Кафе на Мировом дереве (СИ) - Соколова Надежда Игоревна

— Я чищу, Ронтар.

— С таким видом? Представляешь, как освежевываешь будущего мужа?

Я недовольно фыркнула:

— С чего вы все взяли, что я пойду за него?! Меня спрашивать не нужно?

— Вы целовались?

Такой простой вопрос. И почему я покраснела, а сердце затрепыхалось в груди при одном воспоминании о губах Дитора?!

— Вот и ответ, — удовлетворено хмыкнул Ронтар. — ты, может, пока не влюблена, но он тебе уже нравится. Пройдет обида, начнешь мыслить здраво и поймешь, что вы — отличная пара.

Я собиралась ответить, но наш диалог прервали Карис и Ларуна, ввалившиеся в кухню с заказами.

Ночь прошла спокойно. А утром, едва я вышла на работу, в кафе появился Дитор. Как обычно, элегантно одетый, носивший с достоинством костюмчик с иголочки, выглядел он неважно: прихрамывал на левую ногу, «красовался» фингалами под глазами и морщился при ходьбе. Я почувствовала, как из моей души исчезают и гнев, и раздражение. Остались только беспокойство и стыд. Похоже, вчера я переборщила со стихами.

— Это было жестоко, Лика, — сообщил вместо приветствия Дитор, присаживаясь за стол. Я опустилась напротив, требовательно спросила:

— Сколько их было?

— Кого? — не понял инкуб.

— Любовниц.

Дитор покраснел.

— Много.

— И все же?

— Десять.

Я с трудом сдержала усмешку: десять — это мало. Я-то была уверена, что с любвеобильностью Дитора его загоняли в угол как минимум полсотни девушек.

Инкуб застонал. И ведь я же видела, что стоны — показное, все равно повелась — участливо спросила:

— Тебе больно?

— А ты как думаешь… Ребра не сломали, но раздеваться мне в ближайшие несколько дней нельзя. Вот как можно было так на признание в любви реагировать, Лика?

— Что-то ты чересчур много болтаешь для избитого, — проворчала я, чтобы скрыть смущение. — Хорошее признание: «Лика, я — сын богини, у тебя дар, который мне интересен, да и сама ты для развлечения подойдешь». И что мне, услышав это, визжать от восторга?

— Странное у тебя восприятие моих слов, — качнул головой Дитор и тут же скривился. — Я говорил, что заметил тебя из-за твоей силы. Не потому что ты некрасивая или что-то другое, чтобы ты снова себе что-нибудь не придумала. У меня было много красивых женщин. Но ты…

С даром, я помню, — я почувствовала знакомое желание прибить этого наглого инкуба, вернее, в его случае — добить, чтобы не мучился.

Глава 16

Салат из крабовых палочек: возьмите Е-160 (ВК — вреден для кожи) и Е-621 (О — опасный), добавьте туда майонез традиционный оливковый: Е-211 (Р — ракообразующий), Е-1414 и Е1412 (это без расшифровки, видимо совсем отрава), тщательно смешайте. Принимать натощак вместо цианистого калия. Вкусно? Сами не хотите, отдайте соседям, чтобы больше не шумели по ночам. Если вам показалось мало, то вслед за салатом сварите макароны и полейте их шашлычным кетчупом «Краснодарье». Он вас точно с ног свалит за 5 минут, там этих букв еще больше: Е-202, Е-211, Е-124, Е-412, Е-954 и Е-1422. Это все О, ОО и Р, то есть опасные, очень опасные и несколько ракообразующих. По сравнению с этим, бульонный кубик «Галина Бланка» просто детским питанием кажется. Там есть только Е-621, это что-то среднее между О и РЖ (опасным и расстройством желудка, ну подумаешь пронесет после супчика) и Е-320, это всего лишь наличие холестерина.

Из Интернета

— Я снова говорю что-то не то, — Дитор жалобно улыбнулся. — Прости, пожалуйста. Голова очень болит. Поцелуй меня, Лика. Пожалуйста. Прошу тебя.

«Видимо, чтобы голова болеть перестала», — раздраженно проворчала я про себя. Вот же кот мартовский! Сидит с синяками и порезами на лице и ладонях и смотрит так просительно! Конечно, я не выдержала: встала со своего места, обогнула стол, наклонилась к губам Дитора… И меня снова закружил водоворот разнообразных чувств и ощущений: губы инкуба были мягкими, сладкими, горячими. Я плавилась, растекалась лужицей, сходила с ума от простого прикосновения языка и губ. Руки-ноги задрожали, в голове появился уже знакомый мне туман. Я больше не принадлежала себе, растворяясь в партнере.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Вряд ли я теряла сознание, но очнулась уже не в кафе, а на широкой роскошной кровати, совершенно голая. Судя по ощущениям внизу живота, с девственностью я успела расстаться. На это «торжественное» событие намекала и улыбка лежавшего рядом Дитора, тоже не одетого. Так сыто улыбалась Вита после нескольких кусков мяса, демонстративно съеденных на глазах у расстроенного Ронтара.

— И что дальше? — я заставила себя смотреть в лицо Дитора и не опускать взгляд ниже.

— Свадьба, — как само собой разумеющееся, просветили меня.

— Но я тебя не люблю.

— Ты в этом так уверена? — и тон, как у коварного соблазнителя в старых фильмах на Земле.

— Дитор…

— Лика, милая, я могу чувствовать твои эмоции, не забывай. Ты, может, и не сгораешь от любви ко мне, но я тебе точно небезразличен.

— Это есть, да, — согласно кивнула я, — я очень сильно хочу тебя прибить.

— Еще раз? — с наигранным изумлением вскинул брови Дитор. — Вчерашнего тебе мало?

— Я там не участвовала, — буркнула я, снова ощущая стыд из-за своего несдержанного стихотворного «пожелания».

— А хочешь? — и этот обормот снова улыбнулся.

— Дитор!

— Что, родная?

— Какую магию ты используешь, когда так улыбаешься?!

— Никакой, милая. Пока я был тебе безразличен, ты не откликалась на мои улыбки. А теперь… У тебя как минимум легкая влюбленность.

Точно прибью. Когда-нибудь. Когда этот гад прекратит так соблазнительно улыбаться!

Попала я к себе в комнату примерно через час и сразу же отправилась в кухню, сообщить начальству последние новости.

— Какая еще свадьба? Лика, он тебя запрет сразу же в кроне, и ничего ты изменить не сможешь, — сообщил мне угрюмо Ронтар. — Ни работы, ни учебы. Ничего. Что боги, что полубоги — у них с остальными расами разговор короткий. Мое — и под замок.

— Он мне поклялся в обратном. На крови. Ронтар, челюсть подбери. Жить буду там. Порталом приходить на работу. Один выходной в неделю. Нормальные условия.

— Лика, ты ненормальная. Клятва на крови полубога… Как еще это дерево не рухнуло.

— Полубог, не полубог. Никакой разницы, — я действительно не понимала, что особенного было в той клятве, — я иначе замуж и не пошла бы. Мне не улыбается в золотой клетке сидеть.

— Страшный ты человек, Лика, — проворчал Ронтар, наблюдая, как я почесываю ластившуюся ко мне Виту. — Одно радует — дармоедка это больше не будет на моем содержании.

Вита распушила усы и совсем не по-кошачьи фыркнула.

Гоблинов, решивших пропустить по пивку, я обслуживала в боевом настроении — слова Ронтара об обычном поведении богов и полубогов не шли из головы. «Прибью, — пообещала я сама себе, — плевать, что якобы влюблена. Попытается меня жизни учить — точно что-нибудь наколдую».

— Эй, красотка, — окликнул меня один из гоблинов.

Я повернулась, вопросительно заломила бровь.

— Садись с нами, поболтаем, — призывно осклабился он.

— Подавальщицы к пиву не подходят, — проинформировала я его.

— Лика, иди, — рядом откуда-то появилась хмурая Ларуна, — я сама с ними разберусь.

Я лишь плечами пожала.

— Завидует она тебе, — сообщил Ронтар, когда я спросила о настроении полуэльфийки. — Захаживал к нам тут один красавец, пытался за ней ухаживать. Она прям расцветала, когда его видела. А потом на свидание позвал, она вроде согласилась, а он возьми и появись вечером в зале с другой. Сидели смотрели друг на друга, оторваться не могли. Ну, и вот, считай, разбитое сердце. Он потом исчез, больше не появлялся. А потом слух прошел, что это бог себе то ли невесту, то ли любовницу присматривал. Уж кто его знает, чем Ларуна наша ему не подошла.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

«Все мужик — козлы», — мысленно сделала я для себя вывод. Если и инкуб такое вытворит, я, конечно, плакать не стану. А вот он точно многих возможностей своих лишится. Ведьма я или нет.