Кровь Керенского-1: Смертоносное наследство - Майкл Стэкпол

— Дэвион и Штайнер объединили свои боевые части.

— Хорошо, очень хорошо, Фелан. — Кто-то ободряюще похлопал по его ноге. — Продолжай сотрудничать с нами — и скоро все завершится. Сколько полков имеют вооруженные силы Лиранского Содружества?

Наемник напрягся всем телом. Он старался утаить информацию, но голос в его голове нашептывал обольстительные аргументы, которые, как ржавчина, разъедали его намерения. «А что вообще лиранцы сделали для тебя, Фелан? Они унизили тебя и вышвырнули из Найджелринга. Вспомни, сколько раз ты клялся отомстить, если хватит силы. У тебя нет силы, но у них она есть. Тебе лишь надо рассказать им, что они хотят узнать, и ты избавишься от позора».

Фелан чувствовал, словно миллион огненных муравьев набросились на его плоть, пожирая ее. В своем мозгу он пытался отыскать информацию о количестве боевых частей Лиранского Содружества, но вместо этого опрометчиво бросился в рассуждения о том, почему он не может предать Содружество. «Мои отец и мать были фанатично преданы роду Штайнеров. Виктор Штайнер-Дэвион — мой троюродный брат. Предать Содружество — означает предать их, предать всех, кого я люблю. Я не могу!»

Голос Исповедника стал резким:

— Доведи его до восьмидесяти и затем сразу сбрось.

В его словах наемник услышал угрозу и пытался собрать все силы, чтобы воспротивиться действию препаратов, но ему никогда бы это не удалось. Он почувствовал дрожь в ступнях и понял, что волна началась в миллионах клеток, из которых они состояли. Она поднялась выше колен, усилилась и устремилась в бедра. Он увидел, как все тело заколыхалось на многоцветном ветру. Когда мощь волны стала совершенно невыносимой, она неожиданно взорвалась огненными брызгами в его мозгу.

Когда стих вопль агонизирующего Фелана, Исповедник повторил вопрос:

— Сколько полков насчитывает Лиранское Содружество?

Сопротивляясь, Фелан боролся, но горло и язык уже не повиновались ему.

— Сто пятьдесят три полка. Лояльность шестидесяти пяти, принадлежащих Острову Скаи и Тамару, сомнительна, так как архонт запретил им пытаться отбить у Расалхага миры бывшего Тамарского пакта.

Его плоть корчилась в судорогах, а грудь сотрясалась от рыданий, но ничто не избавило его от пут и мучителей. Вспыльчивый дьявольски хмыкнул, подчеркивая и передразнивая строгий голос Исповедника.

— Очень хорошо, Фелан. А сейчас мы все начнем с начала и проверим каждую цифру. Сотрудничай с нами и не вынуждай нас причинять тебе боль...

XIII

Скондия, Остров Скаи,

Лиранское Содружество

31 декабря 3049 г.

Обливаясь потом, Кай Аллард уперся руками в бедра и поднял лицо к небу. «Эти холмы и в самом деле действуют на меня странно. До сих пор не пойму, почему я решил пробежаться. — Он рассмеялся про себя. — Ведь на Скондии бег не удовольствие, это наказание!» Краем своей рубашки красного цвета Кай вытер пот с лица.

Он увидел ее в первый раз, когда расправил рубашку. Темные волосы едва касались плеч, на которые была накинута серая майка большого размера. Ее длинные ноги обтягивали серые спортивные брюки с узорами, напоминающими стебли травы. Опершись правой пяткой на парковую скамейку, она наклонялась, ухватившись за носок ноги, и старалась прикоснуться носом к коленке.

Распрямившись, она поймала на себе взгляд наблюдавшего за ней Кая и, кажется, смутилась. Потом улыбнулась, но ее голубые глаза остались настороженными, как у кошки. Приблизив руки к груди, закрыв эмблему Института Наук Нового Авалона, украшавшую спортивный костюм, она начала вращать корпусом в талии.

— Привет.

— Извините, что побеспокоил вас, — сказал Кай. — Не предполагал, что встречу здесь кого-нибудь рано утром. — Он бросил взгляд на покрытую туманом зеленую долину, по которой только что бежал. — Здесь созданы прекрасные условия для обучения, но трудно сказать, сколько человек воспользовались ими.

Он сделал полшага вперед и заметил, что она слегка отступила назад. Он кивнул на коричневую сумку, лежавшую у ее конца скамьи.

— Не бросите мне сумку? Мне нужно полотенце.

Она прервала молчание, когда швырнула сумку Каю, высоко подбросив ее.

— Какой результат вы показали? Кай хмыкнул:

— Не понял.

Она улыбнулась, и Кай тотчас решил, что ему это очень нравится.

— Ваша майка... такие давали во время Двадцать пятых Ново-Авалонских соревнований по бегу на десять тысяч метров. Какой результат вы показали?

Кай вытащил из сумки белое полотенце и вытер лицо.

— Я финишировал пятнадцатым.

Она подняла на скамью другую ногу и начала выполнять упражнения на растяжку.

— По месту или времени? — В ее вопросе не было ни вызова, ни скепсиса, и это тоже понравилось Каю.

«Она еще не решила, лжец я или товарищ по бегу, которому можно доверять».

— Место. Мое время было 43,35. Мог бы пробежать и лучше, но сдох к концу гонки. Она слегка рассмеялась:

— Холм, Разбивающий Сердца! Кай рассмеялся, вторя ей:

— Вы знаете? Участвовали в этой гонке? Ее темные волосы метнулись вперед-назад, когда она покачала головой.

— Нет, не в гонке, а только прокладывала курс. От меня не много толку в соревнованиях. — Она выпрямилась. — Тот холм — просто убийца. Он находится в парке Мир Дэвиона в полутора километрах от финиша. Но после холма это расстояние может показаться световым годом.

Кай повесил полотенце на шею и поднял одну ногу на скамью. Капелька пота скатилась с носа, когда он нагнулся вперед, растягивая подколенное сухожилие.

— Вы правы. Этот холм — сущая смерть. И все же, пробегая по парку, я одолел подъем мемориала Серебристого Орла.

— Как там? — Она явно вздрогнула. — Этот памятник вселяет ужас. Разорванная собака испытывает страшную боль в лапах пантеры. Меня это угнетает. — Ее лицо скривилось от отвращения. — Такая жестокость! Не понимаю, почему такой памятник поставили в Парке Мира.

Кай поменял ногу и нагнулся вперед, пока не почувствовал боль в мышцах бедра. «Я помню, как дядя Дэн привел меня в парк и объяснил, что собака представляет Гончих Келла, спасающих Мелиссу Штайнер из западни Куриты. Патрик Келл пожертвовал собой, обеспечив Мелиссе побег. Памятник поставили в парке как напоминание людям о том, что большой успех требует больших жертв».

Кай посмотрел на нее.

— Я понимаю вас, но не согласен с вами. Думаю, что ребенок, которого защищает собака, канат, поднимающийся в небо и символизирующий неминуемое спасение ребенка, — производят благоприятное впечатление. — Он удержался и не стал хвастаться связью своей семьи с этим памятником. — Во время гонки я чувствовал себя разодранным, как эта собака, но заставил себя бежать, так как знал, что не погибну и должен добежать до финиша, показав результат, на который способен.

— Я вас понимаю. Она стянула с себя спортивный костюм, оставив лишь майку, плотно обтягивавшую тело. На ее обнаженных руках отчетливо выделялись мышцы, а подтянутый живот говорил о том, что она была опытной бегуньей. Она отбросила одежду на скамейку.

— Здесь спокойно?

Повернувшись кругом, Кай наклонился к скамье, растягивая ахиллесово сухожилие и икроножные мышцы правой ноги.

— Для вас или костюма?

— Костюма. — Кай слегка ухмыльнулся.

— Не беспокойтесь. Криминальные элементы посчитают ниже своего достоинства трогать его. Температура окружающей среды нулевая, и они сейчас охотятся за вещами из более толстого материала. Спортивный костюм ИННА не стоит того, чтобы попадать в тюрьму, размещенную вон на том серебристом шарике над нами.

Она проследила за его взглядом, устремленным на луну, парившую меж двух неровных горных вершин вблизи горизонта.

— Побег оттуда потребует больше сил, чем изготовление лазерного пистолета из куска натриевой соли. — Она обернулась к Каю. — Как они называют ее?

Кай встретился прямо с ее взглядом.

— Преступники называют ее Последняя Любовница, а местные жители просто Справедливость. Она хмыкнула:

— Так неприветливо... Кай рассмеялся:

— Без шуток.

Она многозначительно покачала головой:

— Без шуток. — Мгновение она наблюдала за ним, затем одобрительно кивнула. — Не многие после занятий могут растягиваться так, как хотели бы. У вас хорошо получается.

— Не хочу стать согбенным стариком. Она сочувственно кивнула.

— А что, есть семейная предрасположенность? Как поживают ваши старики?

Улыбка осталась на лице Кая, но он стал стремительно перебирать в голове ближайших родственников. «Дедушка Аллард в порядке. Широко известно, что у него редкая, неизлечимая форма болезни Арцгеймера. Но именно поэтому никто не станет пытаться похитить его и выудить у него информацию. Долгие годы он прослужил в Службе внешней разведки и поэтому мог бы стать важным источником для вражеских агентов. Отец моей матери спятил задолго до своей смерти. Наслушавшись рассказов о его делишках и насмотревшись на то, что вытворяла Романо Ляо — я все еще не могу свыкнуться с мыслью, что она моя тетка. Романо — явная шизофреничка, она готова на все, лишь бы извести мою мать. Надеюсь, что я — больше Аллард, чем Ляо. Иначе это было бы слишком печально».