Джекпот! Выбор! - Энжи Собран

Киваю и прикрываю глаза в ожидании горькой правды. Что она последует, понимаю по вкрадчивому тому, а в том, что окажется горькой сомневаться не приходится.

— Они разработали какое-то вещество, обволакивают им голову и существо оказывается в плену фантазий. И если верить пленнику, что почтил нас своим пребыванием в темнице, могут воздействовать так, что человек не просто выполняет отданные приказы, а уверяется в правоте своих поступков.

— Гипноз? — машинально подбираю обозначение, но едва произнесся это слово, понимаю, что это не гипноз, что-то намного мощнее, больше: — Они переписывают сущность, навеивая новые воспоминания, — озвучиваю догадку, осматривая напряженные лица.

— Да, — подтверждает Рей. — И с тобой эту процедуру провели четыре раза. Результат нам неизвестен.

Впиваюсь в них глазами. Они не шутят. Сосредоточенные, выжидающие, словно говорят с опасным хищным зверем готовым сорваться в любой момент. И досаднее всего, что этот затаившийся зверь — я. Они подозревают меня. Обида режет душу острым ножом, и я смеюсь несдержанно:

— То есть вы привели меня сюда, к себе, не зная, заложили ли в меня программу вашего ритуального жертвоприношения или нет?

— А что нам делать? Ты же беременна, — кидает, пожимая плечами Дэмриан.

— Только поэтому? Так могу перестать! — срываюсь на крик, зная, что никогда этого не сделаю.

Но страх мелькнувший в синих глазах, выбивает почву из-под ног, растаптывая мою и без того шаткую уверенность в их любви.

— Успокойся! — требует Рей, прижимая к себе.

Вглядываюсь в родные теплые глаза, но такой необходимой мне сейчас веры и обжигающей любви не вижу, лишь та же настороженность, что и в глазах других.

— И ты, Брут, — шепчу, жалея о том, что свет не меркнет и спасительный обморок не погружает в заботливую темноту.

И почему я не кисейная барышня?

— Оставьте меня, — прошу, высвобождаясь из ставшими оковами желанных рук.

— Тебя должен осмотреть лекарь, а позже мы вернемся к разговору.

— Хорошо, — соглашаюсь податливо, надежней кутаясь в полотенце.

Все же они задолжали мне объяснения.

А пока мне нужно разобраться и отделить зерна от плевел, навеянное от реального. Жаль, о работах Фрейда слышала только краем уха, сейчас бы точно пригодились его теории бессознательного. Или тут нужна практика «промывки мозгов»? Один черт, тут все несколько продвинутей и магичней, а я знаю это все только на обывательском уровне пары прочитанных по теме статей. И все мои знания, вся какофония слившихся воедино образов сейчас бесполезна.

Да, не таким я представляла себе мое возвращение в Аластри. Улыбаюсь собственной наивности.

«Зато все живы, здоровы и мы снова вместе», — шепчет внутри неисправимая оптимистка.

Глава 20

Лекарь появился минут через пять. Осмотрел меня в молчаливом присутствии Рея, повозив руками вдоль тела, и заявив, что я полностью здорова, покинул спальню. Его короткое переглядывание с мужем не ускользнуло от моего мечущегося по спальне взора, но акцентировать на этом внимание не стала, мечтая как можно быстрее оказаться наедине с собой и осмыслить происходящее.

Поэтому стоило только постороннему покинуть нас, я не произнеся ни слова, сбежала в купальню.

Некоторое время стояла и заторможено следила за наполняющейся ванной, прислушиваясь к шуму в спальне. А после разозлилась на саму себя, поняв, что тело замерло в подсознательном ожидании моего дракона. Забралась в воду и, закрыв глаза, принялась перебирать недавнее прошлое, ожидание и действительность.

С того момента как рыжий старик в капюшоне насильно вгляделся в мои глаза возле прорыва, а я судорожно прятала самое дорогое в шкатулку своих тайн, добрым словом вспоминая свое детское увлечение мистикой, фантастикой и детективами с их «хочешь что-то спрятать положи на видное место». Выработанный в детстве навык, когда я считала себя не такой как все и вынуждена была скрывать свои отличия, мимикрируя под окружающих, задействовался машинально, и стереть память полностью старику не удалось — заготовленный триггер в виде камней сработал безотказно.

Фендоры и мой мир. Готова поклясться в том, что это было не навеянным видением. Чересчур много деталей взято из мира, о котором наши враги знают лишь понаслышке. Например, испортившиеся овощи. В Аластри продукты не портятся, еще на грядках погружаются в стазис, и увидеть прогнившую тыкву, сиротливо притаившуюся в холодильнике, нереально. Машина, нуждающаяся в заправке, причудливые деревья, которых я никогда не видела, незнакомые мне люди… да много чего нельзя было получить из моих воспоминаний.

Миша — отдельная тема… в самом начале он вел себя, как обычно, а вот потом… Я не поверила в его развод с Ларой, почему-то сразу определив это заявление как ложное. Да, и в его любовь тоже. Она, безусловно, была, но никогда не переходила грань дружеской или скорее братской. И не могла перейти. Был в нашем прошлом спрятанный в шкатулку случай, когда я, подозревая мужа в измене, плакалась на плече друга. И сквозь слезы спрашивала, зачем он, Миша, изменяет своей жене? Все понимала и его долгое воздержание, и пьяный бесшабашный угар, и то, что Ларе секс был запрещен почти всю беременность и пару месяцев после, а потом один неудачный болезненный опыт и Лара, взяв сына, уехала к маме. Но примеряя на себя боль от единственной фразы, сказанной подругой, что якобы видела моего мужа спящего в офисе с другой, не могла простить Мише такой нечестности и пусть близким друзьями мы оставались, но подпустить его к себе ещё ближе инстинкт самосохранения не позволил бы. Я с Итоном все круги ада прошла пока не убедились, что он не врёт, а подруга просто его оклеветала. «Хотела тебя встряхнуть, ты же зависла в пеленках», — сказала она мне тогда. Зато я мудрость народа про благие намерения оценила, да и мужу доверять больше стала. Именно поэтому сказанное Мишей меня напрягло, а его откровенное неверие и вовсе оттолкнуло. Мой бы друг сначала закопал труп, найденный у меня дома, а потом уточнял бы правду. Так что тут однозначно что-то было не так, а вот что пока непонятно.

Получив инструкцию, какие именно нестыковки выискивать, мой мозг теперь с лёгкостью выдавал ответы.

Междумирье —