Мой любимый охотник (СИ) - Бауэр Алика

— Алиша, не нуди. Надо еще раз попробовать.

Эмма прочистила свое горло и повторила свои слова еще два раза. С каждой минутой в комнате становилось холоднее. Взглянув на лица подруг, что оставались спокойными и лишь заинтересованно поглядывали на доску, сложилось впечатление, что это замечала только я одна. Плохое предчувствие, которое зародилось еще недавно внизу живота, теперь стучало в голову и молило услышать его.

Указатель медленно повело в сторону и остановился.

— Кто это сделал? — пропищала Лиззи.

Но никто не был в силе произнести и слова. Я моргнула несколько раз. Да нет, это мне всё причудилось. Наверняка Мария решила над нами подшутить. Это было в её духе. Но взглянув на неё, увидела, что подруга сама сидела со стеклянным взглядом и еле дышала. Когда стрелка начала двигаться вновь, мы все быстро убрали руки от неё, и она остановилась, но лишь на мгновение, а после начала быстро ездить и крутиться как воланчик по всей доске.

— Эмма, останови это! – закричала я.

— Почему я?!

— Ты всё это начала! Не надо было лезть туда, в чём мы не разбираемся.

— Да прекратите вы обе орать! — влезла Мария.

Воздух вокруг начал накаляться, мои пальцы странно покалывало, будто я касалась чего-то, что проводит ток. Мой взгляд упал на Лиззи, пока подруги начали кричать друг на друга. Та сидела ни живая, ни мертвая, совсем бледная и не сводила взгляд с крутящегося указателя. Моей сестренке было страшно, я ощущала страшную потребность её защитить, сама, не понимая от чего. Девочки продолжали препираться всё громче и громче. Подскочив на ноги, я закричала:

— Заткнулись все!

Пламя свеч погасло разом и в этот момент раздался звон бьющегося стекла над нами – огромной люстры. Я машинально прикрыла голову руками, но почувствовала, как несколько небольших осколков резануло по рукам.

Секундная тишина в которой было слышно лишь тяжёлое дыхание, и в коридоре зажегся свет, немного освещая нашу комнату.

— Твою мать… Это что вообще было? — Эмма стояла в коридоре тяжело дыша, держась за выключатель.

Даже не посмотрев на свои порезы, которые уже начали жечь, я метнулась к Лиззи, падая перед ней на колени.

— Ты так?

Она подняла на меня свое кукольное личико с красными от слёз глазами и на щеке которого красовался ровный порез. Он был не глубокий, но начинался почти от самого глаза и доходил до конца подбородка.

— Блять. Мы идем домой.

Схватив сестру за руку, потащила её к выходу, ступая аккуратно, обходя битое стекло. Дернув за ручку двери, я остолбенела от неожиданности, а потом от ужаса, что вселял человек передо мной. Сначала я увидела ярко-голубые глаза, они будто светились в темноте, но от одного его взгляда пробирал мороз по коже, в них словно застыл сам ад. Высокий мужчина средних лет с вьющимися короткими волосами, стоял в проеме двери. Его хищный оскал, а улыбкой назвать это было нельзя, не сулил ничего хорошего.

— Дамы, вы уже уходите? — он сделал шаг вперед, загоняя меня обратно в дом.

— Ой, девочки, вы все-таки заказали стриптиз. Когда успели? – прокричала из комнаты Мария.

Я пятилась назад, прижимая к своей спине Лиззи и не сводила взгляд с непрошенного гостя и вспоминая, что лежит у меня на пути, чтобы можно использовать для самообороны.

— Кто вы такой и что вы здесь делаете? – смелости в этот момент я удивилась сама себе.

Из проёма появились Мария с Эммой и их улыбки тут же погасли, стоило им увидеть мужчину, что источал недобрые намерения, пусть и голосок с его словами были сладки.

— Я Юлиан, — он прокручивал зубами зубочистку, осматривая с ног до головы каждую из нас. — И кто же из вас мне нужен…

Подруги попытались обратно проскочить в комнату, но стоило мужчине поднять руку, как те застыли на месте как куклы, слегка подрагивая всем телом. Я почувствовала, как сестра прижалась еще сильнее ко мне, требуя защиты, хотя я сама боялась не меньше и не понимала, что нам делать.

— Пожалуй, я возьму всех, — довольная мимолетная улыбка озарила лицо Юлиана.

Через дверь вошли пятеро огромных мужчин. Последнее, что помню, как один из них приблизился к нам и замахнулся рукой над моей головой. Резкая боль ударила в голову, и я погружалась в темноту под плач сестры.

***

Множество голосов вокруг, они давят мне на голову тяжелым грузом. Звон в ушах не дает сосредоточиться, все тело болело, словно его избивали палками. Перед глазами плыло, невозможно было сосредоточить взгляд, одни сплошные мерцающие огоньки и силуэты. Облизав пересохшие губы, почувствовала отвратительный металлический вкус крови, от которого тошнило. Похоже, нижняя губа была рассечена, от того и щипала.

Когда черные точки постепенно отступили, я пришла в полный ужас. Мы находились посреди ночи на каком-то поле заросшей пшеницей, которое освещало лишь немногочисленное число факелов.

Кровь застыла в жилах, когда я осознала, что не могу пошевелиться: запястья и щиколотки были привязаны к деревянной высокой балке, а ноги упирались на огромное количество дров. Я быстро начала оглядываться, пытаясь понять, что происходит. Страх овладел мной полностью, сковал железными цепями, не хуже, чем ремни, что жгли кожу при каждом трении. Мои подруги были привязаны к точно такой же конструкции, только находились мы на расстоянии нескольких ярдов друг от друга. Все это напоминало будущий костер, персональный для каждой – маленькая личная смерть. При возникновении в голове последнего слова, стало тяжело дышать. Сердце стучало где-то по середине горла.

Эмма и Лиззи рыдали навзрыд, только голова Мария безвольно была опрокинута вниз. Ещё, похоже, не пришла в себя. Я попыталась пошевелить конечностями, но ремни только сильнее впивались в кожу, доставляя дикую боль.

— Пожалуйста! Отпустите нас! — кричала Эмма, — Вы хотите денег? Мои родители богатые люди, они заплатят, — она хотела добавить что-то ещё, ещё один аргумент на спасение, но его не нашлось. — Пожалуйста!

— Что вы хотите, чертовы сектанты? — я тоже хотела кричать, но горло настолько пересохло, что получилось лишь прохрипеть.

— О, еще одна рыженькая проснулась, — протянул Юлиан, выйдя из темноты, откидывая назад подол своего чёрного кожаного пальто в пол, чтобы тот не мешал. — Мы не сектанты, дорогуша.

Его глаза, казалось сверкнули в полумраке, как у дикого кота, а по довольной полуулыбке было понятно, что мужчина наслаждался тем, что творилось вокруг. Он словно всасывал в себя наш страх, которым были пропитаны мили вокруг нас, становясь от этого только сильнее и увереннее.

Всё происходящее теряло смысл. Даже самые сумасшедшие люди, чей разум не поддавался никакому объяснению, имели свою цель, а действие смысл.

Вопросов миллион: как и почему? Но время играло против нас. Вот шестёрка Юлиана подкидывает ещё дров к ногам Марии, закрепляя конструкцию. И казалось, что больше ничего не имеет сути, нет жажды бороться, остаётся только смириться. Но даже самые жестокие преступники и насильники, имеют право на последнее слово.

— Тогда зачем вам всё это? — голос тверд, без намёка на истерику и это понравилось мерзавцу.

— Мне не нужно всё. Мне нужна лишь одна из вас, та, что останется в живых.

После его слов девочки зарыдали еще громче. Я не понимала, как еще сама держусь и не впадаю в истерику. Но сейчас во мне кипела только злоба, которую я с удовольствием вылила бы на этом мужике, расцарапав ему лицо. Но я сожалела лишь об одном. О том, что именно сегодня со мной оказалась рядом Лиззи. Её не должно быть тут. Она не должна была видеть этот ужас и чувствовать, как смерть с лицом Юлиана, щекочет пятки.

Юлиан приблизился ко мне. Их сооружение было сделано так, что позволило мне немного возвышаться и мужчина смотрел на меня снизу-вверх.

— Раз ты тут самая адекватная, то поговорю с тобой. Надо убить время до полуночи, — он деловито сложил руки в карманы. – Дорогуша, я колдун, причём очень древний. Примерно 150 лет назад один провидиц предсказал, что на землю придет Кровавая ведьма, чья сила затмит всех остальных ведьм и колдунов. Да придет к нам Кровавая ведьма, да содрогнётся земля там, где она ступает, да прольется кровавый дождь от слёз её врагов.