7 настоящих историй. Как пережить развод - Андрей Курпатов

– О том, что ему нужен покой, отдых, он столько перенес в больницах… И сколько я перенесла из-за него, я не спала вообще!

– Ну и? – серьезно спрашиваю я. – Что вы хотите мне этим сказать? Два человека вместе переживают такую сложную ситуацию. Что они должны были бы чувствовать по отношению друг к другу? Разве они не должны были бы сблизиться после этого? Проникнуться друг к другу? А вы мне говорите: у него был инсульт, я его выходила, а он сбежал! Это по меньшей мере странно, нет? Не находите? И потом вы мне еще говорите: «Мне некогда было думать!» Нина Васильевна, да вы специально об этом не думали. Вы год находились в состоянии депрессии! Довели себя до бог знает какого состояния. Довели?

– Не знаю, – бурчит Нина Васильевна.

– Вы закрывали глаза на то, что в ваших отношениях все изменилось. И это не в связи с болезнью произошло. Это само собой произошло. Логический финал ваших отношений. А вы все находили оправдания – «он заболел, у него головка бо – бо».

– Я просто не могла этого принять, – Нина Васильевна снова начинает что-то понимать. – Мне и дети говорили: «Мама, ты свободна, живи для себя». Правильно говорили. Мне и предложения делали неоднократно, – улыбается она. – Но я всегда была непреклонна: у меня семья, я никогда не брошу своего мужа. Когда дети выросли, он для меня был и ребенком, и всем. А сейчас я свободна. Я не знаю, почему я так долго переживаю из-за него.

– Но вы же хотите знать?

– Да, хочу, – говорит Нина Васильевна.

Главное – отдавать себе отчет в том, что происходит. Нина Васильевна пыталась не замечать создавшейся ситуации. Делала все, только бы не замечать реальности. Вот человек строит отношения с другим человеком и вдруг замечает – что-то не так, но он говорит себе: «Нормально все!» Но внутри себя, в глубине души, понимает: что-то серьезно изменилось. И чем раньше человек начнет отдавать себе отчет в том, что произошло, тем меньше негатива будет копиться внутри него. И еще – он сможет что-то предпринять, что-то изменить, разобраться!

– Вы оба знали, что изменились отношения, и ничего не предприняли. Просто стали придерживать обваливающуюся штукатурку. Но если штукатурка обваливается, что надо сделать? – как малого ребенка, спрашиваю я Нину Васильевну.

– До конца ее отбить и покрыть заново, – она смотрит на меня в упор.

– Правильно! Как иначе? Будет понятная и ясная позиция. А так люди находят удобные для них объяснения ситуации, при этом ничего не решается, штукатурка продолжает сыпаться, их внутри все это гложет, разъедает… Это безумная и бездумная трата времени и душевных сил!

– Да, я год жизни потеряла, – соглашается Нина Васильевна.

– А сказать себе: «Стоп. Что-то здесь не так. Секундочку, я для себя хочу разобраться, что произошло. Мне это надо, чтобы дальше жить. Я хочу понять и все для себя решить». Сказали?

– Этого не говорила.

– И вот находитесь в этом метании бесконечном. Нина Васильевна, вы человек активный, всегда такой были. Но ведь в последние год – два активность у вас пустая, ведь так?

– Ну, наверное, – задумалась моя собеседница. – Да.

– А если принять факты к сведению, может быть, ее можно будет как-то иначе употребить? Не думаете так?

– Ну а как? – удивляется Нина Васильевна. – Мужиков не отваживать, что ли?

– А есть? – спрашиваю я с улыбкой.

– Да уж в девицах не засижусь! – весело отвечает Нина Васильевна.

– Ну насчет «мужиков» – это я не знаю, – отвечаю я. – Но как-то заняться жизнью уже нужно. И когда поймете, что все, один поезд ушел, там уже и будете решать, в какой вам садиться, когда садиться, зачем садиться. А главное – куда ехать. Знаете же теперь, куда ехать?

– Надо, наверное, как-то посерьезнее быть, – говорит вдруг Нина Васильевна. – А то я действительно как-то все деятельность развожу, да все без толку. Это правильно вы сказали. В общем, я теперь свободная женщина. Я так поняла. И значит, надо мне самой о своей жизни думать.

– Куда ехать-то?.. – улыбаюсь я.

– Да к счастью поедем! Куда еще?

Нина Васильевна жила долго с мужем, но в какой-то момент их семейный поезд поехал не в ту сторону. Он ехал из пункта «А» в пункт «В» и вдруг оказался в пункте «С». И это был тот момент, когда нужно было воспользоваться стоп – краном и подумать: «А куда мы едем-то? Не туда!»

Если человек едет из «А» в «В», то, вероятно, в «В» ему и нужно. Потому что у каждого из нас наше «В» – это счастье, это там, где нам хорошо, ведь каждому хочется любви, радости. Но, оказавшись в «С», мы долго не можем понять, что произошло, и настаиваем на продолжении поездки. Причины понятны – привыкли ехать этим поездом. Но если он идет не туда, то продолжать эту поездку – смерти подобно.

И чем человек быстрее заметит, что он не туда уехал, тем быстрее он разберется в ситуации и поймет, нужны ему такие отношения или нет. Это не значит, что надо сразу кричать, ругаться и бить посуду: «Ах ты подлец! Я на тебя всю жизнь потратила!» Нет.

Нужно спросить себя: «Что происходит? Что не так?» А не говорить, разводя руками: «Ну мало ли – станция незнакомая, бывает. Заезжают не туда, случается. Это временно, это пройдет». Подобная страусиная политика чревата. И объяснять себе все таким образом, продолжая ехать в сторону, совершенно противоположную вашему счастью, – это по крайней мере странно.

Глава пятая

Проблески объективности или – какие ожидания можно считать обоснованными?

Не случайно я так подробно описываю эти внутренние треволнения женщины. Не случайно. Ведь важно увидеть ту психологическую ловушку, в которую она сама себя загоняет. Чувство любви, призыв вернуться – это понятно. И механизмы, и цели, и задачи – ясны как белый день. Но! А что, если этот чудный сон станет явью? Что, если Господь сжалится и исполнит ее молитвы? Тут, право, есть над чем задуматься… Отдаю себе отчет в том, что это нелегко, но иного выхода у нас просто нет.

Итак, сейчас нам предстоит понять, почему возникла эта любовь, и главное – возникла ли она «к этому человеку» или «в этой ситуации»?

Представим для начала, что положение наше резко изменилось, причем именно в том направлении, о котором женщина только и мечтала. Долго ли, коротко ли… но муж вернулся. Вернулся. Все. Сидит на диване, никуда уходить не собирается. Готов быть мужем повторно. Час сидит, два сидит, третий пошел, а он все сидит. Или даже нет, не сидит – лежит, в телевизор смотрит или «Спорт – Экспресс» читает. С одной стороны, хорошо, конечно. Все как обычно. Вроде бы определенность появилась. В общем, нормально. За что, собственно говоря, боролись…

Но, с другой стороны, это же просто свинство какое-то, прошу прощения, получается. Валял тут дурака – неделю, другую, а то и месяц, шлялся неизвестно где и с кем, нервы все измотал, унизил, опозорил, а потом на тебе – пришел, понимаешь, и лег на диван! Нормально? «Вот он я, твой подарок. Хотела – получи». И если теперь разобраться, посмотреть повнимательнее – ради чего, собственно, все это было? Нервы, слезы, чувства, душа наизнанку?! Просто так, что ли? Позабавиться решил?.. В общем, если тебе и здесь на диване неплохо лежится, то какого, я снова прощу прощения, черта все это было устраивать? Вообще наплевать на меня?! Взял, душу вымотал, а потом на тебе – вернулся. Явились, не запылились!

И плюс к этому, конечно, это ужасное чувство оскомины (не подберу другого слова) – что ж это за мужик-то такой, если его вот так можно взять и с места на место передвинуть? Пусть и не одним пальцем, конечно, а с «женскими хитростями», со слезами, мольбами и прочими клятвами. Но в целом-то – подули, понимаешь, и он приплыл, куда сказано! Нет, на мужчину такая особь никак не тянет. Взяли его, если разобраться, как бычка за рога и возвратили в стойло. Куда это годится?! Пошел, значит, извиняюсь, козел в чужой огород капусты потрескать, а теперь – на тебе, привели его обратно, вопреки боданиям и сопротивлению, и он как ни в чем не бывало – встал и стоит себе, лег и лежит! Фон – барон, значит. Ужас!

Ну а с другой стороны, как иначе-то?! Сама ведь просила, чтобы он вернулся, умоляла даже. Без условий принимала и оговорок, сама обещала – все прощу, изменюсь, счастье наше сорганизую. Никто за язык-то не тянул. То есть по собственной воле, так сказать, все это и наобещала, и как с него теперь прикажете что-то требовать? Хотя бы какое-то возмещение морального ущерба, что ли… Но нет, теперь требовать с него, получается, ничего нельзя.

И главное откровение момента – ну никакого нет желания эти проклятые собственные обещания выполнять. И близко ведь такого желания не обнаруживается! На пушечный выстрел! Прямо испарилось все в мгновение, словно и не было никогда. Напротив, хочется взять что-нибудь такое тяжелое и от всей нашей души, когда-то, в пятом поколении, пролетарской, врезать со всей силы ему промеж глаз, чтоб мало не показалось. Чтоб на всю жизнь…, запомнил! Чтоб никогда, понимаешь, и думать не смел! Чтоб так осознал, чтоб прям до костного мозга дошло!