Бешеный мир - Роман Глушков

Ему оставалось отвернуть всего пару болтиков, когда мы опять сорвали его план, открыв жарочный шкаф в самый неудачный для него момент. И хуже того – вновь столкнули его лицом к лицу с врагами, от которой он, казалось бы, так удачно отделался. Хорошо еще, что мы не бросили его на произвол судьбы и помогли ему перебить зомби. Так что единственная потеря, которую он в итоге понес, была ранцем с провизией и вещами.

Как истинный воин-сикх, Равиндер не жаловался, не ворчал и вообще не подавал вида, что огорчен. Но все равно, он имел право на нас обижаться. Для него – чужака из дальних краев, – раздобыть себе новые вещи и припасы было гораздо сложнее, чем нам, даром, что он отлично говорил по-русски…

– Вот что мы сделаем, Равиндер, – предложил я, не дожидаясь, пока сердобольный Панкрат станет уговаривать меня выдать сикху компенсацию. – Ты направляешься в Москву, так? Ну а мы с напарником собирались прокатиться в Саранск. До него отсюда километров сто пятьдесят, а тебе все равно придется топать в ту сторону. Поэтому можешь присоединиться к нам. Сэкономишь время, а в Саранске мы познакомим тебя с полезными людьми, у которых ты снова купишь все, что тебе необходимо… Что скажешь? По рукам?

– Вы очень добры, господин Степан, господин Панкрат… – Сингх с подчеркнутой неторопливостью кивнул каждому из нас. – И хотя мне будет неловко стеснять вас своим присутствием, обстоятельства вынуждают меня с благодарностью принять ваше предложение. Обещаю, что до конца своей жизни я буду помнить вашу доброту.

– Да ладно, парень, чего там, – смутился Ананас, наверное, впервые на своем веку столкнувшийся со столь вежливым к себе обращением. Которое ко всему прочему было совершенно искренним. – Нашел, за что благодарить! Ежели ты не вор и не бандит, то почему бы не подбросить тебя до города? Тем более, что нам так и так по пути. Только ты будь поаккуратней со своей саблей в машине, лады? А то дороги тут ухабистые, того и гляди подпрыгнешь на сиденье, да проткнешь ненароком себя или кого-то из нас…

Найти для Равиндера еду и теплую одежду можно было и в Подлесном. Но я намеренно не стал этого делать. Хорошо, что сельчане так обрадовались освобождению хлебозавода, что не высчитали из нашей награды штраф за разрушенную водокачку. Но они припомнили бы нам это, надумай мы приобрести у них какой-нибудь товар. И взвинтили бы на него такую цену, от которой даже убранные под тюрбан, длинные волосы сикха встали бы дыбом. Поэтому самым лучшим для него вариантом было доехать до Саранска. И тамошних торгашей и ассортимент был богаче, и цены справедливее.

К тому же в Саранске проживал один мой давний знакомый – рисковый малый, который не однажды хаживал в Москву и даже, если он не врал, бывал у Котлована. Возможно, он мог бы дать Сингху несколько советов, как дотуда добраться. А, возможно, и нет, если ему не захочется выдавать свои профессиональные секреты и потайные тропы.

Пока мы катались в Подлесное за наградой и выбирали безопасную дорогу до Саранска, Сингх поведал нам другие подробности о себе и о своей семье.

Наша с Панкратом догадка насчет его благородного происхождения оказалась верна. Отец Равиндера был владельцем небольшой авиакомпании «Эйр-Мохали», что занималась исключительно грузоперевозками и активно сотрудничала с российскими партнерами. Как раз за связи с ними и отвечал Равиндер, поставленный отцом на соответствующую руководящую должность. Это позволило ему отточить русский язык намного лучше, чем молодой сикх разговаривал на нем после выпуска из РУДН.

Нынче самолеты «Эйр-Мохали» уже не летали. Из-за огромной перенаселенности ситуация в Пенджабе, да и во всей Индии, тоже сложилась тяжелая. Когда эту страну накрыл Зов и захлестнула анархия, крови в ней пролилось значительно больше. Тут же вспомнились былые обиды, которые веками затаивали на соседей племена и кланы. Повсюду с новой силой вспыхнули кастовые распри, а десятки религиозных сект, отринув прежние мирные соглашения, объявили друг другу открытую войну…

В общем, со слов Равиндера я понял, что удаленность от Котлована еще не гарантировала более спокойную жизнь. А кое-где на юге обстановка была даже незавиднее, чем у нас.

– Каким образом ты узнал, что твоя сестра стала именно Царицей Копателей? – поинтересовался я у Сингха после того, как мы выбрали дорогу и взяли курс на Саранск. – Она чем-то отличалась от других людей, которые услышали Зов? И почему вы не остановили ее еще дома, когда у вас была такая возможность?

– В том-то и дело, господин Степан, что в Пенджабе у нас не было такой возможности, – горестно покачал головой Равиндер. – Шармила с мужем и двумя детьми жила в другом округе, на северной границе штата. Когда ее поглотила Тьма, я и прочая наша семья находились далеко от нее. Вероятно, поэтому все обернулось так трагично. Обезумев, Шармила однажды ночью убила детей и мужа. А когда до нас дошло это известие, и мы смогли туда приехать, она успела скрыться. Родня ее мужа начала поиски раньше нас, но тоже не напала на ее след. Хотя в таком бардаке, что творится в Индии, это совсем неудивительно… Мы уже думали что навсегда потеряли Шармилу, но через восемь месяцев после ее бегства кто-то вдруг подбросил нам пакет с фотографиями. На них была запечатлена моя сестра в очень странном месте. Да и вид у нее был совершенно не такой, как у обычных копателей.

– А это случайно были не те рваные фотографии, которые ты собирал на хлебозаводе? – спросил я, припомнив, как сикх копался в ошметках содержимого своего ранца, ища уцелевшие вещи. Тогда я решил, что он не хочет бросать снимки своих родных и близких – молодой воин шел на верную гибель, и подобная сентиментальность была ему простительна. Но сейчас, когда он сам заикнулся о фотографиях, я подумал, что он мог искать нечто другое.

Подумал – и попал в самую точку!

– Вы угадали, господин Степан, – с неохотой признался Равиндер, которому явно не хотелось показывать нам улики, порочащие честь его семьи. – Я действительно подбирал на заводе те самые фото. Пускай мне невыносимо больно на них смотреть, но я обязан хранить их у себя, понимаете? Затем чтобы… Чтобы…

Он осекся и нахмурился.

– Затем чтобы иметь под рукой документальное свидетельство, которое может подсказать тебе, где искать сестру, – закончил я за ним. Не знаю, в чем хотел оправдаться перед нами Сингх, но я предпочел избавить его от поиска нужных слов. И вернул разговор из эмоционального в практическое русло. – Не возражаешь, если мы взглянем на твои фотографии? Как знать, возможно, нам удастся обнаружить на них детали, которые ты упустил. И которые также могут стать для тебя полезной подсказкой.

По-моему, Равиндер гораздо охотнее показал бы нам фотографии сестры, будь она запечатлена на них обнаженной, чем охваченной Тьмой. Но все же он не стал мне отказывать и вынул из кармана те несколько порванных, измятых снимков, которые не пожелал оставлять в Подлесном. Ничего он нам при этом не сказал. Просто молча протянул свои скорбные реликвии, после чего нахмурился и отвернулся к окну.

Поскольку я сидел за рулем, Панкрат разглядывал фотографии первым.

– А твоя сестра это… очень даже ничего, красивая, – пробасил он, видимо, желая слегка ободрить пригорюнившегося гостя. Но как и все, что делал наш громила вне поля боя, эта его поддержка также оказалась довольно неуклюжей.

Напоминание брату о красоте сестры, которую тот намеревался убить, повергло Равиндера в еще большее уныние. И вместо спасибо Ананас получил от него в ответ лишь укоризненный взор и тяжкий вздох.

Смекнув, что сболтнул лишнего, напарник смущенно покряхтел и решил воздержаться от дальнейшего проявления сочувствия. В котором Сингх, в общем-то, и не нуждался. А особенно – в сочувствии каких-то там наемных головорезов. Наоборот, истинному воину должно было льстить то, что мы относимся к нему со всей серьезностью и не лезем почем зря к нему в душу. Я, по крайней мере, вел себя именно так. Но Панкрат, на которого порой накатывала сентиментальность, не смог остаться равнодушным к истории пенджабца. Пусть даже, по его собственному признанию, он всегда недолюбливал кавказцев, арабов, азиатов и прочих южан.

Пару минут Ананас разглядывал снимки, что-то бурча себе под нос – видимо, проклиная вполголоса запечатленных на них копателей. Я тоже краем глаза посматривал, что он там изучает. Все изображения являлись довольно четкими и высококачественными. Это было заметно даже несмотря на то, что фотографии побывали в руках зомби. Такие кадры точно были сняты не на бегу и впопыхах кем-то из пробравшихся к Котловану экстремалов. Подброшенный семейству Равиндера компромат на Шармилу собрали, используя профессиональное оборудование. И так педантично, словно фотограф сам присутствовал среди тех копателей. Хотя, последнее, конечно, исключалось – все крупные планы здесь делались издали, с помощью сверхмощного объектива. Что вовсе не снимало закономерно возникающие вопросы. Наоборот – лишь добавляло новые.