Эльфийский клинок - Ник Перумов

— Расскажи про покойника! — шепнул другу Торин.

Фолко, запинаясь, кое-как выложил историю с найденным у дороги убитым хоббитом. Капитан помрачнел, вздохнул, а потом приказал Нарину, чтобы тот записал это в донесение.

— Все это листья одного дерева, как сказали бы эльфы, — проронил он, вновь склоняясь над картой. — Одно к одному… Так. Что-нибудь еще?

Несколько растерянный столь явным равнодушием к своему рассказу, Фолко потупился. Тогда заговорил Торин и от начала до конца рассказал Капитану всю историю с дракой в трактире, упирая, главным образом, на горбуна Санделло и странно одетых людей в зеленом. Капитан встрепенулся.

— Это уже лучше! Ясно, как день, что они из одной компании! Ну что ж, значит, они не успели уйти далеко, раз вы не заметили запасных коней в ушедшем в Могильники отряде. Ну, Нарин, похоже, нам и впрямь пора действовать! Объявляй тревогу, а я отправлю сигнал по голубиной почте!

Нарин довольно усмехнулся и, выглянув в коридор, крикнул часовому:

— Бей тревогу! Общий сбор! Седлай коней!

В коридоре раздался топот, громкие голоса, а потом, оглашая окрестности и эхом отзываясь в далеких лесах, прозвучал чистый высокий голос большого рога.

— Ну что ж, мы встретились, и нам уже пора прощаться, — сказал Капитан. — Мы благодарим вас за ценные сведения. Вы честно выполнили свой долг, теперь наша очередь. Пусть будет легкой ваша дорога, куда бы она ни лежала! А теперь прощайте.

Он повернулся, но Торин остановил его.

— А как же мы?! — воскликнул гном. — Мы тоже хотим сражаться! Я не привык прятаться за чужими спинами.

Глаза гнома пылали, он был вне себя от гнева. Капитан спокойно повернулся к нему.

— Это не ваше дело, — невозмутимо возразил он. — Мы, арнорская дружина, для того и существуем, чтобы все — и люди, и гномы, и хоббиты — могли жить спокойно. Это наш долг, а не твой, почтенный Торин. У меня нет времени на споры с тобой, поэтому скажу только, что нам предстоит долгий переход, а разве гномы хорошие всадники? Может, ты умеешь сражаться верхом? Так что оставь наше дело нам. Прощай!

Капитан исчез за дверью. С Рогволдом, Торином и Фолко остался лишь один совсем молодой воин — юноша, почти мальчик.

— Прошу вас, почтенные, — его голос то чуть ли не срывался на бас, то высоко звенел. — Я провожу вас.

Они молча вышли во двор. Уже успевший вооружиться, Капитан сидел в седле на рослом рыжем жеребце. Десятники отдавали последние распоряжения; каждый воин шел одвуконь.

Капитан поднял руку. Копыта ударили в пыль, строй моментально развернулся и по Главной Улице устремился к Южным Воротам. Сияла броня, вились флажки, по-прежнему пели звучные боевые рога. Лица воинов горели темным боевым огнем.

Отряд скрылся. Торин мрачно сплюнул, заткнул за пояс ненужный боевой топор и витиевато выругался.

— Что же будем делать дальше, почтенный Рогволд?

Старый ловчий, почти не принимавший участия в беседе с Капитаном, только развел руками:

— Подумаем, поразмыслим на досуге! Эрстер повел своих на юго-восток, не в Могильники… Ладно. Я предлагаю вернуться сейчас в трактир, отдохнуть сегодня, выспаться, привести в порядок все ссадины и ушибы нашего хоббита. А после все вместе пойдем в Аннуминас! Ведь то, что вы хотели сообщить Наместнику, надеюсь, не исчерпывается рассказанным Капитану Эрстеру?!

— Естественно, — буркнул гном.

Он был зол и неразговорчив. Они повернулись и медленно зашагали обратно, к старому трактиру. У гнома, судя по его виду, на душе скребли кошки, Фолко же, наоборот, прилагал героические усилия, чтобы не запрыгать от радости. Опасность миновала на время, за дело по-настоящему взялись другие, специально для этого и предназначенные, — в чем же они могут упрекнуть себя? Не всем же быть воинами.

Они расстались с Рогволдом на пороге трактира. Ловчий собирался зайти в гости к своим многочисленным пригорянским друзьям. Гном же и хоббит не долго думая плотно закусили в своей комнате, посидели еще и улеглись спать — завтра нужно было рано вставать.

Глава шестая

МОГИЛЬНИКИ

тром следующего дня их разбудил осторожно постучавшийся Ноб. На подносе у него теснились разнообразные горшочки и плошки, над ними курился ароматный дымок. Умываясь в углу комнаты, Фолко слушал беседу Торина и Ноба. Тот рассказывал гному, как они хоронили убитого на Западном Тракте хоббита:

— …И зарыли мы его на бугорке, знаете, недалеко от развилки на Белые Холмы, — неторопливо журчал Ноб, радовавшийся возможности поговорить. — Яму, сударь, — не поверите, — всем миром копали, все руки стерли, такая земля жесткая, и, куда ни сунься, всюду такая…

Торин что-то неразборчиво крякал.

«Хорошо-то как, — невольно подумалось хоббиту. — Вот я в дороге, всего уже вдоволь, но главное — и еда хороша, и постель мягка, и приключения какие-никакие, а есть. Нет, так путешествовать можно…»

Однако ему тут же вспомнились полученные от Санделло гостинцы, и в боку сразу закололо, а мысли внезапно приняли несколько иное направление: «Хорошо, конечно, что дядюшки нет, хотя и плохо ему там, наверное, бедному. Кто ж, кроме меня, его слушать будет? И кто, как не он, будет следить, чтобы все шло чинно, мирно, по уставу?..»

В ушибленном боку хоббита что-то екнуло.

«И куда мы только тащимся? — подумал Фолко. — Сидели бы себе здесь, а то отправились бы на Белые Холмы, срубили бы домик, огород развели, репу выращивали».

Трудно сказать, до каких выводов дошел бы чуть подраскисший хоббит, если бы его не окликнул Торин:

— Эй, друг хоббит, что зеваешь? Смотри, а то я один весь завтрак слопаю. Нам ведь сегодня выходить! Не забыл? Вот только в оружейную лавку зайдем, лук тебе купим, как думаешь, нелишне? А там и Рогволд подойдет — и вперед, в Аннуминас! Ноб говорит, что карлика нашего покормил, — сидит, говорит, мрачный, скулит чего-то, но еду мигом умял.

Гном казался весел, свеж, бодр; ему не терпелось отправиться в путь, и в Пригорье его удерживало лишь острое желание узнать, чем закончится рейд арнорской конницы. Однако войско все не возвращалось; в окрестностях не было заметно ни малейших признаков боя — по Зеленому и Западному Трактам не торопясь тянулись длинные обозы, проезжали группы конных, брели пешие.

Рогволд появился вскоре после того, как хоббит и гном, уложив свои вещи, вышли в общую залу в последний раз попить знаменитого Барлиманова пива.

— Ну что, готовы? — спросил стремительно вошедший в трактир ловчий.