Грозовые Земли - Джон Робертс

— Прошу тебя.

Фьяна протянула руки и возложила кончики пальцев на лоб Лериссы. Королева напряглась и закрыла глаза, как бы в ожидании боли или любого другого неприятного ощущения.

— Просто расслабься. Старайся не думать ни о чем. — Фьяне потребовалось всего лишь несколько секунд. Она убрала руку. — Я редко встречала столь же крепкую и здоровую женщину, как ты… конечно, в этом возрасте. — Она уловила, как чуть заметно дрогнули веки Лериссы в паутинке наметившихся морщинок.

— И это еще одна вещь, о которой мы должны поговорить, — сказала королева. — Каков твой настоящий возраст?

Мысли Фьяны закружились стремительным водоворотом. Не просто возраст, а настоящий возраст? Следовательно, королева полагала, что здесь кроется какой-то подвох.

— Мы не считаем годы в Каньоне.

Глаза Лериссы сузились. Похоже, она вполне овладела собой.

Она думает, что я ухожу от прямого ответа…

— Охотно вею в это. Должно быть, время не имеет для вас большого значения.

Фьяна вспомнила, как Лерисса держала ее за руку, рассматривая тыльную сторону ладони. Простейший способ судить о возрасте женщины, которая молодо выглядит во всех остальных отношениях. Она думает, что на самом деле я куда старше! Она думает, что в этом мой секрет!.. Фьяна медленно вздохнула и опустила взор, чтобы скрыть свое торжество. Теперь она знала, что делать. Королева сама жаждала обмануться…

— Ты, должно быть, утомилась после долгого пути. Разреши мне предложить тебе что-нибудь. — Лерисса хлопнула в ладоши, и рабы поспешили, чтобы исполнить ее приказания. Вскоре их уже окружали подносы с лакомствами, каким-то образом спасенными из разрушенного города. Лерисса соблюдала правила гостеприимства и не обращалась к Фьяне с расспросами, пока та не спеша насыщалась. Та была благодарна за предоставленную возможность обдумать свою дальнейшую стратегию.

— Тебе кое-что нужно от меня, — сказала Фьяна, — а мне — от тебя.

— Чего ты хочешь? Только скажи, и это будет твое.

— Сначала давай обсудим твои нужды. — Королева сидела рядом с Фьяной, и та смогла, протяну руку, погладить щеку с почти невидимым нежным пушком, потрогать ее за плечо. — Ты самая прекрасная женщина, которую мне когда-либо доводилось видеть, но мы обе знаем, что красота увядает.

— Дело не только в красоте, — возразила Лерисса, — и даже не в здоровье. Это сама жизнь. Ее всегда не хватает. Наш великий труд хорошо начинался, но мой муж и я уже ощущаем дыхание времени. Когда-то вся жизнь простиралась перед нами, и казалось, что впереди вечность, чтобы осуществить наше предназначение. Сейчас я не так уверена в этом. — Она говорила торопливо, как будто опасаясь, что Гассем может вернуться до того, как она закончит. Как будто это были те слова, которые он может не одобрить.

— И когда вы утратите молодость и силу, — продолжила Фьяна, уверенная теперь, что знает потаенные мысли этой женщины, — ты боишься, что вы можете лишиться и преданности ваших подданных. Они служат вам так фанатично, даже те из них, кто прежде были врагами, потому что видят перед собой живых бога и богиню.

— Да, — прошептала Лерисса.

— Предположим, я бы сказала тебе, что твое желание неосуществимо, что все дело в происхождении, в том, чем мы, жители Каньона, не можем поделиться с чужеземцами?

Королева подняла глаза, кровь прилила к ее лицу.

— Я бы тебе не поверила. Вы, каньонцы, славитесь своим знанием лекарственных средств и способностями целителей. И вы являетесь единственным народом, который способен бороться с последствиями возраста. Именно ваши познания в медицине делают это возможным, а отнюдь не происхождение!

Ей не следует противоречить. Она нуждается в том, чтобы верить…

— Очень хорошо, — отозвалась Фьяна таким тоном, словно ее вынудили признать правду. — Что, если бы я сказала тебе, что это нелегкое дело, что лечение будет длительным и напряженным?

— Я могу перенести все, что угодно! — настаивала Лерисса. — Равно как и мой муж. Здесь ты имеешь дело не с развращенными, воспитанными во дворце аристократами. Жители материка называют нас варварами, и мы именно таковы. У нас есть сила и выносливость, чтобы доказать это.

— Я сказала тебе, что я тоже хочу от тебя что-то получить.

— Назови это! — сказала Лерисса.

— Я хочу Ансу. Отдай его мне.

Страдание промелькнуло на прекрасном лице Лериссы, и Фьяна невольно подумала, что это должно быть непривычным ощущением для женщины, которая привыкла все делать по-своему.

— Увы, но это невозможно. Он слишком много значит для нас. Попроси у меня чего-нибудь еще. — Она говорила так, словно успокаивала капризного ребенка.

— Анса. Ничего больше я не хочу от тебя. Где он?

— Что-нибудь другое, — снова сказала Лерисса.

— Тогда нам больше нечего обсуждать, — Фьяна встала, задаваясь вопросом, будет ли она жива через несколько секунд.

— Сядь, — велела королева, поморщившись, словно эта уступка причиняла ей острую боль. Она хлопнула в ладоши и крикнула куда-то вглубь шатра: — Приведите пленника!

Вошли две женщины, которые волокли Ансу за собой. Фьяна почувствовала такое глубокое облегчение от того, что он оказался жив, что даже не уделила внимания необычной внешности стражниц. В этом лагере было полно странностей…

Какие бы пытки ему ни довелось испытать, необязательно телесные, внешне юноша выглядел вполне крепким, только исхудавшим и бледным.

Он сумел улыбнуться.

— Я ждал тебя еще вчера.

Лерисса переводила взгляд с одного на другого, силясь понять, что он подразумевал под этими словами. Что же касается Фьяны, то она едва не запела от радости. И была готова отшлепать этого самонадеянного юнца, за то что он угодил в такую западню.

— Я приехала за тобой.

Он взглянул на Лериссу.

— Ты готова уступить такую ценную добычу?

— Это еще предстоит решить, — сказала Лерисса. — Я пока не уверена.

— Зато я уверен, что нет. — Это был Гассем. Он стоял на входе в шатер, с негодующим лицом. — Сын Гейла принадлежит мне, и у меня он останется!

— Нам не нужен этот мальчишка, — возразила Лерисса. — Скоро ты убьешь Гейла и захватишь его королевство, к своему удовольствию.

— А сейчас мое удовольствие заключается в том, чтобы держать при себе его сына, и другой радости мне не надо.

— Зато кое-что другое нужно мне, — с сердитым видом воскликнула Лерисса. Гассем выглядел потрясенным. Фьяна решила, что впервые в жизни королева открыто не повиновалась ему.