Пылающий остров - Луи Буссенар

— Мадемуазель, я не желал бы никому уступить чести и радости возвратить вам этого милого мальчугана целым и невредимым.

— Да вознаградит вас Господь, капитан, за то, что вы помешали совершиться ужасному преступлению! — ответила молодая девушка. — Примите горячую благодарность за наше спасение и передайте ее вашим подчиненным.

— Роберто, — тихо прибавила Долорес, — вы избавили нас от ужаснейших страданий. Спасибо вам, мой дорогой товарищ, мой храбрый собрат по оружию. Вы заслужили нашу вечную признательность.

Пабло тоже пожелал выразить свою благодарность.

Попросив своего спасителя нагнуться, мальчик схватил его красивую голову обеими руками и горячо поцеловал его прямо в губы.

— А меня разве никто не хочет поблагодарить? — раздался веселый серебристый голосок.

— Кармен? — с удивлением и радостью одновременно воскликнули Фрикетта и Долорес, тут только заметив спутницу Роберто, до тех пор молча стоявшую в стороне.

— Да, сеньорита Кармен ваша настоящая спасительница, потому что она все время поддерживала изнемогавшую раненую собаку, пока наконец та не нашла ваших следов, — заметил молодой капитан.

Пока девушки в восторге обнимали и целовали друг друга, а Кармен рассказывала, как нашли дорогу в капище, Роберто увидел, что людоеды, опомнившись от неожиданности, начинают оказывать солдатам сопротивление.

Собрание язычников состояло из трехсот человек, большинство было вооружено ножами. Они легко могли взять перевес если не храбростью, то численностью.

Взбешенный жрец собрал вокруг себя самых мужественных, сильных и фанатичных и толковал им на своем наречии, что «воду» никогда не простит своим поклонникам, если они упустят такие прекрасные жертвы, как мальчик и молодые девушки. Необходимо во что бы то ни стало вновь завладеть ими, так неожиданно вырванными у них из рук.

Видя, что религиозное усердие и кровожадные инстинкты сектантов берут верх над страхом, жрец поднял свой нож и воскликнул пронзительным голосом:

— Смерть солдатам! Смерть преследователям «воду»! Помните, кто из вас падет от их рук, тот будет воскрешен всесильным «воду»! Напирайте смелее и дружнее на врага! Не бойтесь!.. Смотрите, их только горсть!

При этих словах, воспламенявших у людоедов жажду мести и крови, вся масса дикарей с бешенством ринулась на солдат.

— Цельтесь вернее!.. Пли! — спокойно скомандовал капитан.

Грянуло разом десять выстрелов.

Действие этого первого залпа было ужасное: каждая пуля, попав в плотно сбитую массу людей, укладывала сразу несколько человек.

Груда тел, изуродованных, окровавленных, упала под ноги уцелевших и моментально была затоптана.

— Стрелять! — раздалась вторичная команда.

Солдаты начали стрелять порознь, смотря по надобности, защищая себя и заботясь лишь о том, чтобы посреди общего смятения не задеть своих.

Хотя жрец с дерзкой отвагой фанатика открыто подставлял себя под пули, но, по странной случайности, ни одна из них даже не задела его. Сидя на каком-то своеобразном седалище, как раз посреди сражающихся, он криками и жестами поощрял своих сторонников.

Один из солдат прицелился в него и крикнул:

— А вот попробуй, бездельник, сначала сам воскреснуть!

Грянул выстрел. Голова жреца буквально разлетелась на куски, и тело его, просидев несколько мгновений на месте, тяжело грохнулось на землю.

Гибель сообщника привела жрицу в неописуемую ярость, но все ее усилия остановить испуганную толпу, бросившуюся к выходу, были напрасны: смерть жреца так поразила водуистов, что они не в состоянии были больше продолжать борьбу.

Сама же жрица еще не желала сдаваться.

Подбежав к клетке, она выпустила из нее ужа и приказала ему обвиться вокруг своей костлявой шеи. Плоская голова змеи повисла над головой жрицы и злобно сверкала своими зелеными глазами.

Стоя в таком виде, жрица кричала:

— Стойте! Не уходите! «Воду» приказывает вам остановиться! Смерть солдатам! Смерть нечисти…

Но меткая пуля одного из солдат заставила навеки умолкнуть и ее. Разрезанный пополам той же пулей уж извивался вокруг шеи жрицы.

Толкая и давя друг друга, водуисты в паническом ужасе старались прорваться сквозь ряд солдат, преграждавших им путь.

Роберто скомандовал солдатам пропустить бегущих, и в одно мгновение капище опустело. В нем остались, кроме капитана, солдат и освобожденных пленников, только мертвые и умирающие, молившие о смерти.

После страшной сумятицы наступила полная тишина, которая вдруг нарушилась чьим-то громким голосом, раздавшимся из темного угла капища.

— Ну, теперь пора и мне повидаться с моими милыми барышнями и моим маленьким другом! Я думал, меня тут раздавят… Однако нет, оставили в живых… Постойте, я сейчас подползу к вам вместе с Браво… Принимайте двух инвалидов, один из которых, двуногий, пока ни на что не годен.

— Мариус!.. Наш славный и добрый Мариус! — крикнули в один голос освобожденные пленники.

— Он самый! — откликнулся моряк, медленно пробираясь к ним в сопровождении собаки, которая все время смирно лежала около него в углу, куда солдаты при входе в «храм» положили раненого.

Пабло с радостным криком бросился к своему четвероногому товарищу, которому все были обязаны своим спасением. Увидев его раненым, еле живым и в самом жалком виде, ребенок с отчаянием всплеснул руками и сказал сквозь слезы:

— Не только нас, но даже и бедного Браво и доброго дядю «Малиуса» хотели убить эти негры!.. О, какие они злые!

Собака с радостным визгом перескочила через трупы и, бросившись к своему маленькому господину, сшибла его с ног.

Мариус, шатавшийся из стороны в сторону и бледный как мертвец, успел вовремя подхватить мальчика и крепко поцеловал его.

Пабло плакал и смеялся в одно и то же время, прижимаясь то к Мариусу, то к Браво.

Молодые девушки встали и, схватив моряка за грубые мозолистые руки, заставили его сесть на седалище мертвого жреца.

— Бедный Мариус, — ласково говорили они, — как мы рады, что опять видим вас, и как огорчены вашим состоянием!

— Э! Вам было хуже моего, да и то Бог спас вас, — говорил провансалец, с любовью глядя на них своими добрыми, ясными глазами. — Я только жалею, что не мог сейчас быть вам полезным, а лично о себе, право, не думаю — не стоит!

Воспользовавшись тем, что девушки и Мариус стали рассказывать друг другу о своих приключениях, капитан Роберто вышел из капища и стал прислушиваться к доносившимся откуда-то ружейным выстрелам.

Очевидно, невдалеке происходила схватка. Взвесив все обстоятельства, Роберто остановился на предположении, что полковник Карлос наткнулся на испанский аванпост, с которым ему и пришлось схватиться.