Полный годичный круг кратких поучений. Том IV (октябрь – декабрь) - Григорий Дьяченко

з) В восьмой заповеди блаженства Господь наш предписывает нам, братия, так любить правду и благочестие, чтобы быть готовыми на всякие бедствия ради них. Блажени изгнани правды ради, яко тех есть Царство Небесное. В этих словах Господь открыл будущую судьбу Своих последователей; Он возвестил им не славу и богатство, не приобретения и удовольствия, но – вопреки мечтательным ожиданиям иудеев славного царства Мессии Христа – бедность, бесславие, преследование, изгнание. Они будут гонимы за правду, т. е., по объяснению свт. Иоанна Златоуста, за добродетель и благочестие (свт. Иоанн Злат. Беседы на Евангелие от Мф., ч. I, с. 277), а поэтому им заповеданы постоянство и твердость в добродетели, мужество и терпение среди соблазнов и опасностей, угрожающих вере. За потерю земных выгод и покоя они будут вознаграждены в Небесном Царстве наследием нетленным, нескверным, неувядаемым (1 Пет. 1, 4).

и) Наконец, Господь, обращая речь к апостолам, показал, что терпеть поношения особенно свойственно учителям: блажени есте, егда поносят вам и ижденут, и рекут всяк зол глагол на вы лжуще, Мене ради, пронесут имя ваше, яко зло Сына человеческого ради, радуйтеся и веселитеся, яко мзда ваша многа на небесех: тако бо изгнаша пророки, еже (беша) прежде вас. Не всякий поносимый достигает этой высокой степени блаженства, но «только тот, кто терпит поношение для Христа и ложно». (Блаженный Феофилакт, Благовестник, ч. 1, с. 95). Это злословие, переносимое за Христа в смирении духа, приобретает подвижнику великую награду на небесах, – «сугубое возмездие, и одно увенчивает его за самое дело, а другое за клевету». (II реп. Нил Синайский, «Творения св. отцов», М. 1858 г., т. 31, с. 107).

В противоположность этим блаженствам, принадлежащим истинным ученикам Евангелия, Господь возвестил горе людям горделивым и тщеславным, поставляющим богатство и чувственные удовольствия исключительным предметом своих желаний, целью всей своей деятельности: горе вам, богатым, яко отстоите утешения вашего; горе вам, насыщеннии ныне, яко взалчете; горе вам, смеющимся ныне, яко возрыдаете и восплачете; горе, егда добре рекут вам вси человецы.

III. Братия христиане! Будем молить Господа, да подаст нам силы исполнять Заповеди, которые суть единственные пути, вводящие нас в живот вечный, и по которым прошел ныне прославляемый св. преподобномученик Андрей Критский и все прочие святые. (Составлено с дополнениями по кн. «Евангельская история о Боге-Слове» прот. П. Матвеевского, Спб. 1890 г., с. 325–329).

Поучение 2-е. Св. преподобномученик Андрей Критский

(Как мы относимся к исполнению своих обязанностей?)

I. В день св. преподобномученика Андрея Критского, который, из ревности к славе Божией и спасению ближних, обличал нечестивого иконоборческого императора Константина Копронима (жившего в VIII веке) и за это подвергся самым жестоким мучениям и смерти на виду православных, которых он не переставал до последнего издыхания научать истине и послушанию св. матери Церкви, прилично, возлюбленные мои братия, побеседовать о том, так ли мы исполняем свои христианские обязанности, как исполнял их св. Андрей Критский.

II. Христиане-братия! На каждом из нас лежит свой долг, своя обязанность, у каждого есть свое дело, на которое он послан в мир сей по воле и распоряжению божественного Промысла. все ли мы смотрим на обязанности, лежащие на нас, так, как смотрел на Свои обязанности Начальник нашего спасения? Так ли уважаем свой долг, так ли преданы своему делу, чтоб готовы были из-за него не доесть, не допить, не доспать, – чтоб могли самое исполнение своего долга считать своей пищей? Так ли мы ревнуем о славе Божией и спасении души ближнего, как ревновал об этом ныне ублажаемый св. Андрей Критский? Ах, нет и далеко нет!

а) Мы первее всего – члены семейства. Известно всем и каждому, какие обязанности лежат на супругах в отношении друг к другу. Но каждый ли относится к своей жене, как к богодарованной ему помощнице и сотруднице на пути жизни? Каждый ли уважает ее настолько, насколько от нее требует уважения себе? Каждый ли любит ее так, как самого себя? Разве нет у нас таких супружеств, где муж и жена являются почти совершенно чужими один другому? Разве нет еще таких, где муж является самовластным владыкою, свирепым тираном, а жена безгласною, безответною рабой? Иные мужья требуют от своих жен рабских услуг, налагают на них непомерные тяжести, вместо того, чтоб снисходить их природной немощи, позволяют себе тешиться над ними, ругаться, иногда и оскорблять действием. Есть и жены, который также не по-людски относятся к своим слабым мужьям, – постоянно злятся на них, бранят их, стесняют во всех делах их, стыдятся показаться с ними в люди и т. п. Горе жить жене с таким мужем, горе жить и мужу с такой женой!

б) На супругах лежит еще священнейший долг вскормить и вспоить своих детей так, чтобы из них вышли впоследствии и добрые люди, и добрые христиане.

Но все ли родители исполняют этот долг? У многих родителей надзор за детьми продолжается только два-три года: когда дитя начнет уж свободно бегать, его оставляют на произвол судьбы, как будто отцу и матери нет и дела справляться, что там зарождается, что там накопляется в молодой и восприимчивой душе их дитяти. Оно растет и развивается, как былинка в поле. Но этого мало: мы знаем, что иные родители, к стыду человеческому и к глубокой скорби Церкви Христовой, отдают своих детей в ученики или в наемники людям нечестным по промыслу своему… И не бедность только заставляет их так делать, нет, иногда и корыстолюбие. Что выйдет из таких детей? Родители будут ожидать, что дети станут покоить в призревать их в старости. Напрасное ожидание! Не бывать из таких детей поителей и кормителей для своих родителей, которые в свое время не хотели знать, что такое воспитание детей в добре, да в страхе Божием.

в) К семейству можно отнести еще нашу прислугу. По-христиански надлежало бы быть так, чтобы ни прислуга не обижала хозяина, ни хозяин – прислугу. Но у нас нередко выходит так, что хозяин постоянно ссорится и бранится с прислугой, налагает на нее много работ, а содержит скупо, подозревает ее, не пускает в храм Божий к исповеди и противится исполнению ею великих и необходимых обязанностей христиан, и т. д.; прислуга, со своей стороны, тем же отплачивает хозяину, – обманывает его, работает не добросовестно, а как-нибудь, лишь бы кое-как прожить день до вечера, клевещет на хозяина, чернит его пред людьми и проч. Хозяин в конце срока не отдает прислуге всей договорной платы, вычитает уроны и убытки, которые он потерпел по недобросовестности прислуги, присчитывает большею частью к ним и те, в которых прислуга и не виновата, а виновата его собственная оплошность; прислуга жалуется, заводится ссора, тяжба… Так-то многие из нас исполняют, или – правильнее – искажают свои семейные обязанности!

г) Будучи членами семейства, все мы в то же время – члены общества, государства, и на каждом, как на гражданине, как на члене общества, лежит тоже свой долг, своя обязанность. Не думайте, что общественные обязанности лежат только на лицах должностных, на разных начальниках и властях: нет, они лежат на каждом из нас. То правда, что, чем выше стоит человек в обществе, чем большую и высшую несет должность, тем больше ему открыто простора, дано возможности и средств действовать для общества. Но не надо забывать и того, что всякая высшая власть, когда действует, то опирается на следующую за нею, низшую, эта опять – на следующую низшую и т. д., пока дело дойдет не только до самой низшей власти, но и до простого ремесленника, до простого земледельца, не имеющего никакой общественной власти. Если эти последние лица будут честью исполнять свое дело, то и власти, стоящей над ними, будет легче отправлять правильно свою должность, а если этой будет легче, то также будет легче и стоящей над нею высшей власти и т. д. А какое будет добро в обществе, если иные намеренно злоупотребляют своим общественным званием? Вся беда в том, что у нас большею частью ложно принято смотреть на общественные должности, как только на средства «наживаться». Понятно, что человек, так смотрящий на свою должность, не принесет на ней никакой пользы обществу; он только и будет думать о том, как бы скорее и лучше поправить свои дела за счет общественных. Оттого и выходит, что почти каждый должностной человек не бывает доволен тем местом, которое занимает в обществе, а стремится подняться все выше и выше, часто вовсе не размышляя о том, способен ли он к исполнению тех обязанностей, которые требуются тем общественным местом, которого достигнуть он так усиливается. До обязанностей ему как будто и дела нет; его занимает одно: «Там больше прибыли и доходов!» Так-то у нас иногда извращаются наши общественный обязанности.

д) Наконец, все мы – члены общества духовного, небесного; все мы – христиане. Как на христианах, на нас лежат также свои высокие обязанности. Мы в этой жизни только готовимся, под руководством Церкви, к иной жизни – к жизни со Христом в Бозе. Каждый день, каждый час мы должны помышлять о нашем высшем призвании и назначении, и потому постоянно должны стараться о том, как бы нам сделаться все лучше, добрее, святее, – как бы нам очистить свой ум от помыслов суетных, свое сердце – от похотей лукавых, свою жизнь от дурных наклонностей, от преступных привычек, от дел лукавых и нечистых, чтоб явиться в ту жизнь достойными наследниками Богу и сонаследниками Христу. И как хорошо было бы на свете, если б мы постоянно, по крайней мере, думали об этих высших наших обязанностях! Как легко было бы нам исполнять и наши семейные и общественные обязанности, сколько не стало бы дурных сторон в нашей жизни, на которые мы указывали вам, если б мы непрестанно усиливались любить, как следует, Господа Бога и своих ближних! Тогда мы меньше имели бы нужды в судах и расправах, потому что меньше было бы обид и неправд между нами.