Наша Маша (Книга для родителей) - Алексей Пантелеев

- Галю!

Отвечаю как можно мягче и любезнее:

- Простите, вы не туда попали.

И чаще всего слышу в ответ:

- А, черт!..

И скрежет брошенной на рычаг трубки.

Через день, через два или в тот же день попозже - уже другой голос, но опять молодой и опять повелительный:

- Марину позовите!

- Такой у нас, простите, нет.

- Как нет? А, ч-черт!..

Зато как приятно бывает услышать в ответ:

- Ах, простите!..

Или:

- Извините, пожалуйста!..

Редко, но бывает.

Между прочим, заметил, что после этих любезных слов человек никогда не бросает трубки.

11.12.59.

Ездил вчера по делам в "город", на обратном пути зашел в Гостиный двор, купил много всяких игрушек Павлику и немного - Маше.

В числе прочего купил маску - собачью, бульдожью морду, очень похожую на морду Синдбада...

Когда я надел эту маску и заглянул через застекленную дверь в столовую, Машка дико заорала. Конечно, я не ожидал такого эффекта и маску тут же сорвал. Потом по очереди при ней надевали маску мама и бабушка - она и тут орала.

Когда же я предложил ей самой попробовать надеть маску, она сделала это не задумываясь и охотно. Долго с любопытством смотрела на себя в зеркало. Бегала на кухню, пугала тетю Минзамал. Позже пугала шварцевскую тетю Нюру.

* * *

Показала мне туфли, которые мама и бабушка купили вчера в подарок Павлику.

- Это моему братишке Павлику.

- Вот он какой большой, - я говорю.

- А когда он жил в Разливе - в прошлом году, - он был маленький. И я была маленькая. Мы вместе были маленькие.

* * *

Ведет себя довольно прилично. Правда, с бабушкой у нее казусы бывают.

Проветривается мамина комната. Чтобы дверь в столовую не открылась, к ней приставили стул.

Машка влезает на этот стул.

- Машенька, слезь, - говорит бабушка. - Из той комнаты дует.

Машка сидит.

- Слышишь?

Слышит, конечно, но продолжает восседать на стуле.

Если бы в эту минуту не появился я, Машка оказалась бы победительницей в этой борьбе характеров. Я сказал:

- В чем дело?

И Машка слезла со стула.

Увы, поражение и тут засчитывается бабушке...

* * *

Вечером, перед сном, Машка была у меня. Я лежал.

- Маша, - сказал я.

- Я не Маша.

- А кто ты?

- Я девочка Мотя.

- Где ты живешь?

- Я одна живу. У меня мамы нет, и папы нет, и тети Гетты, и Павлика нет.

- Кто же тебе готовит?

- Я сама готовлю. И сама в магазин хожу. И сама в школу хожу.

- Что же ты готовишь на обед?

- Щи, каклетки, потом - компот. И в булочную сама хожу.

- Никого у тебя нет?

- Нет.

- Значит, ты - сиротка?

- Нет, я Мотя.

Пришла мама. Я говорю:

- Ты знаешь, эту девочку зовут Мотя. У нее нет ни папы, ни мамы.

- Да, - говорит девочка Мотя. - И тети Ляли нет. И Синдбада нет.

- А где же твоя мама?

- Она в магазин пошла. И папа тоже ушел.

Это уже не первый случай, когда таким неожиданным образом завершается трагедия одинокой девочки.

12.12.59.

Повесив трубку, я говорю Маше:

- Просят меня для детей рассказ написать.

- Напиши.

- О чем бы написать, как ты думаешь? О Белочке и Тамарочке, что ли?

- Напиши, знаешь, как они белье стирали.

- Об этом я уже писал. Что же я - второй раз буду писать?

- Тогда напиши знаешь о чем? Напиши о "Бемби". У меня есть книжка "Бемби" и есть "Утенок Тим". Напиши о них.

* * *

Указательный палец называет показательный.

И объясняет почему: ведь им показывают. И говорят: "Не показывай пальцем".

* * *

Пришла ко мне, посмотрела на полку, где еще накануне лежал пакет с бульдожьей маской, радостно засмеялась:

- Павлику послали Синдбада! Я теперь не боюсь сюда ходить.

14.12.59.

Читал ей вечером: Чуковского, Чарушина, Е.Ильину{110}, Одоевского{110} - "Мороз Иванович". Самое, казалось бы, интересное - сказку про прилежницу и ленивицу - слушала невнимательно и даже не дослушала. Зато с восторгом, разинув рот, выслушала стихи Ильиной - о девочке, которая учится ходить. Стихи пришлись, что называется, в самый раз.

* * *

Огорчает нас (особенно меня) скверная привычка, которая, кажется, уже овладела Машкой: кусает ногти.

Я знаю, что это такое: сам чуть ли не до тридцати лет не мог отучить себя от этой пагубной страсти. Да, это - страсть, почти наркомания!

Не странно ли, что такие вещи передаются по наследству?

По-видимому, это свойственно определенному темпераменту (до сих пор, до 72 лет, грызет ногти С.Я.). Так же как алкоголизм - не сам же по себе передается!

Как бы то ни было, надо отучать Машку от этой гадости. И чем раньше, тем лучше. Не отучишь в три года - и в пятнадцать будет ходить с обкусанными ногтями.

15.12.59.

Гуляла с бабушкой. Перед тем как укладываться спать, мама принесла ее ко мне. Ах, какая она была славненькая: румяная, ясноглазая, переполненная радостью жизни.

- Там подвале баба Яга живет! - сообщила она мне.

- Под какой Валей?

- Подвале!

Предлогами она, по своей грузинской манере, до сих пор пользуется не часто.

- Под Валей? Может быть, под Люсей?

- Да нет. Под-ва-ле!!!

- Ах, в подвале?

- Да, да, подвале!

* * *

- Ты с кем гуляла?

- Куда?

- Не куда, а с кем. С бабушкой, с мамой или с папой?

- С каком папой?

- Что значит "с каком"? "С каким" надо говорить.

- С каким папой? С твоём?

И эти своеобразные "диалектизмы" сочетаются с самыми изысканными "интеллигентскими" оборотами:

- Я спать не хочу, во-первых...

* * *

- Ну, довольно, - сказал я. - Иди спатеньки.

- Нет, нет! Лежатеньки!

Спать днем не любит. Предпочитает лежать.

* * *

Зашел сегодня в столовую, где Машка в одиночестве играла - переставляла что-то на своей кухне.

- Ты знаешь? - объявила она мне. - Тамара у меня ногти кусает.

- Да что ты говоришь? Какая дрянная девчонка!

Усмехнулась.

- Она потому кусает, что у нее подарочков нет.

16.12.59.

Вечером пришла ко мне:

- Алеша, ты обещал музыку и кино показать.

Время было позднее, кино мы отменили. А музыку ("Рондо каприччиозо" Сен-Санса) слушали. Поначалу слушала как будто с удовольствием, но быстро утомилась.

18.12.59.

- Ты что, Маша, спишь? - спрашивает мама.

- Нет.

- А что ты делаешь?

- Я думаю.

- О чем же ты думаешь?

- Я все хочу сказку тебе придумать.

* * *

На днях лежали с нею с грелками на животах. Машка уверяла, что у нее болит живот.

Потом говорит:

- А тете Маше как больно было!

Я даже вздрогнул. Что такое? Откуда она знает?

Но тут Машка застонала, закряхтела:

- Охтеньки! Ох, не могу! Ох, как больно!

И я понял: она слышала, как стонала и охала тетя Маша, и вот запомнила и представляет тетю Машу.

Талантливо? Да, очень. Но говорят, что в этом возрасте так талантливы все дети.

19.12.59.

У меня в комнате стоит новая, очень красивая, алюминиевая лестница-стремянка. Она высокая - в семь ступенек. Машка влезает на лестницу, и каждая ступенька у нас - этаж.

- Это, - я говорю, - второй этаж. Это под нами. А здесь - третий этаж. Здесь мы живем. И здесь рядом Олечка Розен живет. А здесь четвертый этаж. Здесь Алеша Григорьев.

Машке эта игра очень нравится. Спрашивает все время:

- Где Алеша? Где Оля? Алеша над нами? А тетя Нюра тоже над нами?

- Она под нами, а Алеша над нами.

- А где... знаешь... Леночка Журба живет? Не под нами она живет?

- Нет. Она над нами.

- Высоко?

* * *

Объяснил ей, что такое имя и что такое фамилия. Не очень-то поняла, конечно.

Играем в доктора.

- Как вас зовут?

- Оля.

- А фамилия?

- Фамилия? Финуля.

Или:

- Кули-бали.

* * *

Очень ей понравилась фамилия Журба. Леночку она давно знает, но что она "Леночка Журба" - для Машки открытие.

Весь вечер:

- Журба! Журба! Леночка Журба!..

20.12.59.

Все утро помогает матери убирать квартиру. Правда, в ту же тряпку, которой вытирает с туалета пыль, пытается и сморкаться. Но все-таки.

Спрашиваю у нее:

- Ты что делаешь?

- Помогаю.

- Кому помогаешь?

- По-мо-га-ю!!!

Помогать для нее - это работать.

* * *

Скрывать что-нибудь, лгать она не умеет (или почти не умеет). Всегда (почти всегда) признается в содеянном. Очень хотим, чтобы правдивость эта не была утрачена. Всячески поощряем ее, когда она говорит правду, не наказываем, если она сама пришла и сказала. Но и тут нельзя перегибать палку. Все зависит от размеров проступка, от степени вины и злой воли. За нечаянно никогда наказывать нельзя - можно пожурить, посердиться, посетовать, но не наказывать.

23.12.59.

Мама и бабушка с утра отправились "в город". Я ночью работал, проснулся в первом часу, думал, что и Машки нет дома. Так тихо было в квартире.

Оказывается, дома, с тетей Минзамал.

Зашел в столовую. Вскочила, обрадовалась.

- Алешенька! На! На, подержи, пожалуйста! - и протягивает мне красный флажок. Отдать насовсем флажок - жалко, но, чтобы задержать меня хотя бы на несколько минут, дает подержать мне это сокровище.

25.12.59.