Один из немногих - Олег Петров

Сейчас Иван жалел, что на дворе неуютный зимний месяц, и неспешно бродить по городу, делая вид, что сейчас теплый поздний май, ему не хотелось. То снег, то дождь, то опять все замерзает. Ничего против зимы он не имел, но все равно, было неуютно. То, к чему привели его поиски, требовало тихого и спокойного места, и поэтому он высмотрел небольшое кафе недалеко от по-зимнему пустого парка Сокольники и решительно направился к входу. «Личина» новая, но волноваться не стоит, магическая паранойя всегда стоит на страже. Создавая новый облик, Иван всегда сначала скармливал его не только земным алгоритмам распознавания, но и своим собственным, и только после этого перевоплощался. В этот раз, он добавил в образ немного милитаризма, вдохновившись знакомством с найденным Альбиной оружейником и бывшим кандидатом в наблюдатели. Для посторонних, он выглядел как молодой бывший контрактник, недавно вернувшийся на гражданку и не потерявший голову от безделья. Почти без обмана вышло! По сути, формально он теперь особист высшего ранга, а цепкий взгляд, уверенную осанку и обманчивую медлительность в движениях он мог изобразить вполне убедительно.

Иван прошел мимо стойки, забрался в самый дальний угол и, согласно образу, уселся так, чтобы видеть все выходы. Если их перекроют, надо быть готовым подобно Штирлицу уйти через вход. Тут главное, не переборщить с образом. Несмотря на ранний вечер, в заведении не было совсем уж пусто, и это хорошо, ведь не хочется торчать на виду. Иван устроился, разложил фальшивый планшет, который честно подсоединился к местной высокоскоростной сети, и раскрыл меню, полностью игнорируя скучающую красивую официантку. Думал он не о еде, а о том, чем может завершиться сегодняшняя операция.

Так получилось, что последние пару месяцев Иван усиленно пытался решить одну из самых необычных криптографических задач в его обширной практике. И как всегда, то, было связано с именем Варвары Нартовой, не имело лобового, прямолинейного решения. Потребовался неслабый полет воображения и несколько недель раздумий над совершенно безнадежной задачей. Все, что смогла вспомнить Альбина, он тщательно записал и проштудировал, благо, полезных сведений было не так много. Потом он собрал из этого материала набор возможных ключей шифрования и попытался вскрыть оставленное Варварой послание «грубой силой». Надо ли говорить, что из этого ничего не вышло.

Иван снова отвлекся от анализа уже проделанной работы и лениво подозвал девочку к своему столику. Не напрягаясь, почти на автомате, сделал заказ, какой-то салат с мясом, хлеб, горку сыра и порцию крепкого черного чая. Снова проигнорировал чудесные карие глаза и все остальное, уперся взглядом в экран «планшета», на котором специальный «демон» тщательно изображал типичную для подобного персонажа сетевую деятельность. Сейчас, то есть, в последние пару недель, он даже об Альбине старался не думать, все больше о Варваре Нартовой. Сколько раз он пожалел о том, что так и не узнал ее толком, и долгое время ему казалось, что этот орешек ему не по зубам. Но путь к ответу все-таки нашелся, когда Иван в отчаянии рассматривал оставшиеся у него изображения Варвары и пытался вглядеться, понять, просчитать то, о чем она думала, составляя послание. Как она собиралась сделать задачу решаемой? Ведь должен быть хотя бы намек!

И однажды, он вспомнил. Не по записи, а по собственным воспоминаниям. Где-то в километре под землей сейчас осталась большая каверна, выжженная взрывом, а когда-то там был уютный общий дом, где жили наблюдатели. И был там бассейн, где имелась обширная подводная часть с длинными ответвлениями и воздушными пузырями для ныряльщиков, очень популярное место. Иван сам с удовольствием изучал эти лабиринты, которые все время менялись, и однажды он на полном ходу столкнулся в темной глубине, как ему показалось, с живой торпедой. Словно ногой в дых ударили! Утонуть он, конечно, не мог, но потерял при столкновении почти весь воздух из легких, и в туче серебристых пузырей взмыл на пять метров вверх, к воздушной камере. Автоматически зажглась слабая подсветка, и Иван увидел, как рядом с ним из воды показалась копна пепельно-светлых волос, а яркие голубые глаза Варвары смотрели пристально и близко, как никогда.

— Ты живой? — спросила она. — Я тут без приборов, по-старинке.

— Я тоже, — кивнул Иван, цепляясь левой рукой за низкий свод и правой совершенно естественно придерживая ее за талию. — И без защиты. Жить буду. Ты в норме?

— Угу, — она улыбнулась и даже не отстранилась. — Хороший пресс. Хулиганку свою куда дел?

— Спит хулиганка, — Иван смотрел ей только в глаза, но совершенно отчетливо видел серебряную цепочку и крестик, там, куда сейчас смотреть не стоило. Пожалуй, в этот момент Нартова немного отступила от образа «живой богини», что в такой ситуации было немудрено. Варвара много лет провела в Латинской Америке и на островах Карибского моря. Может, там она и научилась так нырять? И позывной у нее был подходящий — «Мурена»! Вот с такой стремительной рыбиной Иван и столкнулся под водой…

В тот раз, вися под тесным куполом над прозрачной водой, они несколько минут поговорили, по-дружески отшутились и поплыли в разные стороны. Ни до, ни после Иван не был с Варварой так близок, не чувствовал ее доверия, как в тот день, когда она спокойно висела на его руке, рассказывая про свой подводный маршрут и тонкости дыхательных упражнений. Возможно, он сделал глупость, не попытавшись закрепить этот момент, пригласить ее домой к себе и к Альбине, поболтать втроем? Теперь поздно, но вдруг стоило попытаться?

И сегодня Иван снова вспоминал блеск серебра на ее светлой коже и удивлялся тому, как много ему потребовалось времени, чтобы осознать очевидную вещь. Религиозность Нартовой среди большинства наблюдателей была запретной темой, об этом почти не вспоминали, считая чем-то не слишком важным. И это было именно так, просто еще одна деталь, не влиявшая на жизнь остальных наблюдателей. Никому, по большому счету, не было до этого дела, а сама Варвара держала свою веру при себе и уж точно не пыталась проповедовать. Следовательно, не было никаких проблем и даже повода лишний раз об этом вспоминать…

Иван коснулся экрана фальшивого планшета, лениво перевернув страницу. Пожевал салат, закусил бутербродом с сыром, запил чаем. В точно выверенный момент скупо улыбнулся официантке, снова отвел взгляд и вернулся к своим недавним рассуждениям. Когда он углублялся в дебри воспоминаний о мимолетных моментах, когда на шее Варвары мелькала вдруг серебряная цепочка, он начинал понимать, что ответ должен быть заключен в самом послании. Вряд ли Нартова могла всерьез рассчитывать на то, что Альбина вдруг вспомнит какую-то фразу или событие, которое может или не может быть ключом. По крайней мере, не полным ключом! Скорее всего, само послание должно содержать намек. Двадцать семь блоков данных, все разной длины. Ни в одной кодировке никаких слов не просматривается, недели грубого подбора в фоновом режиме ничего не дали. И что же делать?

Иван хорошо знал невеселую историю Исаака Ньютона, неоспоримого гения всех времен, потратившего большую часть своего времени и энергии на алхимию и поиски тайных смыслов в тексте Библии. Уж лучше бы он эту энергию в свое время направил в научное русло. Открыл бы, к примеру, линии поглощения в спектре, и всего-то нужно было поместить призму перед объективом телескопа! И больше ста лет после него никто не смог догадаться до такой простой штуки, приведшей к рождению современной астрофизики…

Бог с ним, с Ньютоном, он свое предназначение выполнил и вошел в историю. А что было делать гораздо менее известному ученому-любителю Ивану Родину? Не Библию же расшифровывать! Двадцать семь блоков в послании, можно поискать это число в тексте, и согласно полузабытому нумерологическому маразму попытаться найти смысл в его отсутствии…

Иван с улыбкой вспомнил, как в тот момент разрывался между абсурдными мыслями и предчувствием, что ответ где-то совсем рядом. Борясь с собой, он открыл Библию в самом начале, на Книге Бытия, заменившей древним космологию. Не вчитываясь, пролистал первую главу, тридцать один стих, и вторую, двадцать пять стихов. Поняв, что как-то подозрительно плавает вокруг роковой цифры «двадцать семь», он пролистал третью главу, двадцать четыре стиха. И четвертую, двадцать шесть. В голове что-то начало тикать, и он стал листать главы одну за другой, стараясь не вчитываться в текст. Интуиция говорила, что смысл текста здесь вторичен.

Таким образом, он дошел до семнадцатой главы и остановился. Ровно двадцать семь стихов, не больше и не меньше. Дрожащей рукой он скормил «демону» первый стих и первый блок послания, и получил… Ничего не получил, никакого намека. Удивительно, но Иван и не подумал отчаиваться. Не может же все быть настолько просто, должен быть и подвох. А если подумать, то и не подвох вовсе, а совершенно естественный для Варвары нюанс, который любая нехристь вроде него может и забыть. Ведь Библия это слишком популярный текст, на такую расшифровку можно и случайно нарваться. Иван соображал не более получаса, потом залез в Сеть и вытащил электронную версию Библии на церковнославянском языке, отсканированную еще в начале века со стандартного «елизаветинского» издания, напечатанного лет на сто раньше.