Детективы Дэшила Хэммета. Т. 3 - Дэшил Хэммет

«Кадиллак» поехал дальше по Хейт-стрит, и мне не удалось заметить, сколько в нем человек. После коротких раздумий я решил сесть на хвост коротышке.

Усатый иностранец зашел в аптеку, расположенную на углу, и позвонил. Не знаю, что он там еще делал. Через несколько минут приехало такси и отвезло его к отелю «Мар­киз». Портье дал ему ключ от 761-го номера, и он вошел в лифт.

В «Маркизе» у меня были друзья. Я нашел местного детек­тива Дюрана и поинтересовался:

— Кто живет в 761-м?

Дюран, немолодой, седой мужчина, похожий на президента банка, когда-то был капитаном полиции в одном из больших городов Среднего Запада. Однажды он переусердствовал на допросе медвежатника и убил его. Газеты недолюбливали Дюрана, и, благодаря прессе, он потерял работу.

— 761-й? — переспросил Дюран, словно дедушка, расспра­шивающий внука. — Кажется, мистер Маруа. Вы интересуе­тесь им?

— Да, — признался я. — Что вы знаете об этом Маруа?

— Немного. Он живет у нас примерно две недели. Спус­тимся в холл. Может, там что-нибудь знают.

Внизу мы переговорили с портье, телефонистками и стар­шим коридорным. Затем поднялись наверх и опросили гор­ничных. Жилец из 761-го номера прибыл две недели назад и зарегистрировался как Эдуард Маруа из Дижона. Ему часто звонили, почты не получал, посетителей не было, поздно вставал, поздно ложился, не скупился на чаевые. В гостинице никто не знал, чем он занимается.

— Можно полюбопытствовать о природе вашего интере­са? — спросил Дюран, который всегда говорил как поэт.

— Я еще точно не знаю, — правдиво ответил я. — Сам Маруа, может быть, в порядке, но он связан с подозрительным типом. Сообщу, как только что-нибудь разузнаю.

Я не мог рассказать Дюрану, что его гость стреляет среди бела дня в налетчика недалеко от городского муниципалитета. «Маркиз» — респектабельный отель, и они немедленно вы­швырнули бы француза на улицу, а пугать его не было смысла.

— Пожалуйста, не забудьте, — попросил Дюран. — Вы наш должник. Так что, пожалуйста, не скрывайте от нас инфор­мацию, которая может принести нам ненужную известность.

— Договорились, — пообещал я. — Не окажете еще услу­гу? У меня маковой росинки во рту не было с половины восьмого утра. Может, посмотрите за лифтами, пока я заскочу в гриль?

— Конечно.

По пути в гриль я позвонил в агентство и назвал номер «кадиллака».

— Кому он принадлежит?

— Это машина Джона Петтерсона из Сан-Пуэбло.

Можно, конечно, заняться Петтерсоном, но сто против одного, что это ложный след. Когда делом занимаются про­фессионалы, проследить их машину по номерам почти без­надежное занятие.

Я томил в заточении голод целый день и теперь в гриле выпустил его на свободу. За едой поразмыслил над событиями дня, стараясь не напрягаться, чтобы не испортить аппетит. К тому же думать было особенно не о чем.

Кид живет в берлоге, из которой виден дом на Макалистер-стрит. Он тайком посетил это здание. Когда Кид выходил оттуда, по нему открыли стрельбу из машины, ждавшей навер­няка где-то поблизости. Жил ли напарник или напарники француза в квартире, в которую забрался Кид? Может, его заманили в то здание, чтобы избавиться? Или люди из «кадил­лака» наблюдали за парадным входом, а Кид смотрел за черным? Если да, то знали ли они друг о друге? И кто тогда живет в этом доме?

Ни на один из этих вопросов я не мог ответить. Я только знал, что француз и его товарищи, похоже, недолюбливают Кида.

Закончив есть, я вернулся в холл. Когда я проходил мимо телефонисток, одна из девушек кивнула мне. У нее были такие кудрявые рыжие волосы!

Я остановился.

— Вашему другу только что звонили.

— О чем говорили?

— Его ждет человек на углу Керни и Бродвея. Просил поторопиться.

— Когда был звонок?

— Они только что закончили разговаривать.

— Называли какие-нибудь имена?

— Нет.

— Благодарю.

Я подошел к Дюрану, следившему за лифтами.

— Еще не спустился?

— Нет.

— Хорошо. Рыжая телефонистка сказала, что его только что вызвали на угол Керни-стрит и Бродвея.

Я вышел из гостиницы и сел в машину, которую оставил за углом. Черный «кадиллак» с новыми номерами уже стоял перед отелем. Я проехал мимо и заглянул внутрь. За рулем сидел коренастый мужчина лет сорока в кепке, надвинутой на глаза. Из-под нее виднелись только большой рот и тяжелый подбородок.

Я остановился недалеко от «Маркиза». Ждать пришлось недолго. Француз сел в «кадиллак», который медленно по­катил по Бродвею. Я последовал за ними.

Поездка оказалась короткой. «Кадиллак» остановился так, что пассажирам было удобно наблюдать за «Венецией», одним из лучших итальянских ресторанов города.

Прошло два часа.

Я думал, что в «Венеции» ужинает Кид. Когда он выйдет, опять начнется стрельба и продолжится фейерверк, прерван­ный на Макалистер-стрит. Хотя я и не собирался помогать Киду в неравном бою, все же надеялся, что на этот раз он сумеет быстро достать пушку.

Судя по всему, происходила война между головорезами. Я не хотел вмешиваться в их личные дела. По-моему, до­ждавшись чьей-нибудь победы, я тоже немножко выиграю, задержав оставшихся в живых налетчиков.

Предположение о Киде оказалось неверным. Француз ждал мужчину и женщину. Я не разглядел их лиц, так как они быстро сели в такси.

Мужчина был высоким и широкоплечим гигантом. Рядом с ним его попутчица выглядела маленькой девочкой. Да и не­мудрено. Любой предмет, весивший меньше тонны, показался бы крошечным рядом с этим громилой.

«Кадиллак» поехал за такси, а я — за «кадиллаком». Ехать пришлось недалеко.

Такси свернуло в темный квартал на окраине Чайнатауна. Раздался скрип тормозов, крики, шум разбиваемого стекла, скрежет металла.

— Эй! Что вы делаете? — глупо закричал мужской голос. — Убирайтесь!

Я не спеша подъехал ближе. Сквозь дождь и темноту оказалось трудно разглядеть подробности. Я находился футах в двадцати, когда из такси на тротуар выпрыгнула женщина. Она приземлилась на колени, вскочила и побежала.

Я открыл дверь. Хотел разглядеть ее, когда она будет пробегать мимо. Если женщина примет открытую дверь за приглашение, я не стану возражать против беседы.

Женщина из такси приняла приглашение и бросилась к машине, словно и не сомневалась, что я жду именно ее. Над меховым воротником виднелось маленькое овальное лицо.

— Помогите! Быстрее… Увезите меня отсюда!

Несмотря на то что в ее голосе почти не слышался акцент, я понял, что передо мной иностранка.

— Как насчет?.. — Я закрыл рот, так как она ткнула мне в ребро короткоствольный пистолет. — Конечно! Садитесь, — живо согласился я.

Женщина нагнула голову, чтобы сесть в машину. В этот момент я схватил ее за шею и затащил вовнутрь. Со мной боролось маленькое, но мускулистое тело. Я вырвал пушку и оттолкнул ее на соседнее сиденье. Пальцы незнакомки вце­пились в мою руку.

— Быстрее! Быстрее! Пожалуйста, отвезите…

— Как насчет вашего друга?

— Это не друг! Он с ними заодно! Пожалуйста, побыстрее!

В открытой двери моей машины появился человек с боль­шим подбородком, сидевший за рулем «кадиллака». Он схва­тил женщину за меховой воротник. Она попыталась вскрик­нуть, но из ее горла донесся лишь булькающий звук, который издает человек с перерезанной глоткой. Я ударил водителя «кадиллака» в подбородок пистолетом. Парень попытался упасть в машину, но я вытолкнул его.

Не успела его голова коснуться тротуара, как я захлопнул дверцу и развернулся. Когда мы поворачивали за угол, раз­дались два выстрела. Может, они стреляли еще, не знаю. Я несколько раз свернул и наконец понял, что погони нет.

Пока все в порядке. Я начал с Кида, бросил его, чтобы заняться Маруа, а теперь отпустил того, чтобы узнать, кто эта женщина. Трудно сказать, из-за чего вся возня, но теперь я, кажется, понял, из-за кого она.

— Куда? — спросил я через несколько минут.

— Домой, — она назвала адрес.

Я не стал возражать, так как моя попутчица жила в том самом доме на Макалистер-стрит, в котором днем побывал Кид. Хотелось опередить Француза и Большого Подбородка, поэтому мы быстро добрались на место. Не знаю, догадыва­лась ли моя пассажирка или нет, но я не сомневался, что все действующие лица знают этот адрес.

Во время поездки женщина не произнесла ни единого слова. Она сидела рядом со мной и дрожала. Я смотрел на дорогу, думая, как бы получить приглашение к ней домой. Жаль, что я выронил ее пушку, когда выталкивал из машины Большого Подбородка. Позже это могло бы пригодиться. Если она не пригласит меня сейчас, у меня не будет повода для визита.

Но беспокойства оказались напрасными. Она не пригла­сила, она потребовала, чтобы я пошел с ней. Незнакомка была сильно напугана.

— Не покидайте меня, — просила она, пока мы ехали по Макалистер-стрит. — Какой кошмар! Вы не можете бросить меня! Если вы уйдете, я отправлюсь с вами!