Татьяна Викторовна - Серж Славасаб

— Простите, Величайшая Госпожа Татьяна Викторовна! — молил я Таню о прощении.

— Прощение нужно ещё заслужить! Будешь сегодня наказан! И в следующий раз без моего разрешения этим не занимаешься! Но мне не звонишь! — голос Тани звучал так же угрожающе, как голос Евгении, с которой я провёл несколько жутких дней.

Я стоял, смущённо опустив глаза в пол, в центре комнаты, девушки смеялись, услышав слова Тани. Кто-то спросил Таню, как именно она накажет раба и можно ли посмотреть, на что Таня ответила, что пока не решила как, но можно будет не только посмотреть, но и поучаствовать. Последние слова Тани добавили веселья, и девушки начали предлагать разные варианты наказаний- большинство кричали «Давай его выпорем!»

— Таньк, слушай, как там ему отбили? — с улыбкой и намёком спросила Марина.

— Хочешь посмотреть? — улыбаясь, ответила Таня.

— И поучаствовать! — не унималась Марина.

— Хорошо. Только давайте сначала выпьем немножко! — Таня подошла к столу, девушки снова произнесли тост и выпили, затем поговорили про институт минут десять.

— За мной! — кротко приказала вставшая из-за стола Таня и я на коленях поплёлся за ней в прихожую. Она села на табуретку и продолжила: — Переобувай, я не хочу пачкать свои ножки о тебя. Потом почистишь мои туфельки! Нет! Потом нам всем почистишь! Ты же знаешь, где моя обувная щётка? — Таня была прилично охмелевшая и от того раскрепощённая.

— Конечно, Величайшая Госпожа Татьяна Викторовна, Ваш покорный раб знает, где Ваша обувная щётка! — с покорностью снимая тапочки с ножек Тани и одевая на них туфельки.

— Пошли! — Таня встала, немного покачиваясь, немного посмеялась над своим состоянием и пошла в комнату. На коленях я вполз вслед за ней.

— Встань и расставь ноги! — приказала Таня, я послушно встал и тут же получил не очень сильный удар в пах, который, впрочем, причинил сильную боль, так как Таня носком туфли попала прямо в одну из помидорок, и я, схватившись за больное место руками, медленно встал на колени.

— Ну, так не интересно! — в голосе Марины было заметно сильное разочарование.

— Да ладно, сейчас всё будет! Девочки, идите сюда. Ань, ты его за правую руку тяни на себя, Юль, ты за левую, Оль, ты правую ногу, а ты, Надь, левую. И держите крепко, чтобы он шевельнуться не мог. Держите? Ну, проверим! — И Таня снова ударила меня ножкой в пах.

Попала она не так неудачно для меня, как в тот раз, но зато удар был намного сильнее. Девушки, держащие меня, справились и все мои попытки прикрыть болезненное место успехом не увенчались. Следующей мена ударила Марина. Удар был намного сильнее удара Тани, в глазах потемнело, в ушах появился шум, в глубине которого я слышал смех девушек. Снова удар. И следующий. Потом я потерял сознание на какое-то время. Придя в себя, почувствовал, что меня удерживают уже другие девушки. И вот, сначала получил от Юли. Её удар был не сильным. А вот Оля, видимо, весь свой вес направила в удар, и я снова лишился чувств. И ещё четыре раза я терял сознание, пока все девушки не ударили меня по нескольку раз, причём было видно, что они стараются сделать это со всей силы.

Очнулся я лежащим на спине на полу от того, что по моей груди, лицу, бедрам танцевала Таня и кто-то ещё из девушек. Их движения от выпитого были неловкими, и периодически они соскальзывали с меня, и каблуки их туфель оставляли красные следы на моём теле. Сопротивляться я не смел, но и терпеть боль не было сил. А девушки всё сменяли друг друга на живом танцполе. Но, когда Таня начала танцевать на мне с Олей, я уже не в состоянии был терпеть и движением тела заставил их с меня слезть, чем очень рассердил Таню.

— Лежать, урод! — крикнула она на меня и они с Олей снова залезли на меня и стали не только танцевать, но и прыгать.

Мои мучения прекратились минут через пять. Таня приказала встать и показать, насколько мне нравится то, что она со мной делает. Я понял намёк и взял ствол своего не возбуждённого органа и начал со всей возможной скоростью удовлетворять взгляды девушек. Орган и помидорки снова были опухшими, движения рукой доставляли сильную боль, а на теле красовались следы от каблуков. Минут через пять я, терпя боль, снова выпустил семя в ладонь, слизал его языком и проглотил. Девушки снова засмеялись.

— А у меня вот ещё что есть! — сказала Таня. По её взгляду я не понял, к кому она обращается- то ли ко мне, то ли к девушкам. Смотрела она на меня, а в её руках были розги. Точно такие, которыми меня пороли у Ольги. Сильнейший удар по мягкому месту не заставил себя долго ждать.

— Девчонки, кто хочет попробовать? Только по заду бейте! Но можете сильно!

— Давай я! — Марина снова была в первых рядах.

Меня секли по очереди семнадцать девушек. Я чувствовал, как по бёдрам течёт кровь. Но девушек это забавляло и они смеялись и снова продолжали экзекуцию.

— Девочки, подержите его немного! — попросила подруг Таня, и девушки схватили меня за руки и ноги, как тогда, когда били в пах.

— Так, чтобы без моего разрешения больше не удовлетворялся, понял? — строго спросила Таня.

— Да, величайшая Госпожа Татьяна Викторовна!

— Ну, хорошо. Я тебя прощаю! Сегодня ты себя хорошо вёл, я довольна. А это тебе для профилактики! — свист разрезал воздух, и на мой ствол со всей силы опустилась розга, по ходу движения немного сдирая кожу вплоть до головки.

Резкая боль пронзила всё моё тело, я хотел инстинктивно защитить больное место руками, но девушки крепко меня удерживали, а Таня ещё два раза с силой опустила розгу на мой ствол. От боли я громко кричал, что очень развеселило девушек.

Державшие меня девушки отпустили руки и я рухнул на колени, руками схватив пах. Ладони моментально почувствовали липкость и теплоту, а паховая область сильнейшую режущую боль — мой ствол снова был рассечён до крови.

— Что схватился? Опять возбудился и ещё хочешь нам показать своё умение? Ну, давай, посмотрим! — спросила подошедшая ко мне Таня, девушки снова рассмеялись, а мне ничего не оставалось, как встать и снова начинать заниматься самоудовлетворением.

Ладонь быстро прилипла к моему стволу, с каждым приливом к нему крови, с каждым мгновением физического возбуждения от быстрых движений рукой боль в паху становилась всё невыносимей.

— Теперь то не будешь