Остров победы - Сергей Донской

Израиль уничтожает лидеров палестинского сопротивления ракетами и не несет никакой ответственности за свои действия. Америка подвергает бомбардировкам неугодные страны и нахально разглагольствует о демократии. А русских, посмевших разобраться с полевым командиром чеченских боевиков, пригвождают к позорному столбу. Их судят в каком-то занюханном Каторе, показывая России ее место в современном мире. При таком раскладе не удивительно, что в российских городах сохранились Советские улицы и Коммунистические площади. Рановато их переименовывать в Частнособственнические или Капиталистические. Кто знает, куда кривая выведет на следующем витке исторического развития?

Невесело усмехнувшись, Скиф поставил сумку на асфальт и поднял руку, останавливая раздолбанный «жигуленок». Таксистских шашечек на нем не было, но их заменял красноречивый взгляд водителя, ищущего возможность заработать лишнюю копейку.

Скиф, в кармане которого лежала внушительная пачка долларов, торговался до тех пор, пока парень не отчалил, предварительно сплюнув на пыльный асфальт. Молодой, горячий, измученный отсутствием стабильного заработка и веерными отключениями электричества. Скиф его понимал и не обижался. Не объяснять же парню, что садиться в первую попавшуюся машину нельзя из соображений конспирации. «Боже мой, – подумал Скиф, закуривая, – до чего мы дожили? Представителю самой могущественной спецслужбы России приходится выслушивать угрозы наркоторговцев и скрываться от них, словно дело не в Астрахани происходит, а в Колумбии». Вместо того чтобы демонстративно сжечь грязные деньги подонков, он вынужден оставить их для приобретения оружия у других подонков. А ведь это не просто служебный проступок, это уголовно наказуемое преступление. Стоит ли переступать опасную черту? Да, сказал себе Скиф, стоит. Потому что лучше замараться кровью врага, чем оставаться с виду чистеньким, а на деле – обгадившимся от страха перед коверкающими твой язык выродками. Потому что идет война народная, идет полным ходом, и по-прежнему не смеют крылья черные над Родиной летать. Потому что достали они, крылья черные, ох как достали!

Последняя мысль была произнесена вслух. Сформулированная весьма коротко и весьма энергично, она озадачила притормозившего у обочины частника.

– Это кто ж тебя задолбал? – обиделся он, выглядывая из своей видавшей виды «тачки».

– Не ты, командир, – спохватился Скиф. – Так, некоторые жизненные обстоятельства.

– А, обстоятельства… Это другое дело. Куда тебе?

– Музей знаешь? Краеведческий.

– Сколько платишь?

– Договоримся, – пообещал Скиф, основательно устраиваясь на скрипучем сиденье. – Можешь даже крюк сделать, я не возражаю.

– Крюки нам без надобности, – гордо ответил водитель, берясь за старомодную баранку цвета слоновой кости.

– Тогда просто поезжай не спеша, командир. Хочу порасспросить тебя кое о чем.

– На предмет?

– На предмет астраханской фауны.

– Тебя звери интересуют, что ли? – удивился водитель, трогая машину с места.

– Можно и так сказать, – согласился Скиф, проверяя, нет ли за ним слежки, – звери.

– Охотник?

– Вообще-то пострелять люблю. Было бы из чего и по кому.

– Ну, насчет того, чтобы пострелять, у нас в Астрахани раздолье, – похвастался водитель.

– Догадываюсь, – кивнул Скиф.

– Волжские плавни – они покруче джунглей будут. А острова? Их у побережья сотни, тысячи! Там тебе и водоплавающие, и камышовые коты, и собаки енотовидные, и кабаны, и…

– Чеченцы. – Лаконичное замечание заставило водителя нервно вильнуть перед встречным автобусом. Довольно странная суетливость для солидного пятидесятилетнего дядьки с уверенными манерами и зычным голосом.

– Лично я рыбалку предпочитаю, – заявил он, хорошенько прочистив горло. – Люблю, понимаешь, с удочкой посидеть. Особенно если к удочке пол-литра прилагается.

– А как насчет раков? – полюбопытствовал Скиф. – Я слыхал, раков в пойме видимо-невидимо. Даже остров вроде какой-то особый имеется. Рачий.

Машина резко затормозила, нарисовав на асфальте две черные параллельные линии, которым, как известно, не дано пересечься ни в бесконечности, ни просто на мостовой.

– Вот что я тебе скажу, мужик, – произнес водитель, глядя прямо перед собой. – Кто ты таков, знать не знаю и знать не хочу. Чеченским и каким-либо другим национальным вопросом не интересуюсь. Географией не увлекаюсь тоже. Так что полезным тебе быть не могу, извиняй.

– Как же не можешь, когда мне в музей нужно? – вскинул брови Скиф. – Или ты дорогу забыл от страха?

– При чем здесь страх? – невесело усмехнулся водитель. – Это инстинктом сохранения называется.

– По-моему, одноплюйственно.

– Ошибаешься, мужик. Ну, допустим, существует в природе какой-то остров Рачий, о котором ты чего-то краем уха услышал. Ну, допустим, чеченцы там барашков едят – от них теперь никуда не деться. Что с того? – Закурив мятую «Астру», водитель покосился на Скифа. – С какого боку к проблеме ни подходи, а все равно в задницу уткнешься. Возьмем, опять же, остров, который тебе покоя не дает. Крабий он или, там, Рачий, не суть важно. А важно то, что погранцов, которые туда сунулись, живо отвадили. И рыбнадзор остров тот десятой дорогой обходит, тоже факт. И милиция его бережет как зеницу ока.

– Прямо Сицилия с Корсикой получается, – пробормотал Скиф, задымивший за компанию.

– Хуже, – заверил его водитель, – много хуже. Мой кореш детства однажды по нечаянности в заповедные места сунулся, не будем уточнять, в какие. Еле ушел. Лодку ему из крупнокалиберного пулемета продырявили, ни от кого не таясь, в открытую. Он потом заяву накатал в прокуратуру. И где теперь мой кореш? – Водитель выбросил окурок в окно и ответил на собственный вопрос: – Осужден за браконьерство. Срок тянет. А еще туристы были… Н-да…

– И что с ними? – нарушил тягостное молчание Скиф.

– Были да сплыли, вот и весь сказ. Не пытай меня, паря. Я и так лишнего наговорил. Накипело.

– Спасибо.

– Спасибо в карман не положишь, – проворчал водитель.

– Трогай, – предложил Скиф. – На месте рассчитаюсь.

– А мы давно на месте. Вот он, твой музей. Через дорогу.

Трехэтажное здание из коричневого кирпича имело форму открытой книги с выдранными страницами. Надеясь, что пришедшее на ум сравнение не подтвердится при ближайшем рассмотрении, Скиф щедро расплатился с водителем и выбрался из «Жигулей». Обдав его едким бензиновым выхлопом, машина резво умчалась прочь. Было жарко. Времени, отведенного Скифу, оставалось все меньше, но суетливости в его движениях от этого не появилось. Перебросив сумку через плечо, он скрылся в здании краеведческого музея.

В директорском кабинете царила прохлада, нагнетаемая одноногим колониальным вентилятором. Воздушный поток трепал бумажные листья на столе и ерошил артистическую шевелюру директора. Казалось, он мчится куда-то на своем кожаном кресле, обдуваемый встречным ветром. Прямоугольные очочки с хлипкой золоченой дужкой выглядели на его лице неуместно. Сюда просились громадные очки мотоциклиста или даже пилота.

– Слушаю вас, – сказал он, водворяя на место мотыляющийся за спиной галстук. Его руки, выложенные на стол, образовали аккуратную башенку из переплетенных пальцев.

Представившись, Скиф вкратце объяснил причину своего визита в краеведческий музей. Еще утром он и сам не подозревал об этом, но теперь пребывал в твердом убеждении, что является старшим младшим сотрудником научно-исследовательского института орнитологии Евгением Николаевичем Сарматовым.

– Очень приятно, – наклонил голову директор. – Павел Павлович Крупицын. Не представляю, право, чем могу быть полезен.

Мэ-нэ-эс Сарматов поспешил заверить его в обратном:

– Можете, еще как можете.

– Хм, – выразил сомнение Крупицын, окинув взглядом футболку и джинсы сидящего напротив визитера. – Уточните, пожалуйста.

– В минувшем году, – вдохновенно произнес Скиф, – мы отправили в ваши края экспедицию. Не стану утомлять вас подробностями, но на одном из островов в районе Волго-Ахтубской поймы сотрудники обнаружили гнездовья розовых фламинго.

– Так-так. Ну и что?

– Они находятся на грани вымирания.

– Сотрудники вашего НИИ? – спросил Крупицин. Шутка показалась ему настолько забавной, что он не преминул осклабиться, демонстрируя здоровые розовые десны.

– Фламинго, – не принял игривого тона Скиф. – Колония этих редкостных птиц находится на острове Рачьем.

– Так-так. Остров Рачий. – Поскучневший Крупицын поправил очки, чтобы они не слетели в процессе качания головой. – Совсем недавно где-то всплывало это название, но где?

– Понятия не имею.

– Я тоже. Чего же вы от меня хотите в таком случае?

– В музее должны храниться карты области.

– Должны. Хранятся. У нас вообще много чего хранится.