Рай где-то рядом - Фэнни Флэгг

— Сэр, это «да» или «нет»?

Отец Элнер был ошарашен не меньше.

— Запросто могло быть и то и другое, сынок, — попробуй пойми этих женщин. Схожу-ка разузнаю. — Он последовал за дочерью и постучал в дверь спальни: — Элнер! Парнишка ждет ответа, скажи что-нибудь. Не уйдет ведь!

Элнер за дверью разрыдалась еще громче. Отец отворил дверь, вошел и сел рядом с ней на кровать. Элнер подняла на него заплаканные глаза:

— Я не ожидала… Что ответить? Не знаю…

Отец погладил ее по руке:

— Сама решай, детка. Подойдет тебе эдакая малявка в мужья или нет?

По щекам Элнер в три ручья лились слезы.

— Кажется… да, папа, — сказала она и зарыдала пуще прежнего.

— Думаешь? — Настал черед отца удивляться. Такого он явно не ожидал. Хоть ему и больно было отпускать от себя Элнер, но он ответил:

— Что ж, ласточка, для мужа он, конечно, мелковат, зато работник отменный, и если он тебе по сердцу, так и скажи. Выйди и дай согласие.

— Не могу. Лучше ты.

Отец возразил:

— Ему бы, дочка, это услышать от тебя… Ну да ладно. — Он поднялся, вышел на крыльцо и произнес, удивленно качая головой: — Ничего не понимаю, сынок. Она согласна.

Младшие сестры с радостным визгом бросились в дом, к Элнер. Уилл, сияя от счастья, шагнул навстречу мистеру Нотту и пожал ему руку.

— Спасибо вам, сэр, спасибо. Передайте ей, что я скоро вернусь.

— Передам. — Мистер Нотт взял Уилла за плечо, отвел в сторонку и сказал тихо, чтобы никто не слышал: — Знаешь, сынок, что тебе досталось самое лучшее?

Уилл посмотрел ему прямо в глаза:

— Да, сэр, знаю.

Уилл сдержал слово — вернулся через полтора года и купил двадцать пять акров земли в десяти милях от фермы мистера Нотта. Элнер никогда и не мечтала выйти замуж, а уж тем более первой из сестер. Но позже Уилл рассказал ей, что выбрал ее с самого начала.

— Я сразу понял, что искал такую, как ты. И точка.

«Ты моя сильная, красивая женщина», — говаривал он. Странная вышла парочка — рослая, крепкая Элнер и маленький, тощий Уилл, но им было хорошо вместе, и теперь Элнер не могла дождаться, когда снова его увидит.

Тем временем в Элмвуд-Спрингс бедная Вербена Уилер, сгорая от стыда после звонка на радио, теперь жалела и о своем визите в редакцию к Кэти. В поисках совета она решила полистать Библию. Найдя вскоре подходящие строки, Вербена набрала номер Кэти.

— Кэти? Это Вербена. Хочу тебе прочесть кусочек из Евангелия от Луки, глава восьмая, стихи с пятьдесят второго по пятьдесят пятый.

«Боже правый, опять!» — подумала Кэти. Но вслух сказала:

— Слушаю, читайте.

— «Но Он сказал: не плачьте; она не умерла, но спит. И смеялись над Ним, зная, что она умерла. Он же, выслав всех вон и взяв ее за руку, возгласил: девица! встань. И возвратился дух ее; она тотчас встала».

Кэти терпеливо ждала объяснения, но Вербена молчала.

— И?.. — не выдержала наконец Кэти.

— У нас случилось то же самое. Элнер Шимфизл только что встала!

Что?

15:39

Франклин Пикстон, глава больницы Каравэй, высок, подтянут, холен и в свои пятьдесят два моложав. Всегда в модном костюме, полосатой рубашке, при галстуке-бабочке и роговых очках. Настоящий большой начальник, чья главная задача — водить компанию с нужными людьми и добывать деньги для больницы, с чем он справляется блестяще. И он, и его жена — члены лучших клубов, дети учатся в престижных школах, а живут они, как подобает, в тюдоровском особняке из красного кирпича. Франклин Пикстон не намерен рисковать репутацией больницы из-за пустяка — подумаешь, пациентку по ошибке объявили мертвой.

Узнав о недоразумении, он по телефону велел дежурной сестре вызвать всех причастных сотрудников к себе в кабинет и запретил обсуждать казус с кем-либо из посторонних. После чего позвонил адвокату при больнице Уинстону Спрагу, большому знатоку в вопросах управления риском:

— У нас неприятность.

— Какая?

— Пациентку признали мертвой, а она через несколько часов заговорила.

— Тьфу ты черт! — вырвалось у адвоката.

— Да уж.

— Кому успели сообщить?

— По-моему, только родным.

— Так, так… — протянул адвокат. — Не берите на себя ответственность, вины не признавайте. Можете извиниться, но формально: побольше туману, поменьше подробностей. Не произносите слова «халатность», даже про себя. Я буду через полчаса. Встретимся внизу.

Молодой адвокат по прозвищу Чистюля Номер Два схватил портфель, где, как всегда, лежала наготове расписка об отказе от иска, набросил пиджак, пригладил волосы на затылке и глубоко вздохнул. Вперед, надо выиграть для Жулика дело. Жулик — его шеф, Чистюля Номер Один. Франклин Пикстон. Спраг мечтал пробиться в загородный клуб для избранных, и кто, как не Пикстон, может открыть ему дорогу туда? Вдобавок он рассчитывал к тридцати годам сколотить миллион, а для этого все средства хороши. Девиз его — «Дави козявок!». Лгать ему не впервой. Порядочность — удел слюнтяев. Он давным-давно бросил думать о том, что такое хорошо и что такое плохо. Для него остались лишь победы и поражения. Он презирал род людской, всех считал дураками, но сам при этом был человек заурядный: лжец, пройдоха, нахал.

Через полчаса рыжий адвокат вышел из лифта, а Франклин — из соседнего.

— Где ближайшая родственница? — спросил Франклин у дежурной в регистратуре. Девушка назвала шестьсот седьмую комнату.

Норма, очнувшись после обморока, сидела на кушетке в отдельной палате и пила апельсиновый сок под присмотром врача из приемного отделения.

— Миссис Уоррен? — вкрадчиво произнес Франклин. — Здравствуйте, я Франклин Пикстон, а это мой коллега Уинстон Спраг. Нам только что сообщили о случившемся… и я сразу приехал. Во-первых, как вы себя чувствуете?

Норма ответила:

— Все никак не могу прийти в себя, собраться с мыслями. Сначала мне сказали, что она умерла, потом — жива; сперва я места себе не находила от горя, потом — от радости, а сейчас меня будто об стенку ударили.

— Могу представить, — сочувственно покивал Франклин.

— Дочь моя так расстроена, бедняжка, а у мужа плохо с сердцем. Вот, смотрите! У меня даже волосы выпадают. — Норма показала несколько волосков и обратилась к врачу: — Могут от сильных потрясений выпадать волосы? Господи, неужели придется носить парик?

— Миссис Уоррен, чем мы можем быть вам полезны? Все мы очень жалеем о недоразумении и возместим все расходы на лечение вашей тети.

— Спасибо на добром слове, мистер…

— Пикстон.

— Но в этом нет нужды, мистер Пикстон, мы просто счастливы, что она жива, — изумлены, но счастливы.

— Миссис Уоррен, я настаиваю. Мы намерены возместить вам и вашей семье все… э-э… — Пикстон глянул на Спрага, ища подсказки.

— Неудобства.

— Правильно, все доставленные неудобства, — закончил Пикстон, и адвокат протянул ему бумагу, которую только что достал из портфеля. — А пока, будьте любезны, подпишите вот это.

— Что это? — спросила Норма. — Я уже подписала гору бумаг.

— Всего лишь небольшая формальность, чтобы, в случае чего, защитить ваши… м-м… и наши права. Лучше позаботиться об этом сейчас — и с плеч долой.

— От чего защитить?

Спраг спешно вмешался:

— На самом деле это для того, чтобы обезопасить вас от расходов, пока ваша тетя в больнице.

— А-а! — с понимающим видом отозвалась Норма. — Спасибо за заботу, но вы нам и так ничего не должны, ведь не по вашей вине это случилось.

Последние слова Нормы не просто ласкали слух Спрагу и Пикстону — они прозвучали для них бетховеновским концертом.

Норма продолжала:

— Если уж на то пошло, это мы должны перед вами извиниться. Мне так стыдно перед медсестрой! Бедная девушка, должно быть, до смерти перепугалась. Надеюсь, она уже пришла в себя. Говорят, она до сих пор не вернулась.

— Уверяю вас, с ней все будет в порядке, миссис Уоррен.

— Надеюсь. Простите, что я так разволновалась, два раза в обморок падала, но поймите, для вас это дело привычное, а для меня…

Оба Чистюли сочувственно закивали.

— Не за что извиняться, миссис Уоррен. Нам от вас нужна только эта расписка, чтобы все уладить.

Норма упорствовала:

— Я должна посоветоваться с мужем. Вряд ли он захочет, чтобы вы за нас платили. Счет наверняка выйдет огромный.

Вмешался адвокат:

— Не беспокойтесь, наша страховка покроет все расходы.

Франклин вставил:

— У нас такое сплошь и рядом…

Спраг поддакнул:

— Сплошь и рядом.

— Так и быть, — наконец сдалась Норма. — Мне как-то неловко, но раз уж вы настаиваете…

— Да, настаиваем — для нас это такая малость!

— Такая малость! — вторил адвокат.

Пока Норма подписывала бумагу, Пикстону и Спрагу хотелось прыгать от радости, но ни тот ни другой не подали виду. Норма лишь мельком взглянула на документ, не дочитав даже до раздела об отказе от права привлечь руководство больницы к ответственности.