Последняя улика (Сборник) - Любовь Арестова

Иван Александрович был полностью согласен с тем, что нужно помочь Костериной. Он тут же сделал несколько пометок на календаре.

— А главное, — добавил майор, прощаясь, — надо постараться убедить их, что они под надежной охраной государства, что в обиду мы их не дадим и нечего им прятаться от подонка, усложнять существование себе и детям. С Костериным разобраться поручим Климову, он уж порядок наведет. И еще, — в его голосе послышались просительные нотки, — ты бы, Верочка, сходила к ним сама, к Бревичу-то. И сегодня. Сними камень с души, каждый час для человека в таком положении имеет значение…

«Ах, мил-человек Иванушка», — думала Вера, выходя от Николаева. Она и сама намеревалась не вызывать Софью, а пойти к ней. И, конечно же, сегодня. Вот и так у них бывает. Искали одно, а нашли другое.

…Костерина помешивала что-то в стоявшей на плите кастрюльке, да так и застыла с ложкой в руке, когда, постучав, вошла Вера Васильевна, поздоровалась.

Взгляд Костериной, не задерживаясь на следователе, метнулся за плечо, к двери, и Вера поняла его.

— Нет, Софья Борисовна, одна я к вам пришла, больше никого не ждите, — сказала она.

— На ночь глядя и одна, да еще ко мне? — насмешливо и горько спросила хозяйка.

— К вам. И на ночь глядя. Извините, что поздновато, но только сейчас освободилась. А Светочка с Таней вам привет посылают… — Вера не успела договорить. Лицо Софьи дрогнуло, смешалось в нем озлобление, страх и ясно проглянула сквозь всю эту сложную гамму чувств такая обреченность, что у Веры Васильевны защемило сердце.

Костерина бессильно опустилась на табурет возле печи, нелепо выглядела ложка в безвольно опущенной руке.

— Дети ваши здоровы, — Вера подошла к Костериной, улыбнулась ей.

Начался разговор. Откровенный, доверительный, как этого и хотела Вера.

Вернувшийся с работы Бревич так и застыл у порога в удивлении, увидев раскрасневшиеся лица женщин, которые пили чай, сидя за маленьким столом.

Софья не могла молчать, выплескивала наружу все, что накопилось за долгие годы.

— Мог ли я предать ее? — Константин кивнул на жену, обращаясь к Вере Васильевне. — Ведь это ее дети, а я знаю: таких волков, как Костерин, надо остерегаться.

— Да не справитесь вы сами, об этом и толковать нечего. С костериными сообща бороться нужно, тогда только толк будет, — горячо доказывала гостья.

Посоветовавшись между собой, хозяева согласились, что лучше всего, как предлагал Николаев, переехать в поселок леспромхоза, где им сразу дадут дом. Уже около полуночи супруги проводили Веру Васильевну до дому. Шли по безмолвным улицам, любуясь высокими звездами на темном весеннем небе, постояли на мосту над Синью, которая готовилась к ледоходу, глухо вздыхая, тая под рыхлым льдом весеннюю воду.

Уже открывая ключом дверь, Вера услышала, как заливается-звонит телефон в ее квартире. Далекий Сережин голос обиженно спрашивал:

— Веруня, я весь вечер звоню — где же ты?

— Здравствуй, родной! — Она задохнулась — от бега ли, от радости, что наконец слышит своего Сергея. — Тут у нас такие дела, я только что домой явилась. Как ты? Когда приедешь?

— Я тебя к себе жду. Не могу никак выбраться. Понимаешь, мужчину оперировал. Прободная язва. Нельзя бросить больного. Приезжай, ну хоть на денечек!

— Что ты, Сережка, — даже испугалась она. — Знаешь ведь, как с людьми у нас туго. Дело сложное и вообще…

— Ну вот, опять, — поскучнел его голос, — опять…

Два фанатика. Да, повезло юриспруденции и медицине.

Баркова-Снегова нашлась неожиданно просто.

Вечером еще Николаев и Климов долго сидели, обсуждая новости, привезенные Петуховым. И решили, что необходим срочный розыск, составили подробный план.

А утром первым, кого увидел Анатолий, переступив порог отдела, был Щекин, сидевший в пустом коридоре возле его кабинета. Рядом со Щекиным стояла девица — круглое курносое лицо, красный платок, завязанный под подбородком, бордовое пальтишко с темным воротником из цигейки. Так часто Петухов за последние дни думал о Барковой, что сразу понял — она.

Старый знакомый поднялся ему навстречу:

— Вот, привел к вам красавицу, — ворчливо проговорил он, кивая на девушку. — Тамара это. Явилась, разлюбезная, вчера с ночевой, я и привел ее к вам — поговорите сами.

Она молчала, но взгляд не отвела.

Вошли в пустое еще помещение. Доставая из сейфа бумаги, Анатолий Петрович раздумывал: «Начать допрос немедленно? С чего? Позвать Климова? Но как это будет расценено? Ведь к этой девчонке, — Петухов покосился на юное лицо, — серьезных претензий пока нет, так, вопросы только. Начну-ка я сам, а дальше посмотрим».

— Тамара Васильевна Баркова, — представилась посетительница и, улыбнувшись, поправилась: — То есть Снегова. По мужу.

В улыбке приоткрылись пухлые губы, обнажились ровные белые зубы, и он заметил небольшое пространство между двумя верхними зубами. «Щербинка», насторожился розыскник.

Тамара отвечала на вопросы спокойно, даже весело, смотрела смело — ни тени смущения или робости, и это тоже сбивало с толку. «Преступница так вести себя не будет», — думал он.

Рассказ Снеговой выходил и обычным, и странным одновременно.

— В Ярино работала поварихой в котлопункте — так столовая у лесорубов называется. А как вышла замуж, перебралась в Заозерное — куда устроиться? Решили мы с Олегом, что я поступлю на курсы шоферов. Водить-то машину муж меня давно научил, вот я за этим и приезжала в город несколько раз. Узнавала, какие документы надо, куда сдавать их…

— Так какие документы? — переспросил Петухов, чувствуя, что бойкая девица перехватила инициативу и рассказывает ему то, что сама считает нужным.

— Ну, две фотокарточки надо, характеристику. Это все у меня есть. Медицинскую комиссию пройти необходимо — она в поликлинике два раза в неделю заседает. Я приехала в город тридцатого марта, ночевала у Щекиной мы учились вместе… Утром с Таней по магазинам пошли, а потом она на занятия побежала, а я отправилась в поликлинику, узнала, что комиссия работает по средам и пятницам. Оттуда на попутке — домой. Я и дяде Пете все это рассказала, а он меня к вам привел, идем, говорит, в милицию.

«Да не все ты, голубушка, мне поведала», — опять подумал Анатолий и стал задавать вопросы:

— Куда вы из Ийска двинулись?

— Я же сказала — в поселок, — в голосе Снеговой слышались удивление и досада.

— Уточните, что значит «в поселок». К мужу — в Заозерное или к матери — в Ярино?

— К мужу, конечно, там теперь мой дом, — назидательно, словно учительница первокласснику, ответила Тамара.

«Э, да она соврет — недорого возьмет, — подивился Петухов. — Ведь Алик точно установил, что тридцать первого она уезжала от матери из Ярино. Эх, не успел шофера с автофургона допросить», — подосадовал он, чувствуя лживость, скрывавшуюся за внешней простотой Снеговой. Петухов не любил таких людей, они противны были его прямой открытой натуре, однако работа в розыске приучила его при необходимости скрывать чувства.

Сейчас старший лейтенант должен был избрать правильную линию. Изобличать Снегову уже в этой лжи? «Попробую, — решился Анатолий Петрович. — Интересно, как она будет выкручиваться».

— Говорят, вы вечером тридцать первого были в Ярино, видели вас там, — Петухов с интересом смотрел на Тамару. Та быстро переспросила:

— Кто видел?

— Ну, Снегова, — он развел руками. — Удивляете меня. Видели — и все.

— И что, что видели? Подумаешь! — теперь ее голос звучал решительно.

— Так куда вы поехали из Ийска? — настаивал Анатолий Петрович.

— Я говорю, домой, к мужу, в Заозерное. А к маме просто заскочила ненадолго, тут же и вернулась. Разве это так важно? Я и значения не придала этому. Матери не могу показаться, что ли?

Вот и объяснила, не придерешься. Заехала к родительнице, это так естественно. И ничего особенного в этом не было, если бы мать этот факт не скрыла и так странно себя не повела, да еще и умчалась внезапно неизвестно куда. Петухов, сопоставляя поведение матери и дочери, все больше склонялся к мысли, что подробный допрос Снеговой следует подготовить более тщательно. И, пожалуй, попросить сделать это Веру Васильевну. Та быстро сгонит спесь с девчонки.

Однако Анатолию Петровичу хотелось еще кое-что выяснить. Об одежде спрашивать он Тамару не стал, зная заранее ее ответ. А что, если…

— Ну, а первого где были, что делали?

— Первого? — переспросила Снегова.

— Первого, первого, — терпеливо повторил розыскник.

— Дома была. Второго приезжала в Ийск. — Она задумалась на секунду, глянула куда-то в угол, пошевелила губами. — Конечно, второго была в поликлинике.

— У врача?

— Нет, на комиссию хотела попасть, я же объясняла, — девушка поморщилась досадливо, всем видом своим как бы говоря: «Привязался, как муха, непонятливый какой».