Прогрессоры нового мира - Николай Якубенко

Мясо работники видели редко. Не только в своей миске, но и у хозяев тоже. Животные были неприкосновенным запасом еды на случай настоящего голода и праздничным угощением. Сегодня был праздник середины зимы, и деликатесного продукта было просто завались. Через некоторое время заговорил какой-то мужик, потом еще и еще… С непривычки быстро захмелевшие работники так и рвались с кем-нибудь пообщаться. Удавалось это только Агрису. Виталик с Максом только знаками показывали соседям, насколько им здесь хорошо и замечательно.

А потом притащили какую-то местную балалайку, и начались танцы. «Уж теперь-то мы точно оторвемся по полной», – решили земляне и выпили еще по одной. Потом добрали остатки бражки на дне кувшина и пошли учить аборигенов, как под нормальную музыку зажигать нужно.

Вечер удался на славу.

– О-о-ох!!!

– А-а-ах-х-х!!

– Уроды, вы совсем охренели. Алкашня долбаная, вас кастрировать надо и кодировать. Вам пить вообще нельзя, поняли? Гребаные беспредельщики…

– Агрис, не кричи. И так голова раскалывается. Какого хрена у меня под носом кровища и челюсть болит? – Виталик только сейчас заметил, что вчера его явно били по голове. И не один раз.

– Потому что вам вчера селяне всем скопом пенделей надавали. Причем за дело!

– Стоп, дружище, конспирация… конспирация… не ори так, – вмешался Максим.

– Какая, к дьяволу, конспирация? Макс вчера отобрал дудулу у местного дудулиста и начал под него исполнять «Мама – анархия, папа стакан портвейна». А ты подпевал что есть дури. Потом вы закричали, что «хеви-метал форевер», стали толкаться друг с другом и вообще со всеми. Что это за приколы гнилые?

– Это называется слэм, чувак. Дальше что было?

– Потом вы объявили медленный танец, стали напевать какую-то лабуду типа «миллион-миллион-миллион алых роз» и у всех на глазах лапать женщин. Приличных, замужних местных женщин. Одна даже чуть-чуть беременная была.

– Да ну на фиг… что потом было?

– После этого вам морды били. Вы вырубились, и я вас сюда отнес. Идти назад после такого представления мне было стыдно, пришлось весь праздник в лачуге нашей сидеть. Уроды!

Повисла неловкая пауза, каждый думал над тем, как быть дальше. Кто-то думал быстрее, кто-то медленнее по причине физического недомогания. Первым к финишу пришел Агрис.

– Вариантов нет. Нужно к Хилду идти и каяться. Скажу, что, когда напьетесь, вам башню сносит, и вы начинаете… как это называется… зажигать!

– Отмазка гнилая, но ничего другого не остается. Как после этого немыми прикидываться?

– Ну вы же не круглые сутки бухаете?

Идти решили не в дом к Хилду, а в общий дом. И не ошиблись. Праздничное угощение еще никто и не думал убирать, за столом сидел Хилд, еще какой-то мужик и сильно порозовевшая барышня. Барышне делали комплименты, она улыбалась, стреляла глазками и вообще была в приподнятом настроении. Компанию работников встретили с пониманием и совершенно дружелюбно. Указали на лавку рядом, подвинули кувшин с брагой и миску с мясом. Это было очень к месту.

Агрис о чем-то объяснялся с Хилдом, периодически указывая на землян и закатывая глаза к небу. Тот согласно кивал головой, улыбался и что-то лопотал по-местному. Потом поднял чарку и что-то сказал. Агрис дал знак Веталу с Максом, тех уговаривать не пришлось. Грянул тост, и чарки в одно мгновение сделались пустыми. Потом еще тост. На этот раз от Агриса. Теперь нужно было закусить как следует… Потом слово взял мужичок, потом барышня, потом еще кто-то.

– Неправильный опохмел – прямая дорога к запою. Виталик, ты же об этом знаешь. Зачем усугубляешь?

– Уйди, абориген, я сейчас в транс входить буду. Лучше Максу нотации читай.

– Умный, да? До Макса сейчас не достучаться.

При этом он указал на развалившегося в углу их халупки Максима. Тот пребыл в глубоком сне, и нотации ему были что танку щекотка.

– Все равно не мешай. Я чувствую в себе силы. Еще немного, и я познаю дзен.

– Ну и хрен с тобой.

Агрис завалился спать, оставив Ветала сидеть в стогу соломы. Но сну уготовано было быть недолгим.

– Есть! Получилось!

Разбуженные Макс с Агрисом сонными глазами уставились на Виталика, и удивлению их не было предела. В руках приятеля была бутылка пива «Балтика № 7». Ветал торжественно открыл ее и сделал первый, самый длинный и вкусный глоток.

– Это оно!!!

Праздники имеют свойство быстро заканчиваться, намного быстрее, чем хотелось бы. Новый год прошел (на самом деле это был День середины зимы, но землянам больше нравился Новый год), снова пришло время трудовой рутины. Построенный общинный дом был только первой ласточкой. Мелочиться не стали и сразу после правдника заложили аж пять новых домов! Правда, размерами меньше первого. Работникам приходилось крутиться как белкам в колесе – выходили на работу они затемно и приходили, когда луна на небе окончательно сменяла солнце. Топор и примитивная пила стали им такими же родными инструментами, как в свое время клавиатура. Одна мозоль сменялась другой – до рукавиц здесь почему-то никто не додумался, мышцы их стали крепкими, а тела подтянутыми.

И еще закаленными. Потому как домик они себе сделали отвратительный. Когда ударил первый настоящий мороз, Хилд приютил их у себя, иначе они бы просто замерзли – тепло очага уходило в дыру, а стены оказались полны множества щелок и самых разнообразных отверстий. Чуть позже основные дырки они заделали, дымоход сузили, но все равно это была лачуга, а не дом. С другой стороны, троица и не думала строить что-то основательное и становиться крестьянами – огурцами да картошкой на учебу в академии не заработать.

После праздничных проделок впору было уходить из такого гостеприимного села, но куда? И как? Просидев пару недель как на иголках, троица относительно успокоилась. Относительно еще не значит окончательно, особенно усердствовал в паникерстве Агрис. Как страшный сон вспоминал он материализовавшуюся бутылку пива.

– Я как глянул на поле маны – думал, с ума сойду. Как будто не бутылку с пивом сотворили, а целую бочку! Целые пласты маны подняты! Такое даже в Сальбе будет видно, не говоря уже об окрестностях, любой более-менее приличный маг обнаружит следы работы с маной. Елки зеленые, да нас уже давно засекли! Рано или поздно сюда приедут любопытные маги и начнут расспрашивать, выяснять… Если думаете, что селяне будут нас покрывать перед орденом, вы глубоко ошибаетесь. А когда им расскажут, как «немые» работники по пьяни песни непонятные орали и диким непотребством занимались, – все станет понятно даже ребенку. Валить надо. Срочно.

– Достал ты уже. Решили же, как потеплеет – двинем. Сейчас в этом никакого смысла нет, даже если свалим, прихватив с собой теплую одежду и запас еды, далеко все равно не уйдем. Те же селяне выловят нас очень быстро и за кражу ценного имущества оглоблями отдубасят. Короче, не дергайся, Агрис.

Такие разговоры повторялись всякий раз, когда находилось подходящее время и место. Виталик и сам понимал, что напортачил… Но как? Что происходило в хибаре после примирительной посиделки с Хилдом, он решительно не помнил. Пришел в себя, только когда почувствовал знакомый вкус пива. Поначалу он даже решил, что все странствия по миру Иглы ему померещились. Это быстро прошло – благодаря ругани Агриса в основном. Он на самом деле испугался, ведь если заговоривших немых можно было как-то объяснить, как быть с материализацией – далеко не самым легким разделом в магии Иглы?

Повторить первый успех никак не удавалось. Виталик с Максом уже свободно добирались до третьей ступени транса – наблюдения за своими эмоциями, вот только слияния почему-то не происходило. Агрис говорил, что все дело в обстановке: она должна быть спокойной, приятной, расслабляющей. В постоянной кутерьме строительства, когда болят руки и вечером после работы хочется просто отдохнуть, никакого слияния не получалось. Но все равно земляне старались каждый день выделять время для транса. В конце концов, что еще им было делать холодными зимними вечерами? Даже в карты не поиграть – спрятаны карты.

Порой землянам казалось, что мир сузился до размеров их села и за ним ничего нет. С «большой земли» не было ни торговцев, ни путников, ни даже чиновников. Лишь изредка из соседнего села приезжала подвода с такими же селянами. Они навещали родственников и подбирали невест для неженатых парней. После каждого приезда соседей в главной хате сидели допоздна, и на следующий день хозяева были сонные, как зимние мухи.

Троице работников эти посиделки были по барабану. Село Лесное, несмотря на относительную сытость нынешней жизни, успело надоесть им хуже пареной репы. Или перловой каши, которой их кормили каждый день.

За делами как-то незаметно подошла весна. В один из дней Виталик, выйдя на улицу, вдруг ощутил явные перемены. Прежде всего, он почувствовал, что солнце стало греть сильнее и вообще заметно потеплело. Если бы дело происходило севернее, сугробы начали бы активно таять, но в здешних краях сугробов не было, лишь пару раз за всю зиму снег покрыл окрестности да морозец ударил градусов под десять. На что-то серьезней зима так и не сподобилась. И все же перемены чувствовались, еще немного – и ночевать можно будет прямо под открытым небом у костра. Именно этого и ждали работники.