Еврипид: Полное собрание трагедий в одном томе - "Еврипид"

Нашли себе друзей и братьев - их:

Они одни в Элладе многолюдной

Нас защитить решились и спасти.

Приблизьтесь, дети, протяните им

Вы руки правые - и вы, селяне,

Их приголубьте!

Гераклиды спускаются со ступеней алтаря; марафонцы идут им навстречу и

обнимают их по очереди. Последними их ласкают Демофонт и Акамант. Во время

этой сцены Иолай продолжает свое слово.

Да, друзей, родные,

Открыл тяжелый опыт. Коль возврата

310 В удел отца дождетесь вы и дом

И честь его вернете, почитайте

Спасителей в царях земли афинской

Навеки и друзей. И вот завет

Мой, дети, вам: чтоб вражеским копьем

Вы никогда их землю не громили, -

Нет, меж союзных чтили самой близкой...

Венчайте уважением мужей,

Которые из-за бездомных нищих

Себе врагов бесчисленных добыть

И сильных не задумались в пеласгах,

Которые не выдали детей

Геракловых и не прогнали.

(К Демофонту.)

Я же,

Пока я жив, да и по смерти, друг,

Хвалой тебя перед далекой тенью

320 Тесея возвеличу, услаждая

Ее рассказом о тебе. Как друг,

Ты принял нас, пригрел детей Геракла,

И отчую в Элладе славу ты,

Афинский царь, сберег. Тебя родившим

Не уступил ты в доблести - таких

Немного ведь. Один на сотню разве

Достоинством отцу подобен сын.

Корифей

Не в первый раз стоять земле афинской

330 За правду и несчастных; без числа

Она подъяла бед в борьбе за друга...

Такое ж состязанье предстоит...

Демофонт

(к Иолаю)

Ты хорошо сказал, и я уверен,

Что так с детьми и будет: о моей

Они тогда услуге не забудут...

А я иду на совещанье граждан

Созвать и тем - дружиною отпор

Обильной приготовить; но сначала

Лазутчиков пошлю, чтобы врасплох

На город не напали, - ведь аргосцы

Все на подъем легки; да не забыть

340 Гадателей собрать, устроить жертву...

Ты ж во дворец отправься и возьми

С собой детей. Очаг не нужен Зевса

Моим гостям. Я ухожу, но вас

И без меня там примут. С богом, старец!

Иолай

Нет, очага позволь не покидать...

Молящие, от алтаря взывая

К отцу богов, испросят счастья вам!

Когда ж исход борьбы благополучным

Окажется - твои мы гости, царь!

Да, не слабей аргосских наши боги:

Им помогает Гера, что с отцом

350 Бессмертных ложе делит; нам - Афина,

И, право ж, это счастье, что она:

Паллада без победы не уходит.

Демофонт и Акамант покидают сцену. Иолай и Гераклиды располагаются у алтаря.

"ПЕРВЫЙ МУЗЫКАЛЬНЫЙ АНТРАКТ"

Хор

Строфа Если кичлив ты, аргосец, -

Нам от того не больше,

О чужеземец, горя...

Грозной своею речью

Не ужаснешь ты сердца...

Так да не будет великим

Хорами славным Афинам,

360 Как говорил ты... безумен

Ты и властитель аргосский!

Антистрофа В город пришел ты свободный,

Силой Микенам равный,

Чтоб увлекать насильем

От алтаря молящих;

Сам чужеземец, в чести

Ты отказал властелинам,

Правды путем пренебрег ты!

Может ли быть у разумных

370 Слава деянью такому?

Эпод Мир мое сердце любит...

Все же, злобный владыка,

Слушай! В городе нашем

Встретишь прием ты немилый.

Иль у тебя лишь копья?

Войско в доспехах медных

Есть и у нас... Хоть друг ты

Шуму и сече бранной,

Все же совет мой: смуту

В город, Харитам милый,

380 Лучше вводить побойся!

"ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ"

"ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ"

Возвращается, глубоко озабоченный, Демофонт. Иолай идет ему навстречу.

Иолай

Дитя мое, раздумье на лице

Написано твоем... Иль об аргосцах

Сообщено?

Замедлился поход,

Иль здесь они? Иль новое услышал

Ты что-нибудь? Глашатая слова

Неложною угрозою звучали...

Царь Еврисфей, успехом окрылен,

Идет на город ваш, и это верно.

Но гордых дум не терпит царь богов...

Демофонт

Аргосцы здесь, старик, и с Еврисфеем,

390 Сам видел я царя... Ведь если кто

Быть воеводой истинным желает,

Не вестникам тот верит, а глазам.

Но все же он войска свои покуда

В равнину не спускает. Он засел

На вышине отвесной и, должно быть,

Высматривает путь, чтоб без отпора

Ему страну полками наводнить

И основаться в ней всего вернее.

В ответ и мы надежно снарядились:

Афиняне в доспехах, и стоят

400 Готовыми для жертвы козы. Всюду

Жрецы аргосцам молят лютой смерти,

А городу спасенья. Я велел

И вещунам собраться; сколько было

Таинственных оракулов и явных,

Сличили мы, подъявши пыль веков;

Немало в них открыли разноречий,

Но сходятся в одном гаданья все:

Деметриной в усладу дщери грозной

Должны мы деву благородной крови

410 Заклать... Ты видишь: вам помочь я рад,

Но дочь отдать я не решусь, и странно б

Насилием мне было отбирать

Рожденную в Афинах от ее

Родителей; а кто ж такой безумец,

Чтобы зеницу глаз своих охотно

На истребленье дать? И так уже

Афиняне волнуются, и споры

Наш город раздирают: кто со мною

Согласен и считает справедливым

Молящего почтить, а для иных

Мечтатель я. А если крови девы

Потребовать осмелюсь я - мятеж

Немедля вспыхнет. Что мне делать, старец?

420 Не сыщешь ли ты средства и себя

С детьми, и нас спасти, от осуждений

Афинского царя освободив?

Ведь я не варвар-самодержец: власти

Моей постольку граждане покорны,

Поскольку сам покорен правде - царь.

Корифей

Помочь в нужде мы рады чужеземцам

Да, видно, бог пути нам преградил.

Иолай

Во время его речи двери храма приотворяются, и из них выходит Макария. По

всему видно, что она встревожена; она спускается по ступеням храма к

Гераклидам, жадно прислушиваясь к словам говорящих.

О дети! Мы теперь, как мореходы,

Едва спаслись от яростной волны,

До гавани рукой подать, и вдруг

430 Безумный шквал... и где опять тот берег?

Земля от нас уходит эта, дети,

А славили спасенье мы!.. Себя

На суше мы считали... Ты, надежда,

Нас радостно дразнила, - для чего ж,

Коль милости к несчастным не таила

Твоя мечта? Могу ли на царя

Я гневаться, что он не отбирает

Афинских дев у граждан для ножа?

Своей хвалы я не возьму обратно

У города. Я все же твой должник,

О царь, хоть мой удел и жалок...

Только

Для вас-то что ж придумаю, птенцы?

Куда еще идти? И есть ли боги,

440 Которых бы мольбою не венчал

Я алтарей? И где огонь очажный,

Который бы детей не озарил

Беспомощных?.. Нас выдадут микенцу...

И я умру... Ну что ж! Я одного

При этом лишь боюсь - его глумлений...

Но вас до слез мне жалко, малыши,

И старую Алкмену тоже жалко...

Твой долгий век, о горькая, каким