Двенадцать королей Шарахая - Брэдли Бэлью
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Там апельсиновая кожура, ваниль и мускат, – немедленно откликнулся мальчик.
– А булочки с лотосовыми семенами у вас имеются? – Дауд соединил большой палец с указательным. Мальчик кивнул. Дауд показал три пальца, и подавальщик, поклонившись в пояс, убежал, но скоро вернулся с чайником и блюдцем, на котором покоились три маленькие булочки, похожие больше на шляпки ядовитых грибов, чем на сладости. Однако Дауд закинул «гриб» в рот с явным удовольствием. – Ты их пробовала? – спросил он с набитым ртом.
Чеда покачала головой.
– Выглядят опасно.
– Мирейское лакомство. – Дауд запихнул в рот вторую булочку. – Очень вкусное! – Заглотив все три лакомства, Дауд занялся чаем и огляделся. – Я тут еще ни разу не был. На Желобе новые кофейни и чайханы каждую неделю появляются, как грибы после дождя.
– Так и есть.
– Разве не замечательно? Ну где еще в мире тебе подадут одновременно булочки с семенами лотоса, кефир и паэлью с осьминогом?
– Милостью Шарахая, – ответила Чеда. Обычная присказка, когда разговор заходит о чудесах Янтарного города.
– Похоже, Шарахай в последнее время и на загадки щедр. – Дауд склонился к ней и выразительно подвигал бровями. Чеда честно попробовала удержаться от смеха, но не смогла – прыснула в кулак. Дауду было всего шестнадцать, а манерами он порой напоминал старого книжника. Она знала, что училище сильно его изменило, но не представляла, насколько.
– И эти загадки требуют разгадок, – ответила она, важно наморщив лоб в ответ, словно какой-нибудь бородатый наставник.
– Да, но… – Дауд помедлил, стрельнул глазами на соседние столы.
– Приятная беседа не вызывает подозрений, – тихо ответила Чеда. Дауд покраснел, но все равно наклонился к ней.
– Я попытался выяснить про твой камень сам, но ничего не вышло. – Он нервно облизнул губы. Все такой же мальчишка… – Так что я спросил у Амалоса. Я тебя предупреждал, что спрошу, помнишь?
– Надеюсь, ты был осторожен.
– Конечно, был! Он не знает, что я спрашивал не для себя.
Чеда взяла его за руку.
– Дауд. Это важно. Училище под крылом Обители Королей, если хоть кто-то узнает…
Дауд серьезно кивнул и понизил голос до шепота.
– Не волнуйся, Амалос не жалует Королей.
Чеда стиснула его руку. Дауду не стоило рассказывать такого о своем учителе, но он рассказал, и Чеда была ему за это благодарна. В Шарахае знание о том, кто служит Королям, а кто нет, могло спасти жизнь.
– В общем, я сказал ему, что прочитал в одной книге о некоем камне особой прозрачности. И даже не солгал! Я действительно читал о драгоценных камнях, просто не уточнил, зачем. К тому же, это беспроигрышный ход: Амалос обожает делиться знаниями. Что не удивительно – ему известно столько поразительных вещей! Поэтому, если тебе понадобится еще что-то, обращайся.
Чеда кивнула.
– И что сказал добрый человек Амалос?
– Вот тут начинаются сложности. Есть несколько пород прозрачных камней, и все крайне редкие. Две породы добываются в мирейской провинции Цюаньлан. Третья, скорее всего, тоже оттуда, а может, из дальних стран. Императрица Мирен бережет шахты как зеницу ока, никому не раскрывает их местоположение.
– Но зачем такая секретность?
Дауд по-учительски покачал головой.
– Мы можем только догадываться. Первый камень зовется «открытый разум». Маленький, полированный камушек. Проглотив его, начнешь слышать мысли окружающих.
– Слышать мысли?!
– За что купил, за то и продаю. Однако не все так волшебно: через несколько часов человек, проглотивший камень, умрет.
– Так зачем тогда он нужен?
– Хороший вопрос. Эти камни мирейские императрицы используют в самых особых случаях, исторические прецеденты бывали. Шпион глотает камень, затем передает все, что услышал, товарищу.
Интересно, подумала Чеда. Но как такой редкий камень мог здесь оказаться, и кто добровольно пошел бы на смертельное задание?
Ответ очевиден. В Воинстве Безлунной ночи найдутся такие фанатики.
– А вторая порода?
– Вторую называют «легкое дыхание». Их, насколько мне известно, не глотают, а наоборот… поят кровью.
Чеда едва не подавилась чаем.
– Не поняла.
Дауд рассмеялся.
– В этом ты не одинока. Амалос не знает, как это происходит, но в общих чертах: камень поят кровью живого человека, подготавливая к ритуалу.
– Какому ритуалу?
– Его засовывают в горло мертвецу, и мертвец оживает. Не знаю, как надолго, но думаю, что самое большее – на пару часов. Пока магия камня не выветрится, покойник может говорить. Потом душа отправляется в страну мертвых вновь.
– Отвратительно. Нельзя тревожить мертвых.
– Отвратительно? Ты еще не слышала про третий камень, «соль души». Этот чаще всего зашивают под кожу на лбу. – Дауд поморщился, указывая между бровями. – Там он медленно растворяется, постепенно стирая воспоминания. Неделя, две, и память жертвы превращается в чистый лист: ни мысли, ни чувства, ни разума, лишь абсолютная покорность.
Чеду передернуло.
– Зачем его используют?
– Мирейцы не приемлют убийство в качестве наказания даже за самые жестокие преступления. Они верят, что любая душа способна на исправление. Однако существуют поступки столь непростительные, что наказание все же необходимо. Правда, в мирейской истории бывали случаи, когда «соль души» становилась фишкой в императорских играх. Или знаком любви.
– Любви?
– Очень специфической любви, я бы сказал. Есть упоминание об императоре, «успокоившем» строптивую жену при помощи этого камня.
– Ужасно, – поморщилась Чеда.
– И очень жестоко, согласен.
– Как различить эти камни?
Дауд отпил чаю, посмаковал его, будто пытаясь смыть из памяти рассказы о мрачных мирейских артефактах.
– О них известно мало: прозрачные, с некими белыми прожилками, как ты и описала. Впрочем, пишут, что в «открытом разуме» можно заметить золотистые крупинки. – Чеда покачала головой, и Дауд спросил: – Ты не помнишь или крупинки были слишком малы?
– Я их не видела. – Не то чтобы она пристально смотрела. – Предположим, что это не он. А что с остальными?
– Амалос сказал, что «соль души» наиболее мутная, имеет молочный оттенок.
Чеда вздохнула с облегчением. Этот камень точно отпадал.
– Нет, мой был совершенно прозрачным. Просматривалось немного белого, но, скорее, как струйки дыма.
– Значит, «легкое дыхание». Он упоминается в некоторых текстах, и, что интересно, это единственный из трех камней, запрещенный Каннаном.
Каннан, свод законов Шарахая, написан Королями четыреста лет назад после Бет Иман, ночи спасения Янтарного города от кочевников, однако многие правила пришли в него из тысячелетней Аль'Амбры, кочевого уклада.
– Почему тогда остальные не запрещены?
Дауд тронул пальцами лоб, прося прощения у богов.
– Пути Королей неисповедимы.
Значит, все пути ведут к Королям, подумала Чеда. Дауд даже понятия не имел, насколько помог ей. В ответ Чеда постаралась не слишком сильно морщиться от боли, когда он обнял ее на прощание.
Выйдя на Желоб, она
