруга? Как фамилия?

– Говоров, – кратко ответил парень, не делая попытки удалиться.

– Говоров… Говоров… Нет у меня пациентки с такой фамилией! – почти возмутился Климов. – Ступайте, ступайте, молодой человек, вы ошиблись дверью.

– Я не ошибся дверью, если только вы не Климов Всеволод Иванович.

– Да, я Климов Всеволод Иванович. Вы Говоров, я повторяю, что с такой фамилией пациентки у меня нет.

– Я не муж вашей пациентки, Всеволод Иванович, я полицейский, – и парень протянул ему служебное удостоверение.

И у Климова неожиданно сделалось так болезненно пусто в желудке, что он перепугался, как бы с ним снова не случился сердечный приступ. Предыдущее недомогание начиналось именно с пустоты в желудке, потом накатила страшная слабость, а затем…

– Что заставило полицейского посетить меня? – решил взять себя в руки Всеволод Иванович и ткнул пальцами в истории болезней на столе. – Органы меня в чем-то подозревают?

– А должны?

Говоров без приглашения прошелся по кабинету от двери, нагло сел на ту самую кушетку, на которой он когда-то с Валечкой занимался сексом.

– Мало ли! – дернул шеей Климов, отвлекаясь от мыслей о Валечке. – Может, сомневаетесь в моей компетенции. Может, кто нажаловался. Лечу многих. Могут быть и недовольные.

– Могут быть, – кивнул парень и улыбнулся. – Но таких нет. По крайней мере, нам о них неизвестно. Вы, Всеволод Иванович, хороший доктор.

– Спасибо.

Климов смущенно крякнул, он любил комплименты, но всегда дико смущался, иногда краснел, иногда говорил странным дребезжащим голосом. Поэтому он старательно проконтролировал интонацию, когда спросил:

– Тогда что вы делаете в моем кабинете?

Говоров, одетый по-молодежному в джинсы, темную футболку и ветровку, вдруг кивнул на пустующий стол напротив Климова.

– У вас ведь была помощница, Всеволод Иванович?

– Почему была? – переполошился сразу Климов. – Она и теперь есть. Я просто отпустил ее пораньше. Она попросила. Какие-то домашние дела и…

– Я не о той помощнице, которая работает с вами сейчас. Я о той, которая погибла.

– Валентина?! – вытаращился на него Климов поверх золоченой оправы очков. – Погибла?! Насколько мне известно, она умерла от передозировки!

– Официальная версия именно такая, да, – небрежно качнул Говоров башкой.

Он очень молодой и очень симпатичный, неожиданно с неприязнью подумал Климов. Ему все идет, даже небрежность в разговоре с человеком, который вдвое старше его. И эта нелепая одежда, которую Климов ни за что и никогда не осмелился бы надеть для выхода в люди. Почему он здесь? Почему задает вопросы о Вале? Может, они были любовниками? И он теперь ведет свое собственное независимое расследование? Ему невозможно принять факт ее чудовищной грязной смерти, и он…

– Что вы имеете в виду? – осторожно спросил он, отвлекаясь от неприятных мыслей. – Есть еще какие-то версии?

– Возможно, – уклончиво ответил Говоров. – Но я не хочу их пока озвучивать. Мне хотелось бы просто задать вам пару вопросов.

– Совершенно не представляю, чем могу вам помочь! – зло фыркнул Климов.

Нинель предполагала, что его могут вызвать в полицию из-за этой шлюхи. Но пока вроде бы было тихо все это время. Что вдруг?!

– Всеволод Иванович, вы не волнуйтесь так, – попросил Говоров с обворожительной улыбкой. – Всего пара вопросов.

И Климов подумал, что парень может так же мило улыбаться, отправляя людей в камеру. И внутренне собрался, решив, что верить парню нельзя. За этой вкрадчивой лаской может скрываться все, что угодно! Ах, как жаль, что нельзя позвонить сестрице и попросить совета!

– Слушаю вас, – решился он, смиренно сложил руки на столе и кротко глянул на Говорова. – Только, прошу вас, не очень долго. Что вы хотели узнать о Валентине?

– В каких отношениях вы состояли с погибшей?

Оп-па! Вот это да! У Климова взмокло между лопаток и под мышками. Он даже подумал, а не послать ли этого умника ко всем чертям, прикрывшись избитой фразой, что говорить с ним станет только в присутствии адвоката? Потом решил не паниковать. Об их скоропалительном сексе на кушетке, которую сейчас плющил задом полицейский Говоров, никто не знает. Нинель не в счет. Она не сдаст брата, даже сидя на электрическом стуле.

– Отношения?.. – он выпятил нижнюю губу и дернул плечами. – Нормальные… Служебные…

– А зачем тогда вы в день ее смерти приезжали к ней домой, искали ее, опрашивали соседей. Врали им!

– Я? Врал?

Климов остолбенел. Этот умник, оказывается, уже и соседей Валиных опросил! И те сообщили ему, что он сказал им о намечающейся операции, где Валентина должна была ассистировать. А операции никакой не было запланировано на ту страшную субботу. Это Говоров тоже узнал в клинике.