Мессианский Квадрат - Ури Шахар

Мы тут же позвонили и договорились с Сарит, что зайдем на другой день вечером. Пинхас должен был быть дома.

В тот вечер я позвонил на ферму, отпросился с работы и на другой день зашел в библиотеку. Я нашел нужные каталоги и сразу все выяснил о монетах, найденных Андреем. Они, оказывается,  относились к периоду Первой иудейской войны. Это были повстанческие монеты, которые уже находили в Масаде. Древний шрифт, по-видимому, был просто стилизацией. На одной стороне монеты была изображена ветвь с тремя гранатами и было написано «Иерушалаим Хакдуша» – «Святой Иерусалим», на другой была отчеканена чаша и указывалось достоинство монеты – «хаци шекель» – «полшекеля». То есть это была та самая «культовая» монета, которая приносилась в дар Храму и посредством которой исчислялся святой народ.

В гости к Пинхасу мы явились, сияя как именинники. Я представил Андрея хозяину, и они даже поговорили на иврите. В России Андрей заметно продвинулся в изучении языка, и хотя говорил с трудом, понимал уже многое.

– Слушай Пинхас, – начал я издалека. – У нас к тебе вопрос как к специалисту в археологии... Ты слышал когда-нибудь про ущелье Макух в районе Иерусалима?

– Не только слышал, но и несколько раз проводил там раскопки.

Мы с Андреем многозначительно переглянулись. На ловца и зверь бежит.

– Отлично. А что за история у этих мест? Кто и когда там жил? Что там можно найти?

– Ущелье Макух служило границей между иудейским и израильским царствами. А человек обитает там с доисторических времен по настоящее время.

– В настоящее время – имеются в виду бедуины?

– Совершенно верно. В ущелье и его окрестностях живет внушительное бедуинское племя... У них там даже постоянные строения есть – явление весьма редкое для этих мест. Ну так вот, там действительно немало пещер, в которых сохранились следы первобытных людей... В них обнаружили каменные орудия. Кроме того, много следов присутствия времен первого и второго Храма,  периода восстания Бар-Кохбы... Имеется также множество пещер, служивших кельями первым монахам, имеется скальная церковь византийского периода… Есть, кстати, и следы присутствия иудео-христиан…

                     Ущелье Макух

– Ты можешь на карте показать? – я достал карту.

– Убери это, у меня есть кое-что получше.

Пинхас достал большую подробную карту, на которой имелось множество пометок, развернул ее и стал показывать.

– Вот тут расположена эта скальная церковь. Очень внушительное сооружение...

– Ну а рукописи какие-нибудь в ущелье Макух находили?

– Не то чтобы очень... При мне был обнаружен только один свиток времен Бар-Кохбы...  Пятьдесят лет назад, когда был кумранский бум и бедуины перерыли всю Иудейскую пустыню, тогда вроде бы там что-то находили. Вообще в ту пору в пещерах Иудейской пустыни были обнаружены – главным образом бедуинами – тысячи фрагментов разных рукописей. Они торговали ими направо и налево. Но после Шестидневной войны, когда Иудейская пустыня перешла к нам, в ущелье Макух ничего, кроме этого свитка, уже не обнаружили. – Пинхас вдруг остановился, посмотрел на Андрея, потом на меня и спросил: – А почему вы вообще об этом спрашиваете?

– Андрей там был и снова туда собирается. Он ведь историк, археолог даже. Хочет знать, с чем там можно столкнуться...

– У меня такое чувство, Андрей, что ты там уже что-то нашел, – сказала вдруг Сарит Андрею по-русски. – Я права?

– Права, – улыбнулся Андрей.

– И что это, действительно рукопись?

– Ну да.

– Потрясающе! Она у тебя?

– Нет, я оставил ее на месте. Боялся повредить.

– Так почему ты не скажешь об этом прямо? Ты что, не доверяешь моему мужу?

– Ой, перестань. Причем тут доверяешь – не доверяешь. Я просто хотел остаться наедине со своей находкой как можно дольше.

Пинхас напряженно смотрел на жену, заметно раздражаясь, что она говорит с гостями по-русски. Он, видимо, тоже заподозрил, что мы пришли неспроста.

– Ну хорошо, скажи ему тогда, что я нашел рукопись, написанную по-арамейски, – сказал Андрей, махнув рукой.

– Скажи ему об этом, Ури. Ты ведь знаешь, как это было? – обратилась ко мне Сарит опять же по-русски.

Пинхас был явно недоволен этими переговорами, которые велись при нем на непонятном ему языке. Конечно, у него были основания злиться – от него очевидно что-то скрывали. Он явно нервничал и, по-видимому, готовился что-то сказать...

– Видишь ли, Пинхас, – сказал я, предупреждая его вопрос. – Андрей был в ущелье Макух и нашел там свиток, рукопись на арамейском языке.

У Пинхаса вытянулось лицо.

– Не может этого быть! – воскликнул он. – Какой свиток? В каком месте?

- Рукопись осталась лежать там, где ее обнаружили – в пещере, – пояснил я. – Но у нас есть фотография одного фрагмента.

Я достал фотографию и показал пальцем на разобранную мною  фразу:

«Ты обратил меня в источник вод, орошающих пустыню, в родник, дающий жизнь саду... насажденному кипарисами…»

Реакция Пинхаса была неожиданной. Ироничный, аристократичный, невозмутимый Пинхас исчез, появился какой-то порывистый, беспокойный, раздражительный.

– Что ты говоришь! Это же похоже на гимны кумранских сектантов! Да еще на арамейском... Не может быть!.. – нервно бормотал Пинхас, впившись глазами в фотокопию. – Где? Где он это точно нашел?

– Вот здесь приблизительно, – ткнул я рукой в карту. – Андрей, покажи, где эта пещера.

Андрей показал место.

– Это пещера почти первая на этой горе, – сказал он на иврите, явно довольный своими познаниями в святом языке. Пинхас сделал пометку на карте.

– Там подряд расположено пещер пять – шесть. Правильно?

– Да, – ответил Андрей.

– Непростая ситуация, – озадаченно сказал Пинхас. – Ведь это теперь территория палестинской автономии! Вот смотри, видишь, здесь древняя синагога Нааран обозначена. Сама она  и все, что юго-восточней, отошло Арафату...

– Это что значит? Что собственником рукописи является Арафат?

– Грубо говоря, да. Во всяком случае, точно, что не государство Израиль. Передав Египту Синай, как известно, Израиль вручил этой стране также и всю обнаруженную там нами археологию.

–  Но ведь мы можем указать не то место, где нашли.

– Теоретически это возможно. Но практически это совсем не просто осуществить. Где-то начнут всплывать противоречия. Шутка ли, все пещеры осмотрены, существуют протоколы... Одним словом, это возможно, но сопряжено с риском. Начальство должно быть либо серьезно введено в заблуждение, либо, напротив, должно знать все и вас покрыть. А оно всего боится... Ну ладно, будем думать. В любом случае ясно одно, официальной экспедиции туда направить уже невозможно. Еще два года назад все это было бы наше. А теперь – спасибо Рабину...

В результате мы сговорились  на нелегальной экспедиции. Пинхас должен был все продумать, подготовиться и позвать нас.

Мы с Андреем шли домой взбудораженные и счастливые. Мы были  рады, что открылись Пинхасу, и теперь заполучили в команду настоящего специалиста и энергичного человека. Не фантазера и чудака, а человека весьма практичного. Именно такого нам не хватало.

– Главное, чтобы эта рукопись не попала в руки Арафата! Надо все делать, как Пинхас скажет! – убеждал меня Андрей, хотя я и так был с ним совершенно согласен. – Пусть он все это дело ведет.

Неделю я провел на ферме, а потом снова взял отгул и заехал с Андреем к своему другу Йосефу из Мицпе-Йерихо, с которым немало путешествовал в тех окрестностях. Йосеф уже год как женился, ушел из родительского дома и поселился неподалеку в караване.

Он был не только большой талмудист, но и бравый сержант десантных войск. С первого взгляда в нем виделся боец: мускулистый, крепкий, даже глаза и волосы у него были цвета хаки, казались какими-то выгоревшими, как трава в Иудейских горах в летнюю пору. Да и работал он инструктором по стрельбе: обучал охранников пользоваться пистолетом. Казалось бы, скучнейшее занятие, но Йосеф умел вдохнуть в него жизнь.

– Вся эта прицельная стрельба, которой учат у нас в тире, никому не нужна,  – внушал он мне. – Этот навык только снайперу требуется, а телохранителю или охраннику он без надобности. Люди, которым доводилось ликвидировать террориста — не целились! Просто не успевали. А это значит, что вместо того, чтобы учиться прицельной стрельбе, надо учиться правильно держать в руке пистолет. Учиться брать его так, чтобы ствол строго продолжал линию руки. В этом случае невозможно промазать. А ведь этому никто и нигде по-настоящему не учит…

После этого замечания Йосеф минут двадцать ловко и артистично демонстрировал, как следует выхватывать пистолет и, не целясь, направлять его на террориста.