Чеболь #1-#11 (полностью) - Евгений Артёмович Алексеев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Хорош ломаться, это я так сам себя уговариваю. Укрепил нанитами кисть, не ту которой бить, ту которой держать. Как подсказывает «система» это чуть ли не самое главное. Потом отключил болевые рецепторы на бьющей ладони, не фиг превозмогать в шуточном соревновании. Ну и выдал очередной «Хех»! Кость оказалась крепче, к счастью моя.
Радовался, кажется, весь зал. Но проняло только андроида. Бугай обиженно округлил глаза, понимая, что следом и его ждет неизбежный сеанс мазохизма. Могучий воин, я-то долбанный читер, а ему придётся лупить по очередному мослу без всяких финтов. Такие грустные глаза я видел всего дважды до этого один раз у кота, просившего рыбку, еще в прошлой жизни, а второй раз у несчастного, которому люди Дю Кюна, буквально зажали в тисках яйцо, как сейчас помню правое. А парень Как оказалось, просто ничего не знал.
Андроид врезал по кости с оглушающим рыком. Клянусь от удара даже содрогнулся танцпол, но кость осталось целехонька. Глаза богатыря, расширившиеся от боли, стали расширяться еще больше, от понимания, что все придется повторить еще раз. К слову, у нас было три попытки на каждую кость. Твою мать, если нужно будет нанять отряд смелых самоубийц-мазохистов обязательно обращусь к Каракесекам. Квадратноголовый немного колеблясь повторно лупанул. Кость треснула и острым концом проткнула ладонь богатыря. Однако моя победа, техническая.
Фуф!!! Это я не победе радуюсь, а тому, что избежал очередного акта членовредительства, дедок уже выкатывал на тележке две костяные оглобли. Мамонта он там, что ли схарчил? Слава богам и неуклюжему андроиду печальной участи удалось избежать.
– Хыхг, – подошедший андроид поздравил меня одобряющим шлепком по спине. Твою мать, ладонь с оттягом вдарила между лопаток, а длинные пальцы по ходу достали до поясницы. Если бы не мой укрепленный композитами позвоночник, сложился бы вдвое.
– Эхххх, – ответил я на его же языке.
– Ухугх, – кажется гигант все понял и затопал к своим соплеменникам. Боже упаси от таких друзей, еще пару приветствий и нет больше наследника у Чинхва.
– Чхоль, да ты, да ты, знаешь!!!!! – Жанибека переполняли чувства, вторила ему и Адия, хотя в соревновании и понесли поражение ее родственники. Моя любовь скромно улыбалась в сторонке, она то на все сто была уверена в победе, и я не мог ее разочаровать.
– Жанибек, гости даже не преломили хлеба, – попеняла Алия своему жениху, настоящая хозяйка.
– Ой, все вылетело из головы, простите меня, пойдемте, там готово все самое лучшее.
Наследник Дулатов в очередной раз потянул нас за собой, но теперь не в центр зала, а на его окраину. Тут в нескольких уютных альковах, на небольшом возвышении были накрыты роскошные низкие столы, правда нужно было разуться и сесть на расстеленные здесь же персидские ковры. Но нас с Анабель этим не удивить. Как в Корее, так и в Китае также любили такие столики.
Потчевали нас разнообразными мясными деликатесами, теплыми пшеничными лепешками, бахчевыми и различными фруктами. При этом немного возбужденные победой Жанибек и Адия развлекали нас рассказами о своей, несомненно, прекрасной, но суровой родине.
Тем временем неугомонный тамада затеял новый конкурс, в этот раз песенный, переходя от одного столика к другому, он вручал гостям микрофон и те довольно профессионально исполняли различные песни. Дошёл черед и до нас. Сдвоенный жалобный взгляд Жанибека и Адии однозначно суммарно тянул на котика, просившего рыбку, а где-то даже приближался по накалу к парню с жестко зажатыми в тисках тестикулами. Первой не выдержала Анабель, тем более у нас была пара заготовок на этот случай.
Любимая исполнила «Коземнен Карасы» (песня в материалах), это с моей стороны было читерством девяносто девятого левела. В этом мире маг Абай Кунонбаев из независимого рода Тобыкты погиб в возрасте двадцати лет на дуэли, так и не сочинив свои знаменитые стихи и музыку. Сказать, что потомкам кочевников понравилось, значит ничего не сказать. Да они просто прифигели все, многие смотрели на мою невесту как будто она только, что лично врезала им по голове пыльным мешком.
Некоторые, кажется, под впечатлением просто не могли твердо стоять на ногах. Ор после выступления стоял такой, что содрогнулся весь огромный развлекательный центр. К нам подходили десятки людей, чтобы выразить свой восторг. Конкурс, затеянный тамадой, неожиданно потерял для всех привлекательность. Люди молчаливо просили еще. Их взгляды, устремлённые на Анабель, были подобны тем, что бросают путники, изнывающие от жажды после путешествия по Сахаре без капли воды.
Анабель исполнила «Оренбургский пуховый платок», потом «Despasito», «Lemon Tree» … Дальше пришлось подключиться мне, мы стали исполнять вещи дуэтом, а добил я публику песней, исполненной в моем мире о Чингисхане. Причем выбрал на мой взгляд самый удачный для тюрков кавер (песня в материалах) на монгольском языке. При этом местные, не понимая слов постоянно слышали «Чин…хан…чин…хан…чин…» сочтя это синглом о герое из моего клана Чинхва.
К концу вечера весь зал хором тянул «Коня» и «Черного ворона». Причем эти песни пришлись по душе как представителям российских кланов, для которых они предназначались первоначально, так и всем номадам, собравшимся на праздник Дулатов.
– Чхоль, Анабель вы понимаете, что сделали сегодня?
– ???
– У нас в степи все по-другому. Из-за постоянных войн мы застыли в прошлом веке, нет интернета, нет сотовой связи. Телевидение только по спутниковым антеннам, которые тоже есть не у всех. У нас мало своих песен, совсем нет картин, стихов… Мы воины, пастухи, кто угодно, но культура в зачаточном состоянии. Откуда у вас это?
– Эээ… сочинил.
– Но… но… как? Это наше понимаешь, мы все почувствовали, что наше. «Чингисхан» еще так себе, но то, что исполнила Анабель. Это песня задевает самые тонкие струны души кочевников. За теми, кто поет такое пойдут многие! Люди голодны…
– Я понял, Жанибек. Но мне, кажется, ты немного преувеличиваешь значение песни. Мы готовы сделать студийную запись и подарить ее твоему народу. Будем только рады если наше скромное творчество скрасит жизнь людей в ваших суровых краях.
– Чхоль, спасибо, вы не понимаете, что это для нас значит… – слова Жанибека неожиданно прервало довольно резкое обращение сурового на вид
