Империум человечества: Омнибус - Джонатан Грин

Домаса была готова сделать непомерно большую ставку — как правило, в подобных ситуациях этот способ помогал завоевать расположение хозяина. Она немного удивилась, узнав, что в этом нет нужды. От нее ожидалось лишь вручить небольшой сувенир тому, на кого она поставила, в случае, если тот дойдет до финиша. Что ж, к этому она тоже была подготовлена. Еще один старый трюк: приносить на подобные собрания разнообразные яркие украшения и безделушки, по сути, являющиеся расходным материалом для раздачи в качестве подарков, если это могло как-то улучшить ситуацию. Домаса не очень чутко воспринимала физическую красоту, прожив всю жизнь среди навигаторов, чей внешний вид по большей части варьировал от странного до уродливого. Однако, глядя на заканчивающего упражнения бегуна в черном, она подумала, что, возможно, подойти к нему поближе и повесить ему на шею нитку самоцветов будет не так уж сложно.

Тут Дрейдер вдруг выбросил обе руки в воздух и прокричал «Вперед!». Барабаны мощно грохнули, и Домаса вцепилась в перила, когда платформа метнулась вперед, не отставая от бегунов.

Прошло полчаса, прежде чем все они стали спускаться из галереи: молодые зрители со смехом торопились вперед, более спокойные шли позади с напитками в руках. Маленький сын Варрона был с шестью дошедшими до финиша бегунами — он ехал на плечах самого высокого из них, болтал ногами и радостно вопил. Домаса шла немного позади самых медленных зрителей, сохраняя величавую осанку и спрятав в длинных рукавах скромно заложенные за спину руки. Когда к ней приблизился Черрик, первым делом она заметила на его лице отвращение. Она бросила на него предупреждающий взгляд, и ему хватило ума понизить голос, когда он наконец поравнялся с ней.

— Никто не погиб! И на что же все тогда ставили? Мы угодили в какой-то детский сад, леди! Что дальше, может, мы будем делать друг другу гирлянды из цветов?

— Нет, никто не погиб. Я по ошибке попыталась заговорить с нашим хозяином так, как будто кто-то должен умереть, и он посмотрел на меня вот так и сказал: «Я, знаете ли, не дикарь». Но это было неплохое развлечение, и оно привело нашего хозяина в отличное настроение, и поэтому я не желаю слышать, как ты разговариваешь таким тоном, Черрик, пока нас кто-то может слышать. И ты, и все в твоей команде. Мне все равно, по какому поводу, в следующий раз за такое вам будет, по меньшей мере, порка.

Несмотря на яд в своих словах, она говорила легким голосом дружеской беседы, так что любой, стоявший дальше чем в двух метрах от нее, подумал бы, что она рассказывает о впечатлившем ее моменте забега.

— Вообще, чтобы напомнить тебе о дипломатичности и о том, что мы должны стоять для нашего хозяина на переднем плане, я, пожалуй, возьму тебя с собой, чтобы встретиться с бегунами. Давай, налепи на себя улыбку, ради меня.

Улыбка, судя по всему, была за пределами возможностей Черрика — он обходился дружелюбными кивками в адрес людей, мимо которых они проходили. В это время Домаса молча мечтала, чтобы у нее было не слишком мало пальцев, а слишком много — так проще было бы считать дни до нового задания, где он бы не таскался за ней.

У стартовой линии ждали медики Варрона, но никто из бегунов не получил серьезных травм. У женщины в зеленом на бедрах и лодыжках виднелись следы от жалящих усиков хлыстника, который она не успела перепрыгнуть, и теперь жилы на ее шее вздувались, как веревки, пока медсестра вытаскивала маленькие обломки шипов и брызгала на раны стерилизующим спреем. Мужчина в ослепительном серебристом костюме и с такими же волосами недооценил, насколько далеко дотягивается ползучий резолист, и один из побегов стремительно схватил его за щиколотку. Когда остальные атлеты пробежали мимо, на помощь пришли садовники, но к тому времени покрытые роговыми пластинами щитки успели вывернуть стопу под жутким углом. Теперь он сидел и стоически наблюдал, как бинтуют его распухший голеностоп.

Вдали, у дверей сада, на скамье сидел гибкий молодой человек в черном, чью карточку выбрала Домаса. Его окружали медсестры и зрители, желающие скорейшего выздоровления — все до одной женщины. Домаса не видела, что такое с ним произошло, но выглядело это не так уж серьезно. С другой стороны от ворот ухаживали за ранами дошедших до финиша — победитель, мужчина в синем, был единственным, кто полностью уцелел.

Варрон с женой и сыном сидели вокруг последнего из недошедших до финиша. Это был коренастый мужчина средних лет с землистым лицом и в ярко-белой одежде, который превозмогал остатки дрожи, вызванной соком жгучего мха, все еще пятнающего его руки и босые стопы. Когда бегуны пересекали мост над прудом в центре сада, им нужно было примерно полминуты задерживать дыхание, преодолевая облако снотворной пыльцы. Бегун в белом был единственным, который по ошибке сделал вдох, пошатнулся и упал на четвереньки в жгучий мох. Дрейдер сидел перед ним, скрестив ноги, и с расширившимися глазами глядел, как руки и ноги мужчины подскакивают и дрожат. По какой-то причине эти движения напомнили Домасе, как содрогался ходолистник, когда они подошли к нему слишком близко.

— Домаса! — воскликнул Варрон, когда они подошли ближе. — А я думал, куда вы пропали! Надеюсь, вам понравился забег. На этих людей стоит посмотреть, не так ли? Этот человек — Аэто, один из тренеров в цитадели Вайтрок, что на шлюзе Эскарпин, там тренируют офицеров СПО, — Варрон ухмыльнулся дергающемуся Аэто, чья ответная улыбка выглядела несколько натужной. — Сожалею, что твоим коллегам из корпуса пришлось следовать за тобой пешком. Надеюсь, мы сможем организовать для них зрительскую платформу, если ты явишься в следующий раз, — Варрон спохватился и рассмеялся. — Что я говорю? Мы же отправляемся в путешествие, не правда ли? Как глупо с моей стороны.

Вместо того, чтобы выразить согласие, Домаса наградила Аэто царственным кивком.

— Ваша гонка определенно произвела впечатление на Черрика, главу моей свиты, — сказала она. — Он утверждает, что никогда не видел ничего подобного.

Оба заявления технически были правдой, подумала она. Хорошо бы знать, как в этот момент выглядело лицо Черрика.

— Варрон, роль классического, помешанного на бизнесе, скачущего с мира на мир торгового представителя — вовсе не та, которую мне нравится играть во время… — она моргнула, услышав, как ужаленная женщина позади них вскрикнула от боли, — …подобных радостных событий, однако мне действительно хотелось бы продолжить тот разговор, что мы начали до забега. Есть некоторые вещи, о которых вам следует поразмыслить.

Варрон с убедительным видом кивнул и ободряюще похлопал Аэто по плечу.

— Может быть, Черрик подождет здесь и обсудит с Аэто лучшие моменты забега по саду? — милым голосом предложила Домаса, без особых церемоний уводя Варрона от остальных гостей.

— Вы будете навигатором моего корабля? — внезапно спросил Варрон, застав ее врасплох.

— Я… нет. Нет, я слишком неопытна, чтобы брать на себя ответственность за столь важное путешествие.

Эта фраза прозвучала, как слова какого-то несчастного новичка, хотя она и не собиралась создавать такое впечатление. Но если притворная беспомощность могла сделать Варрона менее настороженным, то она готова сыграть эту карту.

— Я здесь ради вас, Варрон, ради того, чтобы помогать вам и давать советы, и чтобы гарантировать помощь своей семьи. За вами присматривает целых три дома Навис Нобилите, а также их соратники и друзья, Варрон. Не сомневайтесь, ваш корабль будет вести самый острый глаз, какой мы только можем предоставить.

— Три дома? Я думал, вы говорили лишь о себе и своих помощниках.

Варрон оглянулся, чтобы посмотреть, чем занят его сын, и Домаса начала быстро рыться в памяти, припоминая, что она могла такого сказать, чему сейчас ни в коем случае нельзя противоречить. Ее предупредили о смене задания всего за несколько часов, она покинула пилигримский корабль, не попрощавшись, и была слишком занята тем, как сюда добраться, чтобы как следует поработать над своей историей.

— Варрон, есть много людей, которые хотят, чтобы эта хартия перешла из рук в руки как по маслу, — сказала она, прежде чем он успел заметить ее раздумья. — Моя собственная семья, равно как Крассимал и Йимора. Не буду притворяться, что наши дома так уж сильно выделяются на общем фоне, особенно в сравнении с такими родами, как ваш, однако мы прилагаем все усилия ради вас, чтобы…

— В самом деле?

Теперь она полностью завладела его вниманием. Варрон не был глуп, напомнила она себе, хотя и мог казаться таковым.

— В чем конкретно мне нужно помогать? Я предполагал, что такой мелочи, как десятитысячелетняя традиция, будет достаточно.

Семья Домасы зародилась еще до того, как хоть кто-то по фамилии Фракс когда-либо слышал о хартии, и выжила в токсичной среде политики Навис Нобилите благодаря тому, что никогда, никогда ни о чем не предполагала заранее. О да, Варрон был щенком. Но щенков можно дрессировать, если не проявлять к ним излишнюю сентиментальность. Теперь как бы это так сформулировать…