Не имей сто рублей - Макар Сарматов

— Агашка, сможешь сейчас уйти с работы?

— Конечно, смогу. Сейчас дам указания и — свободен.

— Тогда делаем вид, что мы сейчас пришли к пониманию, и ты вызвался нам помочь, — я протянул ему руку в рукопожатии.

Он ответил, а я, похлопав его по плечу, добавил:

— Давай распорядись, а мы подождём тебя у ворот.

— А что мне сказать моим балбесам?

— Скажи, что нужны консультации в государственном вопросе. Что ты раньше работал с пограничниками, вот и вспомнили о тебе.

— Ага, понятно, я сейчас. Пойду их разочарую, а то они надеются, что меня поведут под арест. Не дам возможности им посудачить и перемыть мне косточки.

Мы с Михой направились к воротам, а Агашка — обратно на эстакаду. Минут через пятнадцать он сидел уже у нас в машине.

— Ну что? Куда едем? — спросил я его.

— Конечно ко мне. Такие гости, не пригласить к себе было бы неуважением.

— Тогда показывай дорогу, — сказал Миха, сидящий за рулем.

Ещё через полчаса мы въезжали во двор к Агашке. Он первым выскочил из машины и прокричал:

— Мадинка, накрывай стол. У нас уважаемые гости.

— Да ты, я смотрю, женился?

— Уже десять лет живём вместе, — гордо ответил хозяин. — Жена красавица, всё хозяйство на ней. У нас сын и дочь. Сына звать Серикпай, а дочку назвал русским именем — Катюша. А ты как?

— У меня не всё так хорошо, семьёй не обзавёлся. Как был одинокий Волк, так и остался.

— Нехорошо старшина, нехорошо. Но это мы исправим, враз найду тебе невесту.

— Агашка … я не жену искать к тебе приехал, а по делу.

— Ладно, ладно, о делах потом. Пошли к достархану, поедим и поговорим.

Глава 7

2009 год, сентябрь.

Афганистан, провинция Бадгис, Маручак.

Мы отсиживались в окопах. Вертолёты приближались, но шли не прямо над нами, а чуть справа, по самому низу расщелины. И явно направлялись в Маручак.

Моё сердце щемило, потому что я вспомнил всё, что связано с Шакуром. Вспомнил того маленького десятилетнего мальчишку, на которого легла ответственность хозяина, мужа и защитника семьи. Спустя столько лет, я забыл тот случай. И если бы не наша встреча, то и не вспомнил бы. А он, свои воспоминания пронес через годы и сразу узнал меня, как только увидел. И вот сейчас, когда он спас мне жизнь, он для меня стал родным, и я чувствовал ответственность за него и его семью. Видно поэтому я и мандражировал, очень беспокоился за семью моего спасителя.

Как только вертолёты скрылись за склонами, я побежал в пещеру. Нашёл Шакура и сказал ему, что у меня неспокойно на душе и очень хочется знать, что сейчас происходит в кишлаке. Когда собрались все остальные, решили послать разведку. Вызвались идти шустрый Харез и сам Шакур. Когда они стали собираться, вновь послышался гул вертолётов. Машины, выгрузив десант, спешно возвращались на базу. А штурмовые вертолёты, скорей всего, улетали дозаправиться и быть готовыми для поддержки десанта с воздуха. Мне всё это очень не нравилось, и я предупредил ребят, чтобы он были осторожны — держались подальше и только наблюдали, не вступая в бой, и не обнаруживали себя. Живые мы больше сделаем.

И вот парни пошли к кишлаку, а нам оставалось только ждать, с какими новостями они вернутся. Время растянулось как резиновое, я не находил себе места и чтобы не нервировать остальных, ушёл на наблюдательный пост.

Мы сидели и ждали новостей. Чтобы как-то отвлечься, пытались заниматься делами — укрепляли огневые точки, искали топливо. Хоть и старались вести себя очень осторожно, но раз чуть не попали в поле зрения вертолётов, которые вновь летели в Маручак. Их было уже меньше, шли два транспортника и один штурмовой в качестве прикрытия.

Ближе к вечеру вернулись взволнованные Шакур и Харез. И мы все собрались в пещере, оставив Назира наблюдателем на выходе. Уселись так, чтобы и он мог слышать наш разговор. Парни поведали нам следующее.

Немцы высадились вне поселка, на плоской площадке в горах. Как раз рядом с тропой, по которой мы прошли на пост. В общем, получалось, что дорогу нам в кишлак блокировали.

Сразу начали готовить оборону. Стрелки рассыпались по скадам первыми, потом стали работать инженеры. Один из вертолётов был загружен маленькими экскаваторами и бульдозерами. По две машины каждого типа. И те сразу принялись за работу, разравнивали и расширяли площадку и копали окопы. Другой вертолёт был загружен системами жизнеобеспечения и штабным оборудованием. Там верховодили люди в серой цифровой форме, отличной от остальных. Они стали разворачивать палатки и радиоантенны. Когда прилетели следующие вертолёты, место базирования было почти закончено. Новые вертолёты привезли ещё солдат и более тяжёлое вооружение — пулеметы крупного калибра и минометы.

Работа закипела с новой силой. Было понятно, что они пришли сюда надолго и окапывались основательно. После загрузки техники обратно в «вертушки», те опять улетели. А солдаты стали ставить заграждения из колючей проволоки и минировать подходы.

Вести нам принесли нерадостные, и было над чем задуматься. Одно уже радовало, что сразу в кишлак НАТОвцы не пошли. Значит, надеются решить мирно интересующие их вопросы. Но с другой стороны, кишлак находится под прицелом и может произойти всякое. Я лихорадочно думал, что делать и как быть. Не хватало кусков событий в моей голове. А начинать боевые действия с «бундесами» в таких условиях было самоубийством.

— Значит так, парни, пока сидим тихо и наблюдаем. Сегодня уже вечер и пока «немчура» не подготовится, активных действий не начнут. Нам нужна связь с кишлаком, чтобы быть в курсе всего. Как это сделать?

— Отправим в качестве связиста Хареза, — сказал Батур. — Он самый ловкий и наблюдательный. Да и все проходы здесь знает. Даже те, которые мы не знаем. Проберётся куда угодно.

— Харез, ты согласен? Только никуда не ввязывайся, на тебя вся надежда. Ты наши глаза и уши, — сказал я, чтобы удостовериться, что меня поняли правильно.

— Да, я знаю, что происходит и пойду в кишлак ночью. А завтра днём вернусь к вам с новостями или без них. Но вернусь обязательно.

Позже мы дружно поужинали и разбрелись по постам, а Харез начал собираться обратно в кишлак. А мне надо было собраться с мыслями и постараться вспомнить, как я оказался в этой ситуации.

Год 2009. За месяц до основных событий.

Россия, Приволжский Ф.О. Глубинка, пос. Фёдоровка.

Машины были подготовлены к дальней дороге благодаря Васильичу, механику от бога, способному сделать конфетку из ржавого хлама. Ему было 53 года, он всегда был востребован в колхозах и совхозах. Но платили ему сущие гроши. С распадом СССР он как- то пытался встать на ноги. В конце девяностых его чуть не посадили в тюрьму за то, что некие деятели пригоняли к нему во двор угнанные машины, заставляя его ремонтировать их, сбивать номера на кузовах и двигателях. Он брался за эту работу, так была возможность хоть как-то содержать семью — в деревнях вообще работы не было.