Требуется волшебница. (Трилогия) - Юлия Набокова

– А что, Игнат дает повод для ревности? – продолжила прерванный разговор я.

– Если бы он еще давал, – Устинья всплеснула руками, – то небось ни меня, ни Груши с Дусей, ни тебя здесь не было бы.

Ну хотя бы от приставаний хозяина, пока я тут, отбиваться не придется.

– А где он сам? – полюбопытствовала я.

– Уехал в соседнее село родителей проведать.

Я поразилась:

– Как же его Отелла… то есть Забава отпустила?

Не удивлюсь, если Игнат не доедет до родителей, а проведет время на сеновале с какой-нибудь прекрасной селянкой. Такой строгий надзор и беспочвенная ревность жены сами толкают к греху.

– Поехала бы с ним, как всегда, да тяжелая слишком, – пояснила повариха. – Не ровен час, повитуху звать придется. Но про мужа она завсегда все знает, даже когда он далече.

Устинья покосилась на дверь и, наклонившись ко мне, зашептала:

– Есть у нее ниточка волшебная. Она ее Игнату в рубаху зашила. И по ней в сей же миг узнает, если он с другой кралей время проводит.

С ума сойти! Суперсовременные средства шпионажа в отсталом Лукоморье! Да Забава зарывает свой талант в землю, сосредоточившись на создании самоскачущих скалок.

– А Игнату про то известно?

– Да откуда ж? – всплеснула руками повариха. – Ведать не ведает, соколик.

– А ты-то откуда знаешь? – с недоверием спросила я.

– Мне ли не знать. – Она качнула головой. – Только Игнат за порог, как Забавушка ко мне и слезы горькие льет. Сперва страдала, голубушка, а потом нашла средство и со мной своей радостью поделилась… А-а-а-а! – вдруг заверещала она, с ужасом глядя мне за спину, и нырнула под стол.

Что еще за Годзилла там нарисовалась? Я повернулась и увидела скалку, возомнившую себя палицей. Раскачиваясь в воздухе, она бешеными зигзагами неслась ко мне. Голова в испуге вжалась в плечи, но рука сработала безотказно. Я удивленно моргнула, глядя на слабо трепыхающуюся в крепко сжатом кулаке скалку. Перстенек Ива подмигнул мне рубиновым глазком.

– Как ты это сделала? – поразилась повариха, вылезая из-под стола.

– Похоже, сработал инстинкт самосохранения, – протянула я, поправляя кольцо на пальце. Кажется, в его охранных свойствах я не ошиблась.

– Наверное, этот ин… инстинхт – очень сильный оберег! – с уважением выговорила Устинья. – У какой ворожейки брала? Мне бы такой тоже пригодился.

– Он мне по наследству перешел, – сочинила я. – А кто его создал, не знаю.

– Жаль, – протянула она, потирая фингал. – Уж я бы за такой денег не пожалела.

Оставив женщину вести борьбу со скалками и сковород, ками, я продолжила поиски кота. Обход терема ничего не дал. Чего и следовало ожидать: вряд ли проказник предается любовным ухаживаниям в доме! Уж скорее его надо искать под забором или у сарая. Я выбежала на крыльцо и замерла. Двор был полон народу, ступени терема были уставлены кринками, мешочками и туесками.

В терем стекались люди. На загорелых лицах пахарей и их жен лихорадочным блеском горели глаза. Такие лица я видела у поклонниц на концерте «Иванушек», у футбольных фанатов перед началом матча на чемпионате мира, у бабулек, покидающих ежедневную вахту у подъезда ради просмотра очередной серии «Бедной Насти». Селяне входили во двор, приближались к крыльцу, оставляли на ступенях свои подношения: кувшины, полные молока, корзинки с овощами, грибами и ягодами, тряпичные мешочки, видимо, с крупой. Оживленно переговариваясь, они уверенно огибали терем и скрывались на заднем дворе.

– Груша! – спросила я у нянечки, выбежавшей из дома. – Что тут происходит?

– Так вечерняя забава скоро, – не выказала ни малейшего удивления та, – народ собирается.

– И часто такие забавы случаются?

– Да почти каждый день. Народ это дело любит, за уши не оттянешь, – охотно поведала няня. – Да я бы и сама не отказалась, но сегодня моя очередь за детишками присматривать. У нас с Дусей уговор, – пояснила она. – Один день она на забаву ходит, а я в это время за Лушей и Павлушей гляжу, а на следующий день наоборот. А по возвращении рассказываем, что на этот раз интересного было. Только мне все время не везет. – На бесхитростном лице Груши отразилось искреннее сожаление. – Как Дуся идет, так непременно мордобой да ругань, а как я – так тишь да гладь и рассказать не о чем!

– Груша! – окликнул няню раскатистый голос хозяйки.

– Ох, иду-иду! – спохватилась деваха и умчалась по делам.

Забава, выйдя на крыльцо, с довольным видом оглядела подношения селян, глянула на меня сверху вниз и улыбнулась:

– Что, Аня, собрался народ?

– Собрался, – продолжая пребывать в недоумении, кивнула я.

– Тогда идем, не будем заставлять ждать. – Она спустилась с крыльца. – Настала пора для блюдца. Слышала о нем?

Я мотнула головой.

– Странно. – Чародейка разочарованно наклонила голову. – На него и с соседних деревень народ собирается. Хотя из твоего Голодранкино вроде пока никто не появлялся.

Во все времена, будь то Древний Рим, современная Москва или сказочное Лукоморье, народ жаждал хлеба и зрелищ. В роли хлеба мог выступать и традиционный каравай, и запеченный кабанчик, и многоярусный торт, и километровый блин, изготовленный специально для Книги рекордов Гиннесса. В роли зрелища наших предков вполне устраивали гладиаторские и богатырские бои, современники предпочитают различные реалити-шоу и футбольные чемпионаты.

При виде Забавы, входящей во двор, народ, рассевшийся на бревнах, заметно оживился. Кто-то затопал, кто-то заулюлюкал, кто-то заливисто хохотнул. А Забава хлопнула в ладоши, и на белой глади гигантского блюда, как на экране телевизора, ожил корабль с парусами, покачивающийся на якоре у берега моря. Изображение покачнулось, фыркнуло, Чихнуло и показало девочку лет двенадцати. Она смотрела в блюдце, наклонившись, как над колодцем, и словно чего-то ждала, давая возможность себя разглядеть. Лицо усеяно веснушками, глаза голубые, хоть и лукавые, как у бесенка, брови белесые, волосы платком повязаны.

Забава опустилась на бочку у сарая и звонко выкрикнула:

– Мы тебя слушаем, Агаша!

Агаша обрадованно кивнула, отчего тоненькая русая косица упала через плечо и теперь, наматывая круги, маятником болталась в самом центре блюдца, и затараторила:

– Последние новости из самого центра Златограда. в полдень в порт Златограда прибыл корабль из Бухляндии. Встретить заморских купцов выбежал весь город. Народу было – не протолкнуться!