Зинаида Серебрякова. Мир ее искусства - Павел Сергеевич Павлинов

З. Е. Серебрякова. Кассис. Крестьянка с корзиной. 1928. ГМИИ им. А. С. Пушкина

С 1927 года художница активно выставлялась в Западной Европе, демонстрируя свои творческие находки. К 1938 году Серебрякова провела восемь персональных выставок, первая из которых состоялась 26 марта — 12 апреля 1927 года в галерее Жана Шарпантье в Париже. Это была ее самая первая персональная выставка, и, по мнению друзей, она допустила некоторые ошибки. Так, Сомов писал сестре 10 апреля: «Выставка очень хорошая в общем, но Зина ее, как все, что она делает, конечно, испортила тем, что не выставила множества интересных вещей, которые у нее были и в мастерской и в частных руках, в особенности несколько отличных портретов, чем раздражила и разозлила своих моделей, которым, конечно, хотелось фигурировать на выставке… Продано на выставке всего три мелких вещи. У нее на выставке несколько превосходных женских nu, отличные этюды бретонских типов… несколько красивых Версалей и виды Бретани, тоже отличные»[88].

З. Е. Серебрякова. Окрестности Кастеллано. © ГМЗ «Петергоф», 2017

Обложка книги Art Russe, посвященной «Выставке старого и нового русского искусства» 1928 г. (Брюссель, 1930)

Репродукции работ З. Е. Серебряковой Nature morte и La Dormeuse из книги Art Russe (Брюссель, 1930)

После собственной выставки у Шарпантье Серебрякова, как и Александр Бенуа и Константин Сомов, вначале отказалась участвовать в последней выставке объединения «Мир искусства» в июне 1927 года в галерее Бернхейм-Жён. Но 6 июня, за день до открытия, в Париж приехал ее брат Евгений, который быстро оформил и уже на следующий день выставил 12 своих кавказских работ. Под влиянием брата Серебрякова все же решила участвовать. По мнению председателя выставочного комитета Мстислава Добужинского, выставка получилась пестрая, но интересная.

Удачным в плане выставок был и 1928 год. В мае — июне художница участвовала в «Выставке старого и нового русского искусства» в только что построенном Дворце искусств в Брюсселе. В статье Победа русского искусства (письмо из Брюсселя) Сергей Маковский писал о большом успехе выставки: «О французах и швейцарцах никто не говорит, а говорят о Левицком, о Брюллове, Александре Иванове, Бенуа, Сомове, Добужинском, Борисе Григорьеве, Стеллецком, Серебряковой, Яковлеве, Шильтяне, Бушене»[89]. Подтвердил успех и Сомов: «Все картины повешены очень хорошо. Помещение великолепное. Зинаида продала, по счастью, 4 вещи, что ей очень поможет в ее почти хроническом безденежном положении»[90]. Именно удачная экспозиция в Брюсселе позволила Серебряковой познакомиться с бароном Жаном де Броуэром, помогавшим ей впоследствии. 21 июня в Париже, в антикварном магазине Лесника на бульваре Распай (д. 66) открылась другая выставка (иногда ее тоже называют последней выставкой «Мир искусства»), на которой демонстрировались три этюда Зинаиды Серебряковой.

В 1929–1934 годах художница выставлялась в галереях Бернхейма-Жён, Гиршмана, Шарпантье, Доме художников в Париже, а также Берлине, Белграде, Антверпене, Брюсселе и Риге. Работы покупали неохотно, участие в некоторых выставках приходилось оплачивать картинами. Вероятно, это было связано с тем, что ее искусство не понимали, все были увлечены модернизмом, Серебрякова не вписывалась в модные тенденции. Однако ее имя уже было широко известно.

Не забывали о художнице и на родине. Ее работы экспонировались в Третьяковской галерее: в ноябре 1924 года на выставке «Крестьянин в русской живописи XVIII–XX вв.», в марте 1925 года на выставке «Женщина в русской живописи». Ее произведения участвовали на передвижных выставках советского искусства в 1926–1927 годах в Харбине, Токио, Осаке, Нагои и Аомори в Японии. 25-й номер журнала Красная нива за 1927 год вышел с воспроизведением картины Серебряковой В поле (Крестьянка с квасником, 1914) на обложке. В том же году картина За туалетом (1909) была воспроизведена московской типографией Гознак на почтовой карточке тиражом 20 тысяч экземпляров.

Обложка журнала Красная нива (1927, № 25) с репродукцией работы З. Е. Серебряковой Крестьянка с квасником

В конце 1928 — начале 1929 года при активном участии И. И. Рыбакова прошла ее первая персональная выставка на родине. Организована она была Ленинградским областным советом профсоюзов в Выборгском доме культуры. Экспонировалось ровно сто работ 1903–1924 годов — лучшие произведения, созданные Серебряковой до отъезда в Париж. Остававшиеся в Ленинграде мать Серебряковой и брат Николай писали Зинаиде о выставке, об отзывах, а та с интересом читала их письма, чтобы узнать, как приняла ее работы публика на родине.

Всеволод Воинов в небольшом каталоге к этой выставке писал о «самостоятельном, творческом слове» Серебряковой, о ее ярком, но не грубом колорите с богатством оттенков, о «миловидных» лицах на ее портретах, о «необозримых просторах» пейзажей. Особенно выделяет Воинов «типичность» ее крестьянских сцен: «Эти деревенские работы Серебряковой, именно, по своей типичности и глубокой искренности, чуждой всякой идеализации (т. е. прикрашивания), составляют одну из главных ее заслуг и несомненно войдут в историю нашего искусства, как одни из лучших произведений, рисующих народную жизнь, труд и типы»[91]. К выставке было приурочено и издание брошюры Николая Радлова З. Е. Серебрякова[92]. На десяти страницах автор описывал достоинства живописной манеры художницы, выделяя сложности ее становления как мастера-самоучки и особенности ее трактовки крестьянской темы.

В том же 1929 году в Москве была опубликована и монография Алексея Федорова-Давыдова Русское искусство промышленного капитализма — первая книга молодого преподавателя Московского университета. Рассматривая изменения в русской живописи 1880–1910-х годов, он говорит о проникновении элементов пейзажа и жанровой зарисовки в портрет, приводя в качестве примера в том числе серебряковский Портрет Н. Г. Чулковой[93]. Изменение подхода к «живописности» он рассматривает и на примере зеркальных отражений в портретах «мирискусников», в которых, как в работе Серебряковой За туалетом, доминирует иллюзорно-оптическое восприятие[94]. Вскоре оно повлияет на превращение объема в плоскость, даже в силуэтное пятно у художников нового поколения.

Работы Воинова, Радлова и Федорова-Давыдова были последним упоминанием о творчестве художницы в печати на родине перед 35-летним перерывом, временем «молчания о невозвращенке», закончившимся публикациями уже только 1964–1965 годов.

1930 год стал рубежом, отделившим 1920-е годы от сталинской эпохи, на протяжении которой искусство Серебряковой считалось идеологически чуждым. К тому же художница была «невозвращенкой», и начиная с 1930 года ее творчество было предано забвению. Следующая персональная выставка работ Зинаиды