Тони Валентайн - Джеймс Суэйн
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— В казино Лас-Вегаса есть программа для игроков-маньяков. Если человек, подсевший на игру, обратится к нам, мы не впустим его в казино. Уже больше тысячи человек записались. Программа начала работать в Канаде, причем очень успешно.
— Ну и?
— Люси ни за что не запишется.
— А ты предлагал ей?
— Раз десять.
Валентайн допил колу. Удачная поездочка в Лас-Вегас, ничего не скажешь. Сына потерял, лицо изрезали, а теперь еще это. Он посмотрел на открытку на столе. КАЖЕТСЯ, Я В ТЕБЯ ВЛЮБИЛАСЬ. Знает ли Уайли, как дороги эти слова? У него есть жена, и он, наверное, слышит всякие нежные глупости, когда захочет. Он не понимает, что это такое — быть одному.
Уайли взглянул на часы, поднялся и пошел к двери.
— Офис «Фейс-Скан» как раз по дороге ко мне домой, — сказал он, вытащив из кармана фотографию Амина. — Я заеду к ним и попрошу прогнать ее через компьютер.
— Спасибо. Ты золото.
— Звякни им через пару часов. Они по выходным работают.
— Хорошо.
Уайли взялся за ручку двери и, понизив голос, добавил:
— Ты уж извини, Тони. Я должен был тебе сказать.
Глава 38
Валентайн доехал до дома Люси Прайс, обдумывая разговор с Уайли. Он назвал ее безнадежным случаем. Валентайн не поверил. Нельзя так говорить о человеке — надежда есть всегда. Возможно, это единственное, что он вынес из своего католического детства. Всегда остается возможность искупления.
Уже на подъездной дорожке понял, что ему следовало бы сначала позвонить и предупредить о визите. После того, что стряслось накануне, она, наверное, уже успела купить пистолет. Входная дверь была открыта. Взяв с сиденья бумажный пакет, Валентайн вылез из машины.
Люси стояла на пороге. Ее кожа в солнечном свете сияла нежно и загадочно. Валентайн подошел к ней, и она его поцеловала.
— Нашел сына?
— Нет еще. Захотелось тебя навестить. Спасибо за цветы.
— После вчерашнего это самое малое, что я могла сделать.
Она пригласила его войти. В доме пахло свежезаваренным кофе и подгоревшими хлебцами. Люси предложила ему омлет, и они пошли в кухню. Валентайн сел за стол, поставив пакет между ног. Пока Люси колдовала над завтраком, он разглядывал мебель и утварь. Все старое и видавшее виды. Все фанатичные игроки, которых ему доводилось встречать, жили так же. Валентайн попытался отогнать эту мысль.
— Надеюсь, тебе не надо сильно зажаривать? — спросила она, выкладывая омлет на тарелку.
— Нет, что ты. У тебя «табаско» не найдется?
Она разыскала бутылочку в шкафу и присела за стол. Годы питания в забегаловках приучили его к острому соусу, и он обильно полил им омлет. Потом подвинул ногой пакет по линолеуму к ее стулу.
— Это мне?
Валентайн кивнул.
— Все тебе.
Она приподняла брови и подняла пакет с пола. Потом открыла и вскрикнула. Пакет упал, содержимое рассыпалось по полу.
— Господи! Господи! — Люси вцепилась в его руку. — Это мои двадцать пять тысяч, да? Да?
Он кивнул, продолжая есть. На самом деле это был гонорар, который Чанс Ньюман выдал ему два дня назад за демонстрацию «тупика». Валентайн счел чистым совпадением тот факт, что Чанс заплатил ему ровно столько же, сколько пропало из сейфа в номере Люси.
— Ты вытряс из них мои деньги? — спросила она.
Снова кивок. Омлет был ужасен. Он бросал его в рот, не останавливаясь.
— Даже спрашивать не буду, как тебе это удалось. — Ее лицо сияло. Люси собрала пачки купюр с пола и крепко прижала к груди. — Ты понимаешь, что это значит для меня?
Она поцеловала его, подпрыгнула, скинула шлепанцы и принялась танцевать как балерина, то и дело замирая, чтобы сделать пируэт. Деньги сыпались из ее рук. Валентайн отложил вилку и улыбнулся.
— Это значит, что ты можешь упорядочить свою жизнь.
Люси застыла.
— Ты о чем?
— О том, что ты рассказала мне на балконе. Эти деньги помогут тебе привести свою жизнь в порядок.
— Я так сказала?
— Да. И теперь у тебя появилась такая возможность.
Она захохотала. Смех получился хриплым.
— Это значит, что ко мне пришла удача. Это значит, что прежняя Люси Прайс вернулась.
Яйца танцевали рок-н-ролл у него в желудке. Валентайн вытер губы бумажной салфеткой и встал. Момент истины приближался, и он почувствовал, что колени трясутся.
— Есть разговор, — сказал Валентайн.
Люси подобрала деньги с пола, сложила в пакет и выпрямилась.
— О чем?
— У меня к тебе просьба.
Она посмотрела на него мечтательно.
— Проси что угодно.
— Войди в программу «Анонимные игроки» и начни посещать занятия. Они собираются каждый вечер. Тебе нужно справиться с этой проблемой.
Эффект был такой, словно он ударил ее по лицу. Люси попятилась, пока не уперлась в стойку, глядя на него как на злейшего врага.
— С чем справиться? О чем ты?
— С тягой к игре. Это проблема, ты не можешь себя контролировать.
— Кто тебе сказал, что у меня есть проблема?
— Я это говорю.
— А ты что, специалист? Психиатр?
— Я почти всю жизнь работаю в казино. Могу узнать патологического игрока с первого взгляда.
— Мне просто не везет. Как и многим другим.
«Нет, — подумал Валентайн, — ты в отчаянии». Именно поэтому она и поддалась на уговоры Фонтэйна стать подсадной уткой. В глубине души Люси, наверное, понимала, что условия сделки уж слишком хороши для нее. Но ее трудности затмили разум.
— Тебе нужна помощь, — настаивал Валентайн.
— Пошел ты к черту со своими нотациями, — огрызнулась она.
— Но я хочу помочь.
— Не надо. Проваливай.
— Прошу тебя. Сделай это ради меня.
Она покраснела и в ярости затрясла головой. Это была уже не та Люси, которую он знал. Перед ним стояла картежница. Валентайн достал из кармана открытку, которую нашел в своем номере, и прислонил ее к тарелке. Потом посмотрел на Люси.
— Я ухожу.
— Ты и деньги заберешь?
— Они твои.
Она пересекла кухню, подозрительно косясь на него, и схватила пакет с яростью матери, выдергивающей своего ребенка из ревущего потока. Валентайн ждал, оставаясь оптимистом в вопросах, которые касались дел сердечных.
— Прощай, — ответила Люси.
Глава 39
Яростный стук в дверь вывел Мейбл из глубокого сна. Она оторвала голову от подушки и обнаружила у себя на груди молчащую телефонную трубку. Рядом лежал блокнот, в который она записала то, что накануне вечером продиктовал доведенный до отчаяния хозяин казино. Неужели она задремала, пока он с ней беседовал? Честно говоря, Мейбл не помнила этого.
Выбравшись из постели,
