Зона Действия (СИ) - Виталий Саух

Наверное большего личного счастья в их тяжелой жизни, выпавшей на лихое время, просто не было. Конечно же потом была Великая Победа, и это тоже было Великое Счастье, но это Счастье не могло быть личным. Это было общенародное, всемирное счастье. Счастье, которое пришло в каждый дом.

А это счастье было только их личным. Тем которое они пронесли с собой всю оставшуюся жизнь.

Люд, который мы сейчас выпускали из бараков, наверное ничем не отличался от того, которых вызволили из фашистского плена советские войска около семидесяти лет назад. Ну может быть современные люди знают о том, что человек был в космосе, умеют пользоваться компьютером и мобильным телефоном, ну так, и по мелочам, но в целом — это тот же самый народ.

Теперь, надеюсь, вы понимаете, что главное испытание для нас, это вовсе не прохождение Лабиринта, где мы рисковали своими жизнями. Главное испытание начинается именно сейчас, когда мы будем отвечать своей жизнью за чужие, те, что безропотно доверили в наши руки сотни освобождённых нами человек!

В ходе прочесывания зданий а территории фермы в одном из бараков были обнаружены несколько наркоманов, прикованных к стальным кроватям. У каждой кровати имелась стойка с капельницей, которая подавала в вену несчастного неизвестный раствор. Скорее всего — это была какая-то наркота. Люди содержались здесь в нечеловеческих условиях — почти все наркоманы были в пролежнях, гнойных язвах, и вообще имели крайнее истощенный вид. У пары человек вообще была гангрена конечностей — так что смрад там стоял непереносимый.

Что с ними делать, мы понятия не имели.

А вот для чего все это было сделано, удалось выяснить.

Кто-то из конвоиров забыл на столике наряд на работу из которого следовало, что для получения артефакта «Голландец» требовалось поместить в аномалию «Триммер» пятерых наркозависимых.

Насколько я знаю «Голландец» — это артефакт оказывающий на человека наркотическое воздействие. Каким образом в голову безумного Доктора мог прийти подобный рецепт — ума не приложу. Проще всего объяснить это его патологическим безумием. Сумасшедший злой гений — это, конечно, объясняло многое, но не то как остальные люди позволили безумцу создать огромную организацию массово истребляющую людей!

Народное судилище, это совершенно не то, что какой-нибудь суд Линча.

Линчеватели, это те, кто считает что имеет право распоряжаться чей-то жизнью.

Наш же народный суд отличался от вышеупомянутых линчевателей тем, что право каждого присутствующего здесь человека судить преступников было выстрадано лично.

И когда каракурты выволокли на импровизированную площадь тех из фермеров, которым «посчастливилось» пережить эту ночь, я просто не мог обвинить освобождённых в жестокости.

Теперь плененные преступники вовсе ее были похожи на тех дерзких хозяев мира, плевавших на закон и мораль с высокой колокольни. Сейчас это были испуганные, растерянные молодые люди, иногда почти мальчишки. Но пусть вас не обманывает их безобидный, потерянный вид — если бы не было сегодняшней ночи в их поведении ничего не изменилось бы. Не было никаких сомнений в том, что они и дальше слепо исполняли бы приказы Доктора, без всякого сожаления истребляя род людской.

Поэтому мне не было их ни чуть ни жаль, даже не смотря на то, что с ними сделали освобожденные.

Конечно, я бы покривил душой если бы не сказал, что и среди этих мерзавцев были те, кто пытался сохранить «арийскую» невозмутимость, но в большей степени надменность и брезгливость, но это показное высокомерие очень быстро слетело с их физиономий.

Сначала бывших мучителей охранников долго били, едва не разрывая голыми руками, проклиная на десятки языков (да, коллектив у нас подобрался многонациональный: представители востока, Кавказа, были и россияне, кроме этого очень много жителей Донбасса и Луганска, безжалостно истребляемых потомками Бэндэры, а ещё среди всей этой людской массы имелись такие национальности, язык которых так и не удалось перевести на русский, и в ход, как всегда, пошел интернациональный язык жестов), затем несколько крепких мужчин, в основном из представителей Новороссии, для которых зверства фашиствующих националистов были уже вот где, начали швырять окровавленных изломанных преступников в аномалию «Стратосфера» и те с верещанием, а иногда и с обмоченными штанами, улетали на несколько сотен метров в высоту, а оттуда камнем падали вниз, порой просто наземь, но чаще в другие аномалии, коих здесь было великое множество.

Сейчас перед нами стояли глобальные задачи, от решения которых зависели жизни тех за кого мы были в ответе.

Всего наших подопечных насчитывалось 283 человека, среди которых были старики женщины, беременные и дети, а так же мужчины. Уверяю вас для мира Зоны это очень много. Что делать с таким количеством народа? Как организовать? Как уберечь от того чтобы они случайно не влезли в аномалию, если язык некоторых представителей мы даже не понимаем?

Выводить их через Дверь просто немыслимо, ибо это смертельно опасно даже для бывалых сталкеров, что уж говорить о простых гражданских, которые вообще не знают как распознать даже четко видимые аномалии, не говоря о тех которые можно засечь лишь благодаря наметанному глазу да шестому чувству.

Среди освобожденных нашлись даже несколько сталкеров, но трое человек проблемы не решали, как и тринадцать, если считать вместе с нами.

Короче дела обстояли хуже некуда.

Немного выручало то, что среди бывших смертников имелось четыре десятка мужчин способных держать в руках оружие, а ещё три женщины когда-то занимавшиеся биатлоном и пулевой стрельбой — они сами вызвались в охранение колонны.

Однако, отправляться в дорогу было ещё рано — один «сговорчивый» охранник сообщил нам, что на ферму движется колонна конвоирующая очередную группу смертников.

Естественно, что мы не могли закрыть на это глаза. Группу нужно было встретить, фашистов перебить, заключенных освободить и лишь после этого с боем прорываться через Зону.

Ополченцев вооружили, благо трофейного оружия на базе было огромное множество, на любой даже самый взыскательный вкус.

Мы не решились оголять Базу (слово «Ферма» все мы постарались стереть из нашего лексикона). Волевым решением решено было разделить каракуртов на две части: Одна часть осталась на Базе, организовав оборону; вторая — выдвинулась на выручку пленникам.

Стараясь быть хоть немного полезным, я сам напросился в группу освобождения. На экстренном военном совете решено было снабдить меня крупнокалиберным пулеметом, для того чтобы создать хороший огневой заслон. Остальные будут прицельно отстреливать фашистов.

Вот такой у нас был план.

Выдвигаться решили без заминок — время не ждало. Колонна, возможно, была уже не так далеко от Базы, и время на подготовку атаки могло почти не остался. Гораздо хуже будет если мы с ними столкнемся в пути лицом к лицу. Вот тогда-то жертв среди гражданского населения будет значительно больше. Обратили внимание на то, что я не сказал «удастся избежать»? Я реалист и понимаю, что жертвы неизбежны. Даже если мы будем работать чисто, рухнувший «танк» способен раздавить своим огромным весом двух-трех человек. Но мы вынуждены взять на себя этот грех — по другому, увы, никак.

Мы успели вовремя. Противник еще не появился в стратегически выгодной точке.

Место было выбрано с умом, позволяя обойтись минимальными потерями с нашей стороны и пробным и окончательным разгромом сил противника.

Каракурты распределились по сторонам, один затаился в тылу, а я спрятался за обломком сгоревшей в аномалии сосны.

Наш отряд замер ожидая колонну. Нас не должны были заметить раньше времени. Как я уже говорил, подобный исход не сулил конвоируемым ничего хорошего.

Ждать пришлось недолго — колонна появилась в пределах видимости минут через пятнадцать. Я не высовываясь из-за укрытия, наблюдал за приближением фермеров и пленных через небольшое зеркальце, входящее в комплект костюма каракурта, с затемненным покрытием, для того чтобы избежать случайного бликования, которое может в самый неподходящий момент выдать местоположение засады.

Через небольшое «окошечко» зеркала, я терпеливо разглядывал колонну: Конвоируемых пленников было человек двадцать пять, не меньше, а националистов, десять человек — двое спереди колонны, по трое с каждой стороны от нее, и еще двое замыкающих.

Охранники держались вальяжно, ибо они, как хищники не имеющие в дикой природе равных, ничего не боялись. А вот пленники, связанные между собой какой-то хитрой упряжью, исключающей, как индивидуальный, так и массовый побег, напротив, были напуганы, подавлены и сломлены, понимая, что впереди из наверняка ждет что-то ужасное. И они были бы правы на все сто процентов, если бы в дело не вмешались мы.