Адъютант палача - Александр Яманов

Что касается произошедшего, то получается, именно я стал причиной начавшихся изменений. Моя попытка форсировать назначение Муравьёва изначально была наивной. Но вон как всё обернулось. Бывший министр человек деятельный и сразу решил проверить предоставленные факты. И разворошил такое осиное гнездо. Оказывается, польское подполье не уничтожено и среди его участников хватает, вполне себе русских людей, коими сейчас считаются малороссы и белорусы. Ячейка генштабистов — это вообще одна из самых позорных страниц жандармерии. Получается Россия сама добровольно и за свой счёт обучала польских офицеров, которые уже сейчас пополняют ряды заговорщиков. Ладно, всё это потом. Слишком много сумбура в голове, опять новое тело не даёт моему разуму спокойно размышлять.

Самое главное — мне не удалось вспомнить про подобные инциденты в своей реальности. Хотя я достаточно хорошо изучил историю России XVIII–XIX веков, так как люблю именно этот период. Профессиональную справку с детализацией и персоналиями выдать не смогу, но память у меня хорошая. Муравьёв точно получил назначение в конце весны и уже к осени раздавил восстание своей активной политикой. А здесь он стал генерал-губернатором гораздо раньше. Поэтому секретарь и назвал его Превосходительством вместо Сиятельства, на что я сначала не обратил внимания.

-Мне приказано ознакомить вас со сложившейся ситуацией, — продолжил разговор Мосолов, когда половой унёс тарелки, — А также Михаил Николаевич решил назначить вас своим адъютантом. Все вопросы с вашим нынешним командиром, князем Барятинским он возьмёт на себя. Вас временно переведут в подчинение Его Превосходительства.

Это просто праздник какой-то! О лучшем раскладе можно было и не мечтать. С учётом стремительности Муравьёва — отъезд в Вильно не за горами. А ещё я была зачислен в Лейб-гвардии кавалергардский полк. Да и звание корнета меня весьма обрадовало. Мы даже устроили небольшую пирушку с братом и двумя Петрами. Посидели скромно и без особого выражения восторгов. Миша до сих пор не мог отойти от смерти матери, что надо было учитывать. Мои нынешние чувства можно назвать холодной яростью и хорошо сдерживаемой злобой. Это явно заметно. Даже спокойный Полторацкий сообщил, что его иногда пугает мой взгляд. В общем, просто неплохо пообщались и разошлись. Я опять перебрался в особняк уральских родичей, откуда меня вызвал на беседу Мосолов. Представления моему нынешнему командиру пока не было — князь Барятинский был в отъезде. Потому я и маялся от безделья, всё сильнее накручивая себя. И тут вдруг такая новость!

***

-Это недостойно русского дворянина и вообще не стоит обсуждать.

Губернатор начал нервничать, хотя и не показывал этого. В узком кругу обсуждаем вопрос, который я недавно поднял. В это время высшие сановники, включая самого императора, как-то наплевательски относятся к собственной безопасности. Того же наместника Царства Польского Линдерса чудом не убили, когда он гулял в общественном саду без всякой охраны. Волна террора в России начнётся немного позже, но почему не озаботиться охраной Муравьёва уже сейчас. И ещё неизвестно какие исторические камешки я сдвинул. Может, кривая русской истории уже пошла совершенно иным путём.

-А я поддерживаю корнета, — произнёс майор Красников, — Иосиф, можете более детально изложить ваши мысли.

Надо уточнить, что адъютантом губернатора являлся именно Павел Павлович Красников, ещё с тех пор, когда Муравьёв служил в армии. Невысокий шатен, с отменной выправкой и тонкими чертами лица, майор был похож на классического аристократа, описываемого в женских романах. При этом происходил он из семьи однодворцев, карьеру делал сам, в том числе проявил себя в Крымской войне. Ещё товарищ явно был умён. По крайней мере, у меня сложилось такое впечатление. Общий язык мы нашли сразу, хотя вначале офицер переводил любой разговор в форменный допрос. Но я свои эмоции держал при себе, ничего лишнего не говорил, и постепенно Красников перестал подозревать нового члена команды во всех смертных грехах.

-Нужно сформировать несколько периметров защиты, — начинаю объяснять свой план под недовольное сопение шефа, — Внешний — это обычный караул из стрелков. Только необходимо подобрать людей толковых и внимательных. Дать им определённые полномочия, и поставить во главе грамотного офицера. Просители потекут к Его Превосходительству рекой. Так вот, её надо правильно рассекать и где надо поставить плотину. Внутренний периметр — это собственно охрана. Предлагаю сформировать её из небольшой группы офицеров и казаков. Первые будут непосредственно охранять Николая Михайловича, в том числе дежурить в помещениях. Станичники должны отвечать за выезд. Ещё я предлагаю ввести специальный режим пропусков. То есть в резиденции губернатора не должно быть посторонних, начиная с князей и заканчивая истопниками. Посетители должны подать заранее заявку и получить соответствующую бумагу. Обслуга будет полностью проверена на благонадёжность. На первых порах лучше вообще заменить её солдатами. Далее наймём нужных людей. Уж очень мне не нравится то, что происходило вокруг Назимова.

-Вы излишне резки вплоть до оскорбительных эпитетов, корнет — строго начал высказывать Муравьёв, — Но правы, по сути. Я навёл справки по работе Владимира Ивановича. Вернее, это лучше назвать бездействием и потаканием бунтовщикам. Как можно не заметить всего того, что творилось у него перед носом? Просто непозволительная беспечность, граничащая с глупостью.

Я бы высказался на этот счёт. Поведение Назимова — форменное предательство. Только в высших эшелонах российской власти подобного никогда не признают. Ведь бывший губернатор якобы пытался найти баланс в обществе. Только тайные общества и ячейки зацвели в Северо-Западном Крае бурным цветом. Ничего, Муравьёв сам это поймёт, когда мы доберёмся до Вильно. Ситуация в городе такая, будто в нём отсутствует русская власть, а правит какая-то польская вольница. Поляки реально делают что хотят, абсолютно наплевав на губернатора. Почему бездействуют представители иных инстанций, особенно жандармы, для меня загадка.

С трудом, но нам удалось убедить Муравьёва в необходимости серьёзно отнестись к безопасности. Пока же мы разошлись по своим купе заниматься текущими делами. Губернатор загрузил нас с Мосоловым некоторыми проектами. Секретарь должен был довести до ума мысли начальника о гражданских делах. Я же писал свой план, касающийся борьбы с подпольем, выявлением и нейтрализацией агитаторов. Мне очень помог Красников, с которым мы окончательно нашли общий язык. Майор хорошо знал ситуацию в Крае, так как служил в Оренбургском пехотном полку, расположенном в Вильно.

Сама поездка вызвала исключительно положительные эмоции. Ещё бы — мы ехали в специальном вагоне. Не знаю, царский он или нет, то комфорт на самом высоком уровне. Половину вагона занимал салон, где мы проводили беседы и обедали. Далее располагались четыре купе, как раз для нашей небольшой компании.