Пепельная земля - Александр Конторович

– Да черт их знает! Ничего пока не говорили и на переговоры никого не звали.

– Ну сидеть-то они здесь вряд ли дальше захотят... Машину могут потребовать...

– Ага... и вертолет.

– Да ну...

– Бывали, знаешь, случаи... требовали.

– И получали?!

– Угу...

Некоторое время молчу, собираясь с мыслями. Глянув еще раз на дом, хватаю Олега за рукав.

– Смотри! Из окна тряпкой машут!

– Вижу. Это они на переговоры кого-нибудь зовут. Пойдешь?

– Пойду. А...

– Если они меня разглядят, разговора не будет. Сам знаешь...

Я знал. Как и многие другие. За голову Снежкова были давно обещаны деньги. По местным меркам, сумма почти фантастическая. Впрочем, по московским – тоже до фига. Как непосредственно киллеру, так и его родне, в случае чего. Устоять перед таким соблазном? Ну-ну...

Отдаю капитану свое оружие. В руку мне суют белую тряпицу, которой я из-за угла и машу. Дождавшись ответного взмаха, выхожу.

В дом меня не пустили, остановили на пороге. Навстречу вышел худощавый боевик. Он был при оружии, через плечо висел автомат.

– Вы хотели переговоров? – спрашиваю у него.

– Да. Пусть сюда пригласят журналистов. Тогда мы отпустим одного человека.

– Я передам ваши требования. Что еще?

– Машину. Грузовик с кунгом. Мы вместе с журналистами туда сядем и уедем. По дороге отпустим заложников. Потом журналистов.

– Это все?

– Пока да. Если будет еще что-то, дадим знать. У вас есть на все два часа. Я понимаю, что журналистов сразу не найти, но вот грузовик вы должны будете подогнать к нам уже через час, не позже. Наш водитель его осмотрит. Так что не вздумайте насовать туда чего-нибудь...

– Понятно. Я могу увидеть заложников?

– Зачем это?

– Может быть, им что-нибудь нужно?

– От вас?!

– У меня приказ. Я должен их увидеть своими глазами.

– Сомневаешься в моих словах?!

– Я тебя не знаю.

– Я тоже. Твое лицо мне незнакомо. Кто вами командует?

– Слон... – автоматически сорвалось с моих губ.

Ох ты, блин! И черт меня дернул Олега вспомнить?

Однако же это слово оказало почти магическое воздействие. Боевик отступил в сторону, открывая проход.

– Иди, смотри... Только без глупостей! Сам понимаешь...

Первая комната. У простенка замер боевик с автоматом.

Вторая.

На полу, посередине помещения, сидят четверо женщин. Лица напряженные, губы у одной закушены. Внимательные глаза ощупывают меня с головы до ног.

– Вам нужно что-нибудь? Вода, медикаменты? Может быть, еда?

После некоторого молчания одна из них разжимает губы.

– Нет...

Словно ворон каркнул!

– А вам? – обращаюсь к остальным.

Те ничего не говорят, только отрицательно мотают головами.

Так... с этими все ясно...

– У вас есть раненый, хозяин дома. Может быть, что-то нужно ему? Мы готовы отвезти его в больницу, ему наверняка нужна операция.

– Нет, – отвечает мне та же женщина, – он останется с нами. Мы уже перевязали его, и все будет хорошо.

– Как хотите, – пожимаю плечами. – Но вы в любой момент можете меня позвать, если вам что-то будет нужно.

Неслышно ступая босыми ногами по полу, мимо нас проходит еще один боевик. И я замечаю, как буквально загорелись глаза на лице одной из женщин. Она провожает прошедшего взглядом. Или я совсем баран... или...

– Ну что? – спрашивает меня Олег, продолжая гонять во рту незажженную сигарету.

– Сначала не хотели меня пускать в дом...

– Да и хрен бы с ними! Оно тебе надо было?

– ... но когда я сказал, кто руководит операцией, боевик молча отошел в сторону.

– Хм! Надо же... уважают!

– Похоже. Так вот, нечисто тут что-то. Деда мне не показали, сказали, что все с ним в порядке. Женщин видел, их четверо. Сидят во второй комнате.

– Точно четверо?

– Да.

– А при досмотре было трое. Это я совершенно уверенно тебе сказать могу. Сам их всех видел. Ну-ка, опиши их мне.

По возможности максимально точно стараюсь описать приметы каждой. Зрительная память у меня всегда была хорошая, так что смею надеяться, что сумел это сделать достаточно подробно.

Слон, присев на корточки, что-то чертит на земле. Потом поднимает голову.

– Все?

– Да.

– А вот та, что с тобой говорила... ты волосы ее видел?

– Они все в платках были... стоп! Прядку видел! Из-под платка выбилась. Седая совсем. Странно, а на вид ей лет тридцать, может быть, больше, но ненамного.

– Голос хриплый?

– Да. Как будто ворона каркнула.

– Это «Белая Айша». Жуткая баба, она смертниц подготавливает. А хрипит оттого, что в свое время химией надышалась. Была у них тогда мысль химическое оружие сварганить. Вот и соорудили... на свою голову. Только двое их и уцелело, а она себе голосовые связки пожгла. Оттого и хрипит.

– Слушай, там еще вот чего... – рассказываю ему о замеченном мною взгляде одной из заложниц.

Олег сплевывает на землю сигарету.

– Это такие же заложницы, как я папа римский! Наверняка в доме будущие смертницы сидят. И какие-то близкие отношения у этой девчонки с прошедшим боевиком есть. Оттого она так на него и смотрит.

– И что теперь?

– Да ничего! С точки зрения командования – это заложники. Пока они не стали по нас стрелять, разумеется. Так что, друг мой ситный, ничего-то для нас с тобою не меняется.

– И что делать будем?

– Журналистов требуют, говоришь?

– Ну да. Только где их тут взять?

– Значит, планируют на глазах у них какую-то пакость учинить...

– А может быть, просто прикрыться ими хотят?

– Ну... – чешет в затылке капитан, – и так тоже быть может. В любом раскладе их сюда никто не пошлет. Мало ли что? А руководству потом отвечать. Бывали уже случаи... Но, так или иначе, час у нас есть. Грузовик я им организую, на эту тему не парься.

– Боевики его проверят!

– На здоровье! Тут, знаешь ли, тоже не вчерашние школьники собрались. Самое хреновое, что они действительно могли дом заминировать, ума хватит... Черт его знает, сколько там, в подземелье этом, они могли взрывчатки затихарить? А рядом другие дома стоят. Людей-то мы выведем, да все равно... Ладно... Ты как, еще раз к ним пойдешь?

– Будет надо – пойду.

– Будет. Командования тут нет, дежурный ныне ты, так что мешать мне никто не станет. Вот, ежели больше проваландаемся, так тут набегут... мама не горюй! Все эти гаврики там, в доме, Айшу прикрывают. Она для них сейчас ценность представляет, ее и будут уводить в первую очередь. Значит, задача номер раз – стерву эту завалить!

– И каким образом? Заметь, я ничего против этого не имею, но вдруг выйдет, что там, в натуре, кто-то чисто гражданский окажется? Как тогда разруливать все будем?

Слон замолкает и какое-то время не произносит ни слова. Потом, похлопав себя по карманам, вытаскивает телефон. Набирает номер.

– Алло? Киса, это ты? Ага... большой и ушастый, кто ж еще? Вы как там, сильно загружены? Да, есть и аккурат по вашему профилю.

Он поднимается и отходит в сторону. Разговора я не слышу, но по мимике капитана ясно, что он кого-то горячо убеждает. Проговорив там минут пять, кивает и убирает телефон. Вернувшись назад, снова присаживается рядом на корточки.

– В общем так... есть у нас с тобой один вариант... Грузовик скоро подгонят, я уже распорядился. Кто-то должен будет доставить его к дому. Скорее всего – ты!

– Почему? Я ведь не водитель, а машина не самая маленькая. Еще снесу тут чего-нибудь.

– Плевать! Нам в этом селе не жить! Раз население здешнее бандитов привечает, то и заборы сами будут чинить! Короче! Через сорок минут отгоняешь им грузовик. Пусть его хоть обнюхают. Ничего не найдут и успокоятся. А еще через час проводишь к ним и журналистов...

Я стою на улице и наблюдаю за тем, как бородатый немолодой боевик внимательно обшаривает автомобиль.

– А канистры запасной нет...

– Бак же полный! Ты, дядя, часом, не в Китай ехать собрался? Надолго тебе той канистры хватит?

– Не твое дело! Порядок такой! Должна канистра быть.

– Черт с тобою! Принесу!

Бородач удовлетворенно крякает.

– Тогда уж и масла не забудь! Сальник коленвала подтекает потихоньку, мало ли...

– Принесу все, – и я потопал назад к своим.

Через некоторое время приношу тяжелую канистру с бензином и жестяную банку – с маслом.

– Вот, – ставлю их на землю, – доливай чего и куда тебе надобно.

– Это уж после. – Боевик закидывает банку с маслом внутрь кунга, а бензиновую канистру сует в специальный зажим на задней стенке.

– Больше вопросов нет?

– В порядке все. Я старшему доложу.

– Я могу идти?

– Иди. – Он безразлично пожимает плечами.

Слон терпеливо ждет моего возвращения. Присев рядом, обстоятельно и в подробностях докладываю ему обо всем происшедшем. Он кивает.

– Нормалек... Что он тебе напоследок сказал?

– Сказал, что старшему доложит.

– А кому именно, разумеется, опустил... Ладно, обожди тут покудова. Они в любой момент тебя дернуть смогут, так что лучше рядом быть в это время. А я пока делом займусь...

Капитан совершенно бесшумно исчезает во дворе. Провожая его взглядом, лишний раз удивляюсь тому, как тихо может передвигаться этот громадный мужик.