Отборная попаданка архидемона (СИ) - Свадьбина Любовь

А если их подписал казначей, на остальных недовольных нововведениями, если таковые найдутся, можно будет не обращать внимания.

Закончив с этим, Леонхашарт вставляет в ухо беспроводной наушник. Судя по звукам, Анастасия в секторе четвертого факультета, и пока все спокойно.

«Но все равно надо поторопиться», — надев матовый черный шлем с безликой лицевой пластиной и прихватив перчатки, идеально подходящие к обтягивающей тело матовой эластичной броне, Леонхашарт выходит из своего пентхауса к широкой шахте в центре многоэтажного здания. Распахивает крылья и ныряет вниз. Через миг Леонхашарт приземляется в коридоре перед гаражами.

Проходит к своему и, отпечатком ладони открыв электронную дверь, включает свет.

Сияние ламп окатывает три автомобиля. Самые дорогие в Нараке — машины из других миров, и три у одного владельца — это почти неприличная роскошь. Леонхашарт предпочел бы, чтобы было как раньше: по одному автомобилю на каждого члена его семьи.

Подаренное отцом красное с черным Lamborghini стоит к входу израненным боком, напоминая о вчерашней… глупости? Неосторожности? Леонхашарт сам не понимает как его угораздило так вмазаться.

«И чем я думал? — он подходит к любимому автомобилю и, бросив перчатки на капот, садится на корточки перед расцарапанным и помятым крылом. — Как я вообще мог настолько отвлечься? Я же никогда прежде машины не бил…»

Представив, какие вопросы бы задал глава Возмездия Гатанас Аведдин, если бы узнал об этой нелепой аварии, Леонхашарт мотает головой и поднимается, поглаживает Lamborghini. Прихватив перчатки, он переходит к кабриолету Dodge Challenger. Отражение Леонхашарта скользит по его оранжево-красной поверхности, по рогам на значке Dodge, ярко выделяющемся на фоне черных полос на капоте. Даже не глянув на белый, оставшийся от матери, Porsche 911, Леонхашарт усаживается за руль Dodge и вытаскивает из бардачка ключи.

Dodge Challenger принадлежал отцу Леонхашарта, и с его смерти он машину не заводил. Мотор легко стартует, блаженно урчит, кабриолет вылетает сквозь открывшиеся ворота так радостно, словно он живой и засиделся взаперти.

На первом же перекрестке на смартфон Леонхашарта приходит оповещение о штрафе за превышение скорости, но замедляться он не собирается: слишком уж надолго оставил Шаакарана без присмотра.

Улицы и прохожие быстро проносятся мимо.

Едва Dodge останавливается перед многоэтажкой семейства Шаакарана, тот в облегающей броне с латексным покрытием выскакивает во двор и бежит к нему:

— Что ты так долго? Я уже готов!

Чуть не поперхнувшийся Леонхашарт рассматривает Шаакарана во все глаза: пятнадцатисантиметровые рога у того блестят от золотого узорного напыления, волосы завиты и распушены, а уши… уши Шаакарана теперь меховые.

— Что это? — выдавливает Леонхашарт, указывая на пушистое ухо запрыгнувшего на сиденье Шаакарана.

— Киса сказала, что ей нравятся мохнатые ушки, я сделал наращивание шерсти. Это когда на каждую родную шерстинку приклеивают две-три искусственные. Всю ночь сидел и не двигался! Ты представляешь?

Леонхашарт не представляет не двигающегося Шаакарана — это что-то из разряда фантастики.

— Ну и рога заодно украсил, — Шаакаран проводит пальцами по сверкающим рогам. — Сейчас напыления из металла в моде… Ну что ты ждешь? Поехали к кисе! Мне не терпится ее сразить.

Поджав губы, Леонхашарт молчит. Ему до зубовного скрежета хочется открыть дверь и выпихнуть этого… кошака любвеобильного из своей машины.

— Ну поехали же! — подпрыгивает от нетерпения Шаакаран. — Нам еще Баашара забирать.

«Ничего. У меня рога все равно на двенадцать сантиметров больше и потому заметнее, — Леонхашарт сдает назад и выводит Dodge на дорогу. — Но если Баашар тоже рога позолотил, в сектор четвертого факультета они не поедут, пока их не очистят».

ГЛАВА 13

Отправляют нас в аудиторию с расположенными амфитеатром алюминиевыми одноместными партами, полотном на стене и проектором. Из пятидесяти двух студентов-иномирян осталось сорок восемь, и пропорция еще больше сместилась в сторону девушек — нас двадцать семь. Все выглядят нормально, может, чуть не выспавшимися. И только девушка, боявшаяся поднять подол при побеге через загон, постоянно дергается: поверх комбинезона у нее натянута алая юбка, но даже с ней та норовит прикрыться. Тяжело ей будет привыкать к местным традициям.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Под присмотром Шаанти и Урша все рассаживаются. Он передает бумаги с ручками и карандашами, а она — приглушает свет и включает проектор.

Вводная видеолекция преисполняет меня сочувствием к демонам — насколько можно сочувствовать своим похитителям. Но козлики действительно попали и очень по-крупному.

Обитатели соседнего мира — драконы — скинули им Безымянный ужас и со своей стороны запечатали переход между мирами, с тех пор эта тварь жрала здесь магию, и постепенно это привело к экологической катастрофе: коренные животные и растения для жизни нуждаются в более высоком магическом фоне, а привозные приживались не всегда, а некоторые просто не могли сосуществовать друг с другом. Да и земля после того, как по ней потопчется Безымянный ужас, теряет плодородность, а огораживать его кольцом на замкнутой территории демоны догадались не сразу.

В результате большая часть Нарака в данный момент — степи да пустыни, производство продуктов требует сильных трудозатрат, как и восстановление плодородности почв. Этим вдали от города занимаются местные жители без магического дара — те, кто никак не может привлечь своей деятельностью Безымянного, поэтому не нуждается в особом присмотре и контроле.

Единственное, что тут почти не пострадало — добыча и переработка полезных ископаемых, благодаря чему постепенно возникла техногенная цивилизация. Теперь понятно, почему многие бытовые вещи сделаны из металла. На добыче и вынесенном за город производстве тоже работают существа без дара, опять же потому что за их магическим фоном следить не надо.

Так возникла естественная сегрегация населения по признаку магической принадлежности, и на мой взгляд обладатели дара в этом городе заперты, как в тюрьме: постоянный надзор, никаких бесконтрольных выездов за пределы системы контроля магического фона, регулярный слив магии, представляешь угрозу — могут убить во благо населения. И пусть маги в целом управляют планетой, но… все равно этот кольцевой город — красивая, завуалированная тюрьма.

Великий институт Нарака делится на четыре факультета: Факультет благородных демонов — для аристократов, будущих управленцев и владельцев наследных состояний. На военном и научном факультете обучаются будущие военные и ученые соответственно, а четвертый факультет — обслуживания — принимает иномирян и прочих демонов, которым мозгов не хватило дотянуться до научного, а силой — до военного.

Кстати, на факультете благородных демонов и военном намного опаснее из-за большого магического потенциала студентов. Аудитории разнесены по кольцу на значительные расстояния друг от друга. Впрочем, для крылатых коренных жителей это не помеха.

Иномирян, как мне уже сказали, свозят сюда для прикормки Безымянного ужаса, чтобы он не выкачал жизненные силы мира окончательно. И для поддержания загона в рабочем состоянии, а также для доставки и вывоза грузов и пассажиров в другие миры.

Программа четвертого факультета в основном состоит из изучения письменной речи, потому что заклинание для ее изучения работает недостаточно хорошо, обучения контролю магии, управляемым по времени, объему и направлению выплескам, а так же — вождению и ремонтным работам. Причем вождению с маневрами особенно: нужно виртуозно доставлять грузы, да и во время отвлечения Безымянного бескрылым иномирянам по загону приходится ездить.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

На этом лекция завершается.

— Вопросы есть? — спрашивает Урш и смотрит на меня.

Как он верно угадывает: их Юмаат была весьма взволнована тем, что не может определить тип моей магии, а в лекции о типах магии ничего не сказано, и все выглядит так, словно мы ею пользоваться не будем, кроме обычного слива энергии в накопители и разной дальности заклинаний-манков для Безымянного.