Покушение на леди - Эд Макбейн

Великолепная перспектива.

«Мне бы работать где-нибудь в рекламном агентстве, – подумал Хейз. – Освободился бы в пять часов и сейчас сидел бы себе и потягивал мартини...»

Время.

Он посмотрел на часы.

Боже, какого черта она там копается? Он нетерпеливо протянул руку к звонку, но не успел нажать его, как дверь открылась.

Из всех, кого он встречал за сегодня, Фелиция Пэннет, безусловно, была самой холодной особой. И не только сегодня, а за всю неделю. За весь год. Другого слова, казалось, для нее и не подберешь. Она была холодной – настолько, что, стоя рядом с ней, можно было простудиться.

У нее были прямые черные волосы, а прическа... В тюремных парикмахерских такую, наверное, называют «паучок», или «клоп», или еще каким-нибудь насекомым. Как бы там ни было, волосы были подстрижены очень коротко, за исключением завитушек, которые, словно насекомые, расползались по лбу.

Глаза были голубые, но теплоты в их голубизне не было. Такую голубизну можно иногда увидеть в глазах белокожей блондинки или огненно-рыжей ирландки. Но у тех жесткий голубой цвет смягчается светлыми волосами. Волосы же Фелиции Пэннет были чернее чернил, и это сбивало температуру голубых глаз много ниже нуля.

Нос, как и волосы, был слегка укорочен. Поработали над ним профессионально, однако Хейз мог распознать укороченный нос за сто шагов. Теперь у Фелиции был типично американский нос, какой подобало иметь тому, кто вращается в аристократических кругах.

Холодный нос холодной женщины. А рот ее, без всяких следов помады, был тонким и бескровным.

– Извините, что заставила ждать, – сказала Фелиция, но в голосе ее не было ни капли сожаления.

– Ничего страшного. Можно войти?

– Пожалуйста.

Удостоверение личности ее не интересовало. Хейз прошел за ней в квартиру. На Фелиции были ледяной голубизны свитер и черная юбка. Бледно-голубые сандалии держались на ремешках, а ногти на ногах, как и длинные холеные ногти рук, были выкрашены ярко-красным лаком.

Квартира, как и ее хозяйка, тоже излучала холод. Не особенно разбираясь в современном интерьере, Хейз тем не менее сразу определил, что квартира обставлена мебелью, которой в обычном магазине не купишь. Эта мебель изготовлялась по заказу.

Фелиция села.

– Как вас зовут? – спросила она.

Хейз обнаружил, что говорит она в нос, для него такое произношение было связано с Гарвардским университетом. Он всегда полагал, что английский в Гарварде преподает мужчина, который говорит в нос, и заставляет студентов говорить так же; в результате сложилось целое поколение молодых людей, издающих звуки не столько ртом, сколько ноздрями. Хейз удивился, столкнувшись с такой манерой говорить у женщины. Он едва не спросил, кончала ли она Гарвардский университет.

– Меня зовут Хейз, – ответил он. – Детектив Хейз.

– Как мне вас называть? Детектив Хейз? Или мистер Хейз?

– Зовите как угодно. Только не...

– Только не приглашайте меня поужинать вместе, – докончила она без тени улыбки.

– Я хотел сказать, – бесстрастно произнес Хейз, хотя его разозлил ее намек, будто он собирается любезничать, – только не отнимайте больше у меня времени.

Упрек не произвел на Фелицию ровно никакого впечатления – разве что чуть приподнялась ее левая бровь.

– Я не подозревала, что ваше время так драгоценно, – сказала она. – Что вас интересует?

– Я приехал к вам из столовой «Эди – Джордж», – пояснил Хейз. – Вы знакомы с Джорджем?

– Да, несколько раз виделись.

– Он сказал мне, что вы – девушка его компаньона. Верно это?

– Речь идет об Эди?

– Да.

– Ну, можно сказать, что я – его девушка.

– Не знаете ли, мисс Пэннет, где я сейчас могу его найти?

– Знаю. Он за городом.

– Где именно?

– В северной стороне, поехал ловить рыбу.

– Во сколько он уехал?

– Рано утром.

– А точнее?

– Часа в два.

– Вы хотите сказать – днем?

– Нет, я имею в виду утро. Я, детектив Хейз, всегда говорю то, что имею в виду. Утром. В два часа утра. Вчера он допоздна работал в столовой. Потом заехал ко мне выпить стаканчик и уехал за город. Было где-то около двух. – Она выдержала паузу. Потом с силой закончила: – Утра.

– Понятно. А где именно на северной стороне он находится?

– Не знаю. Этого он не сказал.

– А когда вернется?

– Либо сегодня поздно вечером, либо завтра утром. Завтра ему на работу.

– Он позвонит вам, когда вернется?

– Обещал позвонить.

– Вы обручены, мисс Пэннет?

– В известном смысле – да.

– Как это понять?

– Это надо понять так, что я не встречаюсь с другими мужчинами. Но кольца у меня еще нет. Пока оно не нужно.

– Почему?

– Я еще не готова выйти за него замуж.

– Почему?

– После свадьбы я хочу бросить работу. Но жить хуже, чем сейчас, я не согласна. Эди зарабатывает неплохо. Столовая – дело процветающее, но Эди все делит пополам с Джорджем, поэтому он зарабатывает меньше, чем я.

– Где вы работаете, мисс Пэннет?

– На телевидении, программа «Трио Продакшнз». Не слышали?

– Нет.

Фелиция Пэннет пожала плечами.

– Три человека, – сказала она, – писатель, режиссер и продюсер собрались вместе и организовали собственную группу. Наши программы часто идут в эфир. Например, «Час пенсильванского угля» – это наша программа. Наверное, видели?

– У меня нет телевизора, – сказал Хейз.

– Вы не верите в искусство? Или просто не по карману?

Хейз оставил вопрос без, внимания.

– И что же делаете в «Трио Продакшнз» вы?

– Я одна из трех, одна из «Трио». Я продюсер.

– Понятно. И платят за такую работу неплохо?

– Очень даже неплохо.

– А доля Эди в его бизнесе меньше?

– Меньше.

– И вы не собираетесь выходить за него замуж, пока не сможете сидеть дома и вязать детские штанишки и содержать дом на его заработок, так я?..

– Пока я не смогу жить так, как живу сейчас, – поправила его Фелиция.

– Понятно. – Хейз вынул из кармана сложенный вдвое листок с рисунком. Медленно развернув его, он показал рисунок Фелиции.

– Когда-нибудь видели этого человека?

Фелиция взяла листок.

– Это что, специальная уловка, чтобы получить мои отпечатки пальцев?

– Что-что?

– Подсунув эту картинку.

– О-о... – Хейз через силу улыбнулся и почувствовал, что начинает ненавидеть эту мисс Пэннет, а вместе с ней «Трио Продакшнз» и «Час пенсильванского угля», хотя он никогда не видел это дурацкое шоу. – Нет, отпечатки ваших пальцев мне не нужны. Считаете, ими стоит заинтересоваться?

– Откуда я знаю? – сказала она. – Я даже не знаю, зачем вы сюда пришли.

– Я пришел сюда, чтобы выяснить личность этого человека, – ответил Хейз. – Вы его знаете?

Она посмотрела на рисунок.

– Нет, – сказала она и вернула листок Хейзу.

– Никогда его раньше не видели?

– Никогда.

– Может быть, вместе с Эди? Может, это один из его друзей?

– Все друзья Эди – мои друзья. С ним я этого человека никогда не видела. Если только он здесь похож на себя.

– Очень похож, – уверил ее Хейз. Он сложил рисунок и убрал в карман. Кажется, улетучилась последняя его надежда. Если Эди Корт где-то удит рыбку, значит, до восьми вечера встретиться с ним не удастся. И показать ему рисунок тоже. И опознать потенциального убийцу. Хейз вздохнул. – Удит рыбку, – пробормотал он с отвращением.

– Он любит ловить рыбу.

– Что еще он любит?

С начала их разговора Фелиция первый раз улыбнулась.

– Меня, – ответила она.

– М-м-м, – промычал Хейз, отказываясь комментировать чужой вкус. – Где вы познакомились?

– Он меня подцепил.

– Где?

– На улице. Вас это шокирует?

– Не особенно.

– Так уж получилось. Я гуляла как-то по центру в среду. Наше самое большое шоу, «Час угля», идет по вторникам. Оно идет прямо в эфир. И после него мы обычно в среду отдыхаем, берем выходной, если нет особой запарки. В ту среду я выбралась в центр подкупить бижутерии. Там у них отличные магазины – знаете наверное.

– Знаю, – отозвался Хейз. Он посмотрел на часы. На кой черт он тратит время? Почему не поехал прямо в участок, где, по крайней мере, он был бы среди своих?

– Я разглядывала в витрине золотой браслет и вдруг сзади слышу: «Хотите, я куплю вам эту штуку?» Я обернулась. Смотрю – симпатичный мужик с усами и аккуратной бородкой.

– Это был Эди Корт?

– Да. Сначала я решила, что он художник, их в Квартале полно. Все-таки усы и борода. А денег, спрашиваю, у вас хватит? Тогда он вошел в магазин и купил браслет. За триста долларов. Так мы и познакомились.

«Ну и ну», – с усмешкой подумал Хейз, и воображение нарисовало ему бородатого чудака, который не пожалел триста долларов, чтобы подцепить такую девушку, как Фелиция Пэннет.

– И он всегда носит бороду? – спросил Хейз, вспоминая знакомых бородачей. Один вырастил на нижней челюсти настоящий куст, чтобы скрыть безвольный подбородок. Другой...