Еще одна помолвка - Шома Нараянан

– Всегда лучше с самого начала выяснить отношения, – пожал он плечами.

Шуэта неожиданно задохнулась от бешенства. Несмотря на все им сказанное, он казался совершенно уверенным, что она приползет к нему. Словно имел дело с ребенком, закатившим бессмысленную истерику. Он даже не хотел признать существование подлинной проблемы, предпочитая вместо этого верить, что она порвала с ним, потому что стыдится его происхождения.

Она театральным жестом стянула с пальца обручальное кольцо и вынула из ушей серьги.

– Может, тебе стоит взять это с собой, – отчеканила она ледяным голосом. – На случай, если я не передумаю.

Что-то дрогнуло в лице Нихила, и Шуэта поняла, что сделала что-то непоправимое. Несколько секунд они смотрели в глаза друг другу. Но она продолжала с вызывающим видом протягивать ему украшения.

– Продашь все это, если не передумаешь, – бросил он, прежде чем выйти.

Остаток дня превратился в ад. Не в силах плакать, она бродила по комнате, перебирая в памяти все, сказанное Нихилом. Становилось ясно, что именно он о ней думает. Наверное, его можно в чем-то извинить, но она была не в том настроении, чтобы искать ему оправдание. Все, о чем она могла думать, – как была права с самого начала, считая, что он ее не любил.

– Мне нужна неделя отпуска, – сказала она Дипе на следующий день.

Она ожидала, что Дипа устроит ей сцену. Но бессонная ночь оставила темные круги у нее под глазами. Она выглядела, как человек на грани нервного срыва. Дипе стоило взглянуть на нее, как она тут же кивнула:

– Конечно. Передай свою работу Фейзалу. Он у тебя в долгу, за тот случай, когда сломал запястье. Хочешь уйти завтра или с понедельника?

– Завтра, пожалуйста, – попросила Шуэта и ушла из комнаты, забыв поблагодарить Дипу. Сидевший рядом сотрудник вскинул брови.

– Становишься доброй на старости лет, Дипа? – спросил он.

Она рассмеялась и покачала головой:

– Шуэта – хороший работник. И все равно скоро Дивали[5], так что работы будет мало. Должно быть, что-то случилось: она ведет себя очень необычно.

– Неприятности с бойфрендом?

– Как всегда. А в этом случае бойфренд – крутой парень. Иногда я радуюсь тому, что уже не так молода, замужем и меня все это не касается.

Шуэта многое бы отдала, чтобы не терзаться сердечной болью, но, к сожалению, не было такой кнопки, нажав на которую, можно было бы отключить эту боль.

Она автоматически показала Фейзалу все документы по аудиту, который сейчас вела.

– Все в порядке? – осмелился спросить тот, когда они закончили. – Выглядишь расстроенной.

Шуэта сделала усилие собраться.

– Все прекрасно. Мне просто нужно отдохнуть. Ты уверен, что все понял?

– Думаю, да. Ты будешь в городе или уедешь в Пуну? Мне нужно будет позвонить тебе, если на чем-то споткнусь.

Пока он не упомянул о Пуне, Шуэта и не думала туда ехать, но теперь это казалось вполне логичным.

– Возможно, уеду завтра. Давно не виделась с отцом.

Перед уходом из офиса она заказала в Интернете билеты на автобус. Нихил пытался ей дозвониться, и она почти ожидала, что он будет ждать ее у дома. Но черной блестящей машины не было. Не зная, огорчаться или радоваться этому, она поднялась по лестнице на второй этаж. Сборы были недолгими, и поскольку делать было все равно нечего, она включила телевизор и стала переключать каналы, пока не остановилась на церемонии награждения болливудских фильмов в прямом эфире. Подобных церемоний теперь было более чем достаточно, и она смутно помнила, что Нихил говорил с ней именно об этой.

Может, оттого она и осталась на этом канале, тупо наблюдая, как смазливая старлетка двигается по сцене в окружении полуголых танцоров. Номер подошел к концу, и старлетка сбежала со сцены под громовые аплодисменты. На сцену поднялась Анджалика Арора, и Шуэта села.

Анджалика, в сари, расшитом золотыми пайетками, и блузе с американской проймой, выглядела сногсшибательно. Она была сильно накрашена, и даже под беспощадным светом юпитеров выглядела на добрых десять лет моложе, чем на самом деле. Она совершенно затмила стоявшего рядом молодого актера-дебютанта. Они попеременно говорили в микрофоны, ведя тщательно отрепетированную, но якобы импровизированную беседу, полную намеков и шуточек, понятных только болливудской тусовке. Анджалика объявила следующую номинацию и спустилась со сцены. Камера проследила ее путь, а когда она уселась, Шуэта с ужасом увидела, что ее сосед – Нихил. Он выглядел мрачным и отчужденным, в своем смокинге идеального покроя и зачесанными назад волосами. Оператор показывал его несколько секунд, и Шуэта жадно вбирала каждую деталь его внешности.

Она ругала себя, называя дурой, но не отрывалась от телевизора, пока программа не закончилась. Ни Анджалику, ни Нихила больше не показали, но она постоянно гадала, ушли ли они вместе. Под конец она раздраженно тряхнула головой. В обязанности Нихила входило посещение подобных мероприятий: судя по тому, что он сказал, они даже не слишком ему нравились, но помогали установить полезные для бизнеса контакты. И, конечно, несправедливо ожидать, что он будет сидеть дома и расстраиваться, тем более что это она порвала с ним.

В пять часов утра она встала с постели после почти бессонной ночи, и меньше чем за полчаса приняла душ и оделась. Она хотела перед уходом позавтракать, но аппетита почти не было.

Она так часто ездила в Пуну, что почти не замечала поразительных видов Западных Гат из окна автобуса, мчавшегося по скоростному шоссе. Из головы не шел Нихил и выражение его лица, когда она попросила его уйти. Постепенно она начала осуждать свое поведение. Может, ей не следовало так спешить? Нужно было попытаться понять, почему он решил, что она стыдится его. Вполне возможно, у него сложилось такое впечатление из-за того, что она что-то не так сказала или сделала. А вместо того, чтобы подождать, пока оба успокоятся, она решила отдать ему кольцо.

Отец ждал ее у автобусной остановки в своем потрепанном старом «фиате». На этой машине он ездил последние пять лет, и никто не мог убедить его купить что-то современное.

– Необязательно было встречать меня, – как всегда, упрекнула Шуэта.

Но никакие уговоры не могли удержать доктора Матера от поездок на автобусную остановку в ожидании приезда дочери. Он взял ее чемодан, положил в багажник, и у Шуэты вдруг сжалось сердце: она заметила, что движения отца были медленнее, чем в прошлый раз. Несмотря на прекрасное здоровье, доктор Матер старел.

– Как поживает тетушка?

Тетка никогда не приезжала встречать ее. Оставалась дома и готовила гору блюд в честь приезда племянницы.

– Ей не терпится увидеть тебя. Ты давно нас не навещала.

Он был прав. С тех пор как появился Нихил, она ограничила визиты в Пуну. Твердила себе, что отец и тетя заняты своей жизнью и поэтому не стоит мчаться в Пуну каждый раз, когда она чувствует себя одинокой. Впервые она осознала, что они, должно быть, скучают по ней.

– Я была занята, – пояснила она, стараясь, чтобы голос не звучал слишком виновато. – Зато я приехала на всю неделю.

Отец быстро взглянул на дочь, но она не заметила этого, поглощенная собственными мыслями. Он ничего не сказал. Но вот тетка была куда более красноречива.

– Ты больна, дитя мое? – спросила она, едва увидев Шуэту. – Под глазами темные круги, и ты выглядишь вполовину не такой бодрой, как обычно.

Шуэта только поморщилась. Ей казалось, что в обозримом будущем ей вообще не захочется улыбнуться.

– У нее тяжелая работа, – напомнил отец, вкатывая в дом чемодан. – Дай ей немного отдохнуть. Возможно, ей не хочется выдерживать град вопросов.

Но когда Шуэта вышла, он вопросительно поднял брови.

– Что-то случилось, – сказала тетя Анита. Сама того не зная, она отреагировала точно так же, как Дипа при виде Шуэты. – Я никогда ее такой не видела.

Доктор Матер что-то недовольно проворчал. Но Анита слишком хорошо знала его, чтобы дуться. Даже сама Шуэта, возможно, не сознавала, как сильно он любит дочь.

Дня через два Шуэта немного успокоилась. Сердце по-прежнему болело при мысли о Нихиле, и пару раз она едва не сдалась и не позвонила ему. Но общество отца и тетки помогло. Оба были не из тех, кто выставляет чувства напоказ, но они глубоко любили ее, и рядом с ними она чувствовала себя спокойнее и могла рассуждать здраво.

Нихил не звонил, и это служило подтверждением, что он тоже посчитал разрыв лучшим выходом. Гордость не давала ей сделать первый шаг, и по мере того, как шли дни, она все более смирялась с тем обстоятельством, что они с Нихилом никогда не будут вместе.

– Па, ты помнишь мистера Нейра? – спросила она однажды, как надеялась, небрежно и мимоходом.

Доктор Матер работал в саду и ответил только, когда тщательно полил все розы.

– Строительный подрядчик?

– Да. У него… э-э… был сын, который учился со мной в одном классе.

– Нихил? Я его помню. Мне всегда было жаль мальчика, у него было много проблем. В конце концов его исключили из школы, так ведь?