Насмешка Купидона - Алекс Джиллиан
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— А что мне делать сейчас? Я мечтаю о горячем душе, — Лиз встает на ноги и повернувшись босиком направляется к письменному столу, над которым висит зеркало. В отражении она отлично видит себя — измученную, лохматую, бледную, и Джерома — потрясающего, роскошного, сногсшибательного, даже несмотря на всклоченные волосы и уставшее выражение лица. И она точно уверена, что засранец смотрит на ее задницу. В этом нет ничего запредельного или возмутительного. Она привыкла, что смотрят. Тем более шорты не самые скромные из ее коллекции шорт, насчитывающей не менее сорока моделей. Эти вырезаны сзади так, что снизу видно ягодицы, и они у нее, надо заметить, в прекрасной форме. Однако то, как смотрит он — ей не нравится. Джером смотрит точно так же, как делал это Гектор — осуждающе, с беспокойством. Взгляд старшего брата сложно перепутать с каким-то еще. Она разворачивается, опираясь попой на столешницу и скрещивая бесконечно-длинные ноги. В ее глазах почти вызывающее выражение.
— Ты всегда так одеваешься? Или был какой-то повод? — словно прочитав ее мысли, спрашивает Джером.
— Я живу на курорте. Там все так одеваются, — пожав плечами, сообщает девушка.
— Жила, Эби. — хмуро напоминает он. — Придется менять вкусы.
— Лиз. Я просила. Меня никто не называл Эби последние семь лет. Это уже не мое имя.
— А я буду. Почему Гектору его имя оставили, Эби?
Девушка покачала головой, услышав «Эби». Отчасти она понимала, зачем он это делает. Джером подводит черту. Расставляет акценты. Напоминает и ей, и себе о том, кем они друг другу являются.
— Его моральное и душевное состояние было хуже, чем мое. Смена имени могла привести к негативным последствиям. Прежде, чем ты продолжишь допрос, можно я приму душ?
— Разумеется, Эби, — говорит он. Девушка закатывает глаза, делает глубокий вдох и направляется в сторону ванной комнаты. — Там есть халаты, — покровительственным тоном сообщает Джером. Лиз шумно выдыхает.
Похоже, наладить связь с ним будет гораздо сложнее, чем предполагалось. Хотя, когда они общались виртуально, у нее было совершенно иное мнение. И ясно почему — Джером считал, что пишет Филисити Бойл, девушке, с которой учился в школе и имел с ней легкомысленные разовые отношения, и, разумеется, ему не было нужды отчитывать, воспитывать или пытаться как-то влиять на моральный образ Филли. Но Лиз в его уроках тоже не нуждается, и ему придется с этим фактом смириться.
Скрывшись в роскошной мраморной ванной, Элизабет скинула с себя одежду и встала под горячие струи душа. Вода несла облегчение. Расслабляла затекшие мышцы и омывала душевные раны. Девушка позволила себе побыть слабой еще немного и тихо плакала, прислонившись лбом к красивой кафельной плитке, чувствуя, как на спину обрушиваются потоки воды. Никто не мог услышать ее сдавленные рыдания, никто не мог увидеть, как ей больно и одиноко, никто не мог и не был способен понять, что творится в ее душе в эту минуту. И она не хотела делиться. Есть разные виды горя. Те, что требуют сочувствия, участия и поддержки близких, а есть те, которые нуждаются в тишине. Сейчас тот самый случай. Только ее слезы, только ее скорбь. И она выплеснула столько, сколько смогла, чтобы продержаться следующие несколько часов.
Облачившись в пушистый белоснежный и безразмерный халат и обернув голову полотенцем, она вернулась в номер. Яркое освещение неприятно ударило по чувствительным векам, и девушка прищурилась, оглядываясь по сторонам в поисках Джерома. Дверь на террасу приоткрылась, и он махнул ей оттуда левой рукой, пальцами правой снова сжимая сигарету.
— Иди сюда, Эби, — позвал он. И девушка направилась, предварительно надев гостиничные одноразовые тапочки, в сторону открытой двери.
Она вышла на террасу, обнаружив на столике остывающий ужин и два плетенных стильных кресла напротив друг друга. Джером наблюдал за ней с беспокойным выражением глаз, облокотившись на ограждение. Он расстегнул рубашку до середины и снял галстук, и сразу стал моложе и немного беспечнее. Лиз взглянула за его плечо на простирающийся внизу ночной город, на мерцающие неоновые огни, отражающиеся в черном небе. Вид открывался захватывающий, совсем не похожий на тот, к которому она привыкла.
— Где мы? — спросила она, опираясь рукой на спинку одного из кресел.
— Честно говоря, я ждал этого вопроса с того момента, как ты открыла глаза, — с легкой улыбкой ответил он, бросая сигарету в пепельницу и направляясь к столу. — Мы в Мадриде, в отеле Плаза, но тебе вряд ли о чем-то говорит название.
— Мы все еще в Испании, — пробормотала Лиз, продолжая смотреть на сверкающий город. Джером сел в кресло, и, оторвав взгляд от захватывающей панорамы, Элизабет непроизвольно сделала то же самое.
— Мы останемся здесь на пару дней, может, меньше. Необходимо дождаться, когда тебе сделают новые документы, — произнес он. Девушка вопросительно посмотрела на него, потом на откупоренную бутылку вина, которую Джером держал в руке. Заворожённым взглядом она следила за тем, как он наливает в свой бокал рубиновую жидкость, и автоматически подставила свой, на что получила снисходительную усмешку.
— Мне уже есть восемнадцать, — сухо напомнила Лиз, возмущенно глядя в темно-синие глаза.
— Я в курсе, но со мной ты пить не будешь, — категорично отрезал он. Лиз обиженно насупилась, собираясь ляпнуть что-нибудь провокационное, но вовремя обуздала импульсивный порыв.
— Могу предложить кофе, — Джером кивнул в сторону графина и кофейника, но девушка отрицательно качнула головой, соглашаясь на сок. Она выпила сразу целый стакан и потребовала еще. Потом перешла к еде. Желудок, пробудившись от спячки, радостно заурчал, когда она обвела взглядом изобилие блюд. Они не были изысканными. Самые простые и до боли знакомые. Домашние, привычные. Паста, блинчики, тушеные овощи с рыбой, салат с гренками, шоколадный соус, клубничное суфле, фрукты. Джером не спросил, что она будет, когда делал заказ, вовсе не из-за диктаторских замашек, а потому что точно знал, чего бы ей хотелось. Еще бы… Он столько раз готовил для всей
