Эхо - Джек Макдевит

Вечером того же дня мне позвонила Иоланда Тилл, подруга детства, с которой мы вместе росли в Нейберге. Мы были с ней в одном отряде первопроходцев, плавали в одной команде, имели общих приятелей, жили в одной комнате, когда учились в колледже, и до сих пор поддерживали связь. Иоланда стала инженером и в конце концов пошла работать в Исторический центр «Нью-Даллас», специализировавшийся на археологических раскопках. Теперь она участвовала в проекте восстановления окружающей среды на Марсе, что в Солнечной системе.

– Но я звоню тебе по другому поводу, – сказала она.

– Где ты сейчас? – спросила я.

– Приближаюсь к Скайдеку. Просто пролетаю мимо, задерживаться нет времени. Нужно выяснить кое-что насчет грузового рейса. Через несколько часов я отбываю вместе с ними. – Она откинула назад темные волосы. – Ты отлично выглядишь, Чейз.

Мне нравилась Иоланда. Я не могла представить себе своего детства без нее.

– Пожалуй, мы и сейчас могли бы посидеть за столиком в «Уолли». Помнишь этот бар? Мы часто туда заходили на старших курсах.

– Это точно, – кивнула она. – Надо встретиться до того, как ты выйдешь замуж, подружка.

– С чего ты решила, будто я собираюсь замуж?

– По тебе же видно. Кто он? Робин?

Еще немного девичьей болтовни, и Иоланда перешла к сути дела:

– Чейз, «Нью-Даллас» собирается в этом месяце взять на работу двух пилотов. Я услышала об этом и сразу же подумала о тебе. – На ее лице появилась широкая улыбка, точно такая же, как раньше. – Деньги приличные.

Я изобразила задумчивость: мне не хотелось с ходу отвергать предложение.

– Наверное, нет, Иоланда, – наконец ответила я. – Мне и тут хорошо.

– Ладно, Чейз. Знаешь, тебе надо к чему-нибудь стремиться, вот только с Алексом это вряд ли выйдет. А если повезет, мы могли бы иногда проводить время вместе.

– Было бы очень неплохо. Но пока я и в самом деле не готова ничего менять.

Иоланда замялась. Улыбка на ее лице сменилась озабоченностью – как в тех случаях, когда она не одобряла моего очередного ухажера.

– Ладно. Я просто думала…

– Что, Иоланда?

– Что тебе очень хочется уйти.

– С чего ты взяла?

– Не важно, Чейз. Оставим это.

– Давай поговорим серьезно. Почему?

– Ну… работать с Алексом наверняка тяжело. Ты ни разу ничего не сказала, но иногда это видно по твоим глазам.

– Иоланда, я понятия не имею, о чем ты говоришь.

– Ладно. Послушай, я знаю, что вы с ним сделали очень много, и не собираюсь умалять ваших заслуг, но…

– Но что?

– Тебе известно, какова репутация Алекса в научных кругах. Он грабитель, Чейз, и ты знаешь об этом не хуже меня. Я просто подумала: вдруг ты хочешь убраться от него подальше? На твоей репутации это тоже плохо отражается. Понимаешь, о чем я?

– Нет, – ответила я. – У меня все хорошо. Мне нравится с ним работать.

– Ясно. Без обид. Так или иначе, к лету я рассчитываю вернуться. Может, встретимся тогда?

Часть II

Развлечения на борту

Глава 14

Человечество никогда не будет жить в мире с самим собой. И виной тому не сохранившийся с древних времен племенной инстинкт, как считают некоторые, а искренняя радость, которую испытывает человек от разрушения. Удовлетворение, получаемое, скажем, от постройки ратуши, не сравнится с тем наслаждением, с которым ее разносят на куски. Не знаю, в чем причина, и не вижу разумного объяснения этому с точки зрения теории эволюции. Мы просто предпочитаем об этом не говорить. Но, должен признаться, больше всего в жизни я сожалею, что прожил столько лет и не имел возможности сбросить куда-нибудь бомбу.

Тимоти Чжинь-По. Ночные мысли

Запись с золотой свадьбы четы Брокмайер (1399 год)

Мы с Алексом смотрели, как собравшиеся приветствуют золотую пару, как Брокмайеры, их друзья и родственники танцуют ночь напролет в модном обеденном зале под звуки оркестра и здравицы. Счастливые супруги ходили по залу, пожимая руки, обнимая друзей и родных, позируя для фотографий. Их окружали дети и внуки. К голограмме прилагалось дополнение, позволявшее при желании опознать каждого из присутствующих.

Хьюго Брокмайер, юрист по корпоративным вопросам, явно страдал избытком аппетита. Он носил ухоженную бороду. Улыбка его казалась приклеенной, и он подчеркивал каждое сказанное им слово, демонстрируя накопленную за многие годы мудрость.

Его жена Майра была, пожалуй, самым миниатюрным созданием в зале, не считая детей, и я нисколько не сомневалась, что она каждый день посещает тренажерный зал. Ее ниспадающее белое платье контрастировало с темной кожей. Гладкие черные волосы блестели, словно отполированные, а взгляд темных глаз то и дело падал на меня, словно она знала о моем присутствии.

Алекс прокрутил ролик вперед, пропустив вечеринку, прощания и поездку в космопорт. Промелькнула сцена прибытия юбиляров на Скайдек. Смеясь и разговаривая, они шли по центральному вестибюлю. Наконец мы увидели «Ночную звезду», на ней Брокмайеры должны были лететь до Серендипити, а затем пересесть на туристический корабль.

– Известно, куда они летят? – спросила я.

– Вообще-то, нет. «Край света» называл это место Празднеством. Бог знает, какой у него номер по каталогу.

Они прошли в посадочную зону. Снимала, по-видимому, Майра, поскольку большую часть времени мы видели Хьюго. Хьюго протягивает служащему билеты, и его пропускают. Хьюго, несмотря на пониженную силу тяжести, тяжело топает по пандусу в сторону люка. Хьюго осматривает роскошный интерьер «Ночной звезды». Хьюго обменивается рукопожатиями с другими пассажирами.

Мы последовали за ними на станцию Дип, которая даже тридцать дет назад выглядела лучше, чем в нынешнем состоянии. Там они зарегистрировались в офисе «Края света», получили билеты и несколько часов спустя поднялись на борт «Меркурия».

В просторном изысканном салоне стояли семь вращающихся кресел с регулируемыми спинками. Отдельного мостика не было: пилот управлял кораблем из кабины в передней части салона – вероятно, для того, чтобы клиенты, платившие немалые деньги, могли за ним наблюдать. Его кресло и приборная панель располагались на полметра ниже пассажирской палубы. Справа стояло еще одно кресло – для навигатора или второго пилота.

Через заднюю часть салона можно было пройти в коридор с мягкими стенами и полом. В коридор выходили двери кают, туалетов, тренажерной и кают-компании, которая служила также столовой.

Четверо пассажиров уже сидели на своих местах. Высокий блондин в форме капитана проводил предстартовую подготовку. Он был уже немолод, и его безмятежный вид призван был заверить: все под контролем, и не важно, что вас засасывает в черную дыру. Когда в люк вошла еще одна пара, он повернулся и встал с кресла. На этот раз камеру держал Хьюго; мы увидели, как Майра улыбнулась капитану.

«Добро пожаловать на борт, – сказал капитан. – Туристическая компания „Край света“ рада приветствовать вас. Если мы что-нибудь можем сделать для вас, если вам что-то потребуется, обращайтесь в любой момент».

– Капитана зовут Адриан Барнард, – сказал Алекс, просматривая заметки, сопровождавшие голограмму. – Он с Маралуны. Сейчас на пенсии.

– А про остальных нам известно? – спросила я. На борту было еще три супружеские пары.

– Есть только их имена, и все.

Впрочем, значения это не имело.

Было невозможно проследить их курс и даже понять, сколько времени занимал полет к месту назначения. В пути они устроили несколько вечеринок, а когда прибыли на место, все зааплодировали. Попадались изображения солнца и колец, но чаще всего мы видели Майру, смотревшую в иллюминатор, и Хьюго в кресле второго пилота. Наконец перед нами возник каменный ландшафт – вероятно, часть астероида.

Проплыв среди колец, мы увидели под собой поверхность золотого газового гиганта.

Затем последовали новые празднества. Все надели картонные колпаки. Хьюго предложил тост за одну из пар; те объяснили, что «летают сюда постоянно».

Я никогда не видела ничего подобного иллюминаторам «Меркурия». Как правило, корабли строятся по стандартной схеме. Но когда Барнард дал команду Эйприл, искину «Меркурия», вся передняя часть корабля стала прозрачной. Только тогда я поняла, что капитан и приборная панель располагались ниже обычного, чтобы не закрывать обзор пассажирам. У меня захватило дух, хотя я всего лишь смотрела голограмму. Одному богу известно, как это воспринимали сидящие в салоне.

Я все еще таращилась на изображение, когда появился робот с напитками. Кто-то предложил тост за капитана, затем последовали еще тосты

В панорамном окне возникла яркая звезда.

«У нее есть название, капитан?» – спросил один из пассажиров.

«Фил, здесь почти все без названия», – ответил капитан.

Большинство пассажиров спустились вниз и погрузились в челнок. Один или двое предпочли остаться на своих местах. Открылся люк, и челнок выплыл в ярко-красное беззвездное небо. Заработали двигатели. Наконец челнок опустился на испещренную кратерами поверхность, освещенную алым сиянием.