Лисья йога - Чёрный Лис
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Фрагмент 93
Что-то сильно давило мне на шею… Проведя рукой, обнаружил мощную золотую цепочку. Обычно мне несвойственно носить всякие побрякушки, поэтому я был удивлен и недоумевал – откуда она взялась?
321. Самое интересное началось, когда цепь начала нагреваться и таять, превращаясь черт знает во что или в кого…
Рядом стояла, обвивая мою шею руками, подобно цепи, Гелла, она же Рыжая Лиса. Действительно была рядом…
– Пойдем, Черный, я покажу тебе этот город, – сказала она.
– Но что это за место?
– Данный городок является результатом существования книги под названием «Лисья йога». Поэтому не удивляйся обилию лисьей символики и прочих прибамбасов из твоей книжки.
– Мы так долго не виделись, рыжая, – сказал я, ощутив внезапно нахлынувшее чувство нежности. Правда, понимал его автор довольно специфически, и, если бы у нее в этой сказке был хвост, то я точно бы за него подергал…
– Дорогой Лис, – молвила Гелла, чересчур уж сильно прижимаясь ко мне, – наши разлуки такая фигня в сравнении с тем, что потом мы встречаемся и не расстаемся, пока тебе не придет в голову очередное лисье извращение, требующее моего локального отсутствия. И тогда я исчезаю, точнее, превращаюсь во что-нибудь: в цепочку, песню, воздух вокруг тебя. Если локально я и отсутствую, то глобально твоя Рыжая Лиса всегда с тобой.
322. После этих слов последовала немая сцена, описывать которую не имеет смысла.
Во рту было очень сладко от губной помады, но ладно – дело не в этом. Идти нужно куда-то отсюда.
Гелла потащила меня вниз по улице, имевшей название «10-й хрёнирный проезд».
– Учти, Черный, этот город доминантен к нам, – сказала Гелла, и мы свернули на просторный и светлый Проспект Силы. В самом начале проспекта возвышался большой плакат предвыборной агитации. На нем был изображен человек с головой чернобурого лиса и хвостом, одетый в дорогой костюм с галстуком. Надпись на плакате гласила: «Мы голосуем за него! Первое существо нашей эпохи – в президенты!»
– Ты еще не то здесь увидишь, Лис, – заметила рыжая.
Мы шли дальше по проспекту Силы. – Скажи, Гелла, а как город-то называется? – спросил я.
– Пока никак. Ты еще не придумал ему названия.
– Но куда мы идем, заместитель мой?
– Сегодня у нас здесь назначена встреча с Богом Тысячи Дуростей. Уже не реальностным.
– А по какому адресу он живет?
– Да ни по какому. Вот он уже. Смотри.
И я увидел.
Фрагмент 94
323. Как Он появился было неясно. То ли вышел из подворотни, то ли вылез из канализационного люка… Не столь уж важно.
Божество явилось нам во всем белом: белые тапочки, белые джинсы, белая водолазка. Волосы его тоже были белые, как снег. «Перекраситься успел,»-пронеслась у меня злорадная мысль.
Воплощение Чистоты при выполнении различных Дуростей шагнуло к нам. Перед ним вдруг возникли три сереньких облачка.
– Привет, ребята! – весело начал Бог Тысячи Дуростей. – Хочу представить вам моих телохранителей.
Зачем Богу телохранители? Скорее всего это одна из Его Дуростей.
– Прошу отметить – все дворяне! Вот этот, – он указал на облачко слева от себя, – барон фон Нитке. Это, – Божественный перст остановился на облачке справа, – герцог фон Пленке. А это, – облачко посередине, – маркиз фон Иголке.
– Я что-то не пойму, приятель, – обратился я к Богу. – Как какие-то маленькие сгустки энергии могут телохранить такого большого и здорового Тебя?
Бог Тысячи Дуростей посмотрел на меня взглядом полным духовности, любви, понимания и глубокого сожаления о том, что сегодня День Защиты Насекомых, иначе бы он давно прихлопнул меня Своей Мощью.
– Ну не надо так, Лис! Написать обо мне подобный отзыв – это одно из Твоих Извращений. Вовсе нет у меня никаких агрессивных намерений, – воскликнул Бог. – А зачем мне такие телохранители? Для украшения. И как атрибут, как текущая Дурость. Но, если серьезно…
– А ты можешь? – спросила Гелла.
– Разумеется, иногда, – Божество не обиделось на колкость. – Если серьезно, то я приглашаю вас на свой бенефис в качестве звезды поп-музыки.
– Надеюсь, что это будет поучительно и не очень опасно для окружающих, – мрачно заметила рыжая.
324. Сплошная музыка! Куда от нее деваться? Поющие персонажи стали встречаться слишком часто.
325. В следующее мгновение Этот Тип, Который Тысячи Дуростей, перенес нас Своею Силою в ночную дискотеку. В дансинг то бишь.
И не важно, что на улице стоял день и светило солнце – в этом месте была перманентная ночь.
Сверкали яркие огни, звучала какая-то музычка, мелькали танцующие существа. У одних на лице светилась радость, у других грусть, у третьих – желание выпить, у четвертых – желание…(думаю, вы понимаете), у пятых лицо отсутствовало как таковое.
Пахло никотином, духами, ладаном, серой и черт знает чем еще. Если про запахи можно сказать «какофония», то здесь именно она и была.
326. Бог Тысячи Дуростей вскочил на сцену, сграбастал микрофон и проревел:
– Мальчишки и девчонки! Бесполые существа и существа многополые! Я обращаюсь к вам, извращенцы, имеющие родителей, и к вам, существа, придумавшие себя сами! Я – Бог Тысячи Дуростей сейчас спою для всех вас убойную песенку под названием «Гимн свободного человека». Небольшая преамбула: люди, существа, богатые на выдумки и маразмы, не имеют к этой песне никакого отношения. Спрашивается – почему же она так называется? Это моя дежурная Дурость, только и всего!
Зал заревел, зарычал, заблеял и, в отдельных местах, стал нараспев читать псалмы. Все были готовы внимать.
Фрагмент 95
Зазвучал разбитной и очень веселый музон. Бог Тысячи Дуростей, весь сияя и искрясь в огнях на сцене, запел:
Я прожил горестную жизнь
И понял не вчера,
Что как судьба не повернись,
Нет худа без добра.
И, если выстрелят в меня
В упор иль на прицел,
То пуля выберет коня,
А я останусь цел.
И, если вдруг меня
Волна утянет в глубину,
То море высохнет до дна,
И я не утону.
И, если вдруг меня враги
Запрут в горящий дом,
То с неба дождь поможет мне.
Вода уймет огонь.
И, если я скачусь в каньон,
Неловкий, как арбуз,
То мне скала подставит склон,
И я не разобьюсь.
Пускай не встречу наяву
Красотку и винцо,
Уже и то, что я живу -
Удача налицо!
327. Выступление Божества произвело настоящий фурор. Восторженная публика требовала повторения композиции.
Мы с Геллой стояли возле бара и лениво потягивали местную колу (на алкоголь что-то не тянуло), когда сквозь толпу к нам протиснулся человечек небольшого роста, коротко стриженный и в куртке на косой молнии.
– Здравствуйте, я – Будда, – скромно представился он.
– Часом не из группы “Ace of Base”? – спросил я.
– И оттуда тоже, – последовал ответ. – Но, ко всему прочему, меня зовут Гаутама. В свободное время я иногда пишу музыку и тексты для разных музыкальных команд.
Как все коротко и по-деловому, ни одного лишнего слова. Это мы ценим!
Гаутама налил себе из автомата колы, попробовал и сморщился.
– Это Майтрейя-кола, – объяснил он. – Мой сводный брат делает. Жуткая гадость.
Тем временем в зале Божество Тысячи Дуростей допевало свои куплеты уже в пятый раз. Видимо тусующаяся публика решила во что бы то ни стало выучить слова наизусть.
328. Для разговора требовалось спокойное местечко. Гелла предложила вернуться в лисью нору. Поймав такси, мы погрузились в него (Бога Тысячи Дуростей с нами не было) и поехали по странному адресу, названному Рыжей – улица Любви, 8.
Значит в этой сказке нора располагается там. В предыдущей было как-то иначе, но я уже забыл как. Или притворяюсь, что забыл, но сейчас это совсем не важно.
Будда (естественно он, не я же!) расплатился по счету, и мы поднялись в лисье логово.
Расположившись на кухне, мы открыли наши посиделки. Разумеется без алкогольных напитков. Гаутама принес с собой бутылочку молока и ломоть сыра.
– Как скромно, Гаутамыч, – заметил я. – Молоко, сыр – прямо пастух из тебя получается. Вот только стада не видно.
Временами автор бывает крайне ехиден.
– Я действительно пастух, о Чернейший, – ответил Будда, разливая молоко в чашки.
Оно оказалось восхитительным. По счастью, навоз в нем не плавал.
Фрагмент 96
Рыжая не нашла себе другого места кроме моих колен.
329. Похоже она там прописалась на все посиделки.
– Яивсамом деле пастух, друзья мои, – продолжил Будда. – А стада мои всегда вращаются вокруг меня.
– И где же они? – спросил я. Будда-пастух крайне заинтересовал меня.
– А вот они, Черный, – он провел рукой по воздуху. – Видишь маленькие светящиеся точечки – это и есть мои стада.
– Я так понимаю, – сказала Гелла и поерзала на моих коленях, – что каждая точка является отдельным существом.
– Совершенно верно, о достойнейшая! – ответил Будда. – Их мириады, а еще точнее – мириады мириадов мириадов существ.
