Три менялы - Лариса Васильева

Прошла поляну, скользя меж валунами, обходя опасные, занесенные снегом и кажущиеся сейчас такими безобидными, ямы-ловушки. Тут она знала каждый камешек, все исходила, охотясь на зайцев. Вскоре вышла к лесу. Пошел снег, поднималась метель, если она не успеет быстро добраться до источника дыма, то скоро не найдет его вовсе. Теперь ее бег замедлился, к тому же идти в гору было тяжело, приходилось прокладывать путь меж молодой порослью. Нечаянно задела ствол березки, и на нее обрушилась снежная шапка, ветки деревца распрямились и освобожденно закачались. Тощие голые березки остались сзади, она скользила между сосен, и за их густыми кронами дым было вовсе не виден. Но лишь поднявшись на лысую вершину холма, Матильда сразу увидела впереди, внизу, среди редких кустарников черные обгорелые куски металла, бросающиеся в глаза на снегу, дымящийся остов вертолета, костер и около него двух человек, сидящих на корточках. «Эге-гей!» — закричала она и кинулась вниз, люди заметили ее и замахали руками, потом один из них побежал навстречу.

— Скорей, скорей! — кричал он — Наконец, как хорошо!

Матильда подъехала к нему, и он с маху обнял ее, по щекам у мужика покатились слезы.

— Я думал, все, хана, пропали мы! Ну, мужик, ну спасибо, что нашел нас!

«Он меня принимает за мужчину», — поняла Матильда. А что удивительного: красное от мороза лицо, мужская шапка-ушанка, тесемки завязаны под подбородком, камуфляжная куртка на пару размеров больше — только такая одежда нашлась в доме. Никто бы не разглядел в ней женщину.

— Вас двое? — спросила она.

— Женщина?! Я сначала так и подумал, что женщина вроде кричит, а потом смотрю — нет, мужик бежит. Ходко так, споро бежит… Не разглядел, извини. — Николай откровенно разглядывал ее.

— Так сколько вас?

— Трое… Вон еще один лежит, живой еще, стонет… Мы его всю ночь поближе к огню перетаскивали, но все равно холодно. Руки у меня уже не шевелятся, замерз, — от холода у него тряслись губы.

— Больше никого?

— Пилот еще был, погиб, сгорел. Когда упали, нас двоих дальше отбросило, целыми остались, а тот ранен. … До деревни далеко идти?

— Нет, не далеко, только деревни нет, скорее, хутор.

Прихрамывая, доковылял второй человек, тоже обнял Матильду:

— Спасибо, что нашли нас! Значит, выживем, а мы уж прощались с жизнью. Мороз давит…

В этот момент раненый у костра застонал, и тот, что подошел вторым, вернулся к нему.

— Как вас звать-то? — спросила Матильда.

— Николай… — назвался первый.

— А его?

— Сергей. А тот — Александр.

Они подошли к костру.

— А что с раненым?

— Что-то отбил, наверно, сознание потерял. Он приходил в себя, потом снова отключился. Черт, ну и замерз же я, трясет… Хорошо, что успели сухое дерево сунуть в огонь, без костра уже концы отдали бы… Спичек ни у кого в карманах нет… А теперь и вовсе худо стало: ветер, метель. И жрать-же хочется…

Николай и Сергей вдвоем подняли Александра, осторожно уложили на кусок брезента, Матильда пошла на лыжах впереди, по своим же следам, и потащила раненого, а они шли сзади по лыжне и, хотя снег уплотнился под тяжестью импровизированной волокуши, мужчины то и дело проваливались по колено. Матильда укутала своей курткой раненого, думала, что сама сразу замерзнет, но ей холодно не было, наоборот, разгорячилась. Николай помогал идти Сергею — тот хромал. Пока добрались до усадьбы, погода совсем испортилась, повалил густой снег. С большим трудом затащили раненого в дом — у мужчин так замерзли руки, что они толком ничего не могли удержать. Оставив Александра на полу посреди гостиной, все буквально попадали без сил рядом с ним. Раненый пришел в себя, но шевелиться не мог.

— Не хило! Приличный домик! Раскулачивать можно… — огляделся Николай.

Так… Теперь ей что, еще и охранять чужую собственность?! Не попала ли она с непрошенными гостями…

— Не надо нас раскулачивать…

— А ты что, хозяйка тут? В такой куртке?.. — и когда она кивнула, усмехнулся: — Я думал, что ты тут работаешь… дворником. Ну ладно, не будем раскулачивать, раз ты так защищаешь своих хозяев.…

— Мама Вика, это кто? Папа?

Верочка в одной пижамке стояла в дверях и внимательно разглядывала Александра.

— Нет, Вера, это не папа, это чужой дядя, он заболел… — действительно, у этого человека было что-то общее с Игорем.

Она стянула шапку, сбросила большую мужскую куртку.

— Так тебя Викой звать?

— Да… — Матильда ответила совершенно машинально, заранее ничего не обдумывая, — она уже привыкла, что Вера называет ее «мама Вика». А может, ей просто до чертиков надоело выслушивать удивленное: «Как, как?!». Уж больно ее имечко не вязалось с внешностью. Она не подумала, что имя «Вика» может быть для нее опасным: если Гамлет взорвал своих друзей, то, останься Вика в живых, он повторил бы попытку убить. Но сейчас она и не вспомнила о своих страхах. Хотя она и считала возможным, что Гамлет подошлет кого-нибудь, но не таким же способом! Была уверена, что эти люди попали к ней совершенно случайно. Матильда просто не обратила внимания, как, услышав это имя, насторожились все трое мужчин.

Между тем все ее невольные гости знали, что жену Игоря зовут Викой, а его дочь — Верой. Но только один киллер знал, что Вика — миниатюрная брюнетка, а эта женщина была высокой, русоволосой. И только он знал, что здесь могла быть еще и жена Гамлета Матильда, и эта женщина подходила под ее описание. «Странно, — размышлял он, — если это Матильда, то почему ребенок зовет ее мамой? Почему она назвалась Викой? Гамлет говорил, что его жена, скорее всего, погибла и, рассказывая о ней, подчеркивал, что она довольно умна…Или это нянька, которая хочет прикарманить усадьбу Игоря? Надо ее как-то разговорить… Гамлет предупредил, что антиквариат принадлежит ему, а вот если найдется наличка, то она станет законной добычей Палача. А Игорь был не беден, судя по размаху строительства…

— А как твоего папу звать? — поинтересовался один из гостей у Веры.

— Игорь, — уверенно ответила та.

— А где папа-то?

— Улетел, — ответила Вера.

«Хорошо, что у Веры спросили, — отметила Матильда, — если бы у меня поинтересовались именем мужа, машинально могла бы сказать «Гамлет»…

— А когда хозяин вернется? — спросил Николай уже у Матильды.

— Не вернется, самолет разбился.

Теперь все трое гостей были уверены, что попали в усадьбу Игоря, и двое из них не сомневались, что перед ними хозяйка дома. Матильда пустила в ванну горячую воду, чтобы мужчины по очереди согрелись. Сергей сразу прошел в ванную, а Матильда вдвоем с Николаем раздели раненого. Его куртка была порезана и пропитана кровью. Они сняли с него обувь, куртку, свитер и увидели, что рубашка заскорузла от засохшей крови и прилипла к ране. Майку и вовсе пришлось разрезать и размачивать теплой кипяченой водой. Все тело было в кровоподтеках, однако они с облегчением поняли, что кровоточившая рана поверхностная. Матильда решила, что лучше всего обработать ее йодом и наложить стерильную салфетку.

— Что со мной? — шептал раненый, его лицо искажала испуганная гримаса. — Я не могу пошевелиться… Я не чувствую ног…

— Не знаю, я не врач.

— Когда приедет врач?

— Не знаю…

Как было ему сказать, что врача не будет?!

Они стянули брюки — никаких ран не было. Матильда решила растереть Александра водкой, и ноги согрелись, потеплели, но чувствительность не восстановилась. Поврежден позвоночник? Осторожно попробовали повернуть его на бок, он стонал, но терпел. На пояснице Матильда увидела громадный кровоподтек. «Будем надеяться, что это просто сильный ушиб, что все пройдет само собой», — подумала она, но на всякий случай положила на кровать лист фанеры, где-то она читала, что при повреждениях позвоночника лежать надо на твердом. Приготовила постель, и вдвоем с Николаем осторожно перенесли на нее раненого. Напоила горячим чаем с малиной и медом, дала аспирин, хотя и понимала, что это только при простуде помогает, и то не всегда… Александр заснул, а они с Николаем прошли на кухню.

— С тобой-то все в порядке? — спросила она. — Сейчас покормлю тебя.

— Лучше тоже чайку горячего…

Вышел из ванной Сергей:

— Ой, хозяйка, спасибо, хорошо как! Согрелся…

— А меня все еще трясет… Сначала я прогреюсь в ванне, потом поем. Вон Сергея корми, хозяйка, — распорядился Николай, он с первых минут повел себя здесь, как дома. — Главное, мне бы в ванне не отрубиться, а то не замерз, так утону.

Они называли ее хозяйкой, и Матильда не стала их поправлять. Неизвестно, что они за люди, всякие бывают, а так — будут жить по ее правилам, решила она, так что пусть считают хозяйкой.

— Тоже чаю?

— Если можно, чего-нибудь покрепче. Ох, как меня разморило, сейчас за столом засну… — у Сергея закрывались глаза.