Мне бы в небо 2 - Даниил Митрофанов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
А если бы спросили, что я ответил? Даже сам не знаю. С одной стороны, это отличная возможность стать первым пилотом новых моделей. А с другой это большая ответственность и ещё большая опасность. Лётчик-испытатель очень опасная профессия. Самое страшное, когда ошибки конструкторов и проектировщиков обнаруживаются в небе. Порой бывает так, что пилот не успевает даже катапультироваться. Правда, я сомневаюсь, что подобное может случиться со столь крупными самолётами. Если только он решит упасть сразу же после взлёта.
— Как я уже говорил, даже если, ты не сможешь пройти это испытание, мы поможем исправить ошибку из твоей прошлой жизни. А теперь иди, машина за вами уже подъехала. Там же познакомишься с куратором, который занимается твоей проблемой. Стой! Совсем забыл сказать. Тебе передавала привет Алина Климова. И ещё она говорила, чтобы ты вспомнил слова, которые она сказала перед вашим расставанием.
А вот это было совсем неожиданно. Алина передала мне привет через третьего. Выходит, что она знала о нашей встрече, тогда почему сама не приехала, лично поздороваться?
— Иди уже, — произнёс третий и я удивился, что до сих пор сижу у него в кабинете. Привет от Алины выбил меня из колеи, заставив зависнуть.
— Впервые слышу, чтобы вселенцу ещё даже не вступившему в организацию предлагали нечто подобное, — начал говорить Максим, пока мы пробирались через хитросплетения коридоров к выходу из здания. Эллеонора, как всегда, летела впереди нас, распугивая всех встречных. У неё то же имелось какое-то срочное поручение от третьего.
— На месте вас введут в курс дела и предоставят всё необходимое. Машина уже ждёт, поспешите, — отчеканила Эллеонора и не попрощавшись выскочила на улицу, даже не одевшись.
Когда мы вышли, перед входом в здание стояла чёрная волга, а ещё одна только отъехала. Должно быть, в ней сейчас находилась Элеонора.
Чем ближе мы подходили к машине, тем более невероятным мне казалось то, что я сейчас видел. А когда Максим открыл дверь, раздался до боли знакомый голос, который я в последний раз слышал в восемьдесят восьмом, когда устраивался в Аэрофлот.
— Рогов на переднее сидение, Фомин со мной.
Говорил не кто иной, как Спицын Дмитрий Алексеевич. Тот самый добрый фей, который всегда помогал мне в прошлой жизни. Я всегда ловил себя на вопросе, почему подполковник так поступает? И кажется, теперь у меня был ответ. Всё больше странностей из прошлой жизни сейчас уже не казались мне странностями.
— Спицын...
— Дмитрий Алексеевич, — перебил я подполковника, но он совершенно не удивился. Да и чему тут удивляться его имя неоднократно фигурировало в моих воспоминаниях, что записывали Куперманы. — Подполковник, командир 25-го гвардейского московского авиационно-транспортного полка. Мой бывший командир, практически второй отец, который сделал для Митрофанова Даниила очень многое.
— Пока ещё ничего не сделал. Да и командиром полка, я стану не раньше, чем в восьмидесятом. А в остальном ты прав. Меня поставили курировать правильный ход событий для Митрофанова Даниила. Ну а пока я проверю твои лётные навыки и приму решение, подходишь ты для поставленных задач или нет. Ехать нам минут сорок и если имеются какие вопросы, то можешь их смело задавать. Если информация не секретная, то с радостью расскажу всё, что знаю.
А я даже и не знал, что спросить. В голове в очередной раз была настоящая каша. Отчего-то подобное состояние случается со мной всегда, когда я встречаю кого-нибудь из прошлой жизни. Словно воспоминания Митрофанова Даниила поднимают бунт и начинают перемешиваться с воспоминаниями Фомина Сергея прошлого и меня настоящего. В подобные моменты нереально трудно думать. Благо это состояние длится совсем недолго и уже минут через пять я начал задавать свои вопросы.
В плане предстоящего задания Спицын оказался гораздо более осведомленным, чем третий. Впрочем, как и в том, что из себя представляли новейшие самолёты, на которые меня хотели посадить в качестве испытателя. Но больше всего я интересовался предстоящей проверкой.
Сперва мне предстояло совершить несколько кругов над аэродромом в Мелитополе на 76, дабы показать, что я реально умею управлять этим самолётом. Естественно, он будет пустым. После этого будет следующий этап, на этот раз самолёт будет с грузом, который необходимо доставить по заданному маршруту. Будет ещё и третий этап, но что он из себя представляет, сейчас мне рассказывать не стали. Сперва необходимо было пройти два первых этапа.
Но с этим проблем никаких не должно возникнуть. Если ты когда-нибудь управлял самолётом, то уже не забудешь этого никогда. В чём я и убедился, когда оказался за штурвалом Ан-2. Об этом мы разговаривали, пока ехали до аэродрома. А уже в самолёте Дмитрий Алексеевич устроил мне устный экзамен по управлению 76.
Сам он был отличным пилотом и неоднократно проводил показательные полёты для новичков, когда я служил в полку. Да и сейчас он будет моим вторым номером. А остальные члены экипажа будут предоставлены руководством полка. Пока ещё Дмитрий Алексеевич не был введён в командный состав.
С устным экзаменом я справился на отлично. Вспомнил абсолютно всё, что знал, когда летал на 76.
В расположение полка мы прибыли во второй половине дня. Нам с Максимом предоставили квартиру в Авиагородке, построенном при военном аэродроме, а Дмитрий Алексеевич отправился подготавливать завтрашние вылеты. Необходимо было утрясти всё с руководством полка.
Я прекрасно знал эти места и поэтому не стал отсиживаться в квартире, а пошёл прогуляться. Хоть Максим и пытался уговорить меня остаться дома. На улице было довольно холодно, но это меня точно не могло остановить. Ностальгия — вещь очень сильная. Порой так и тянет побывать в местах, с которыми связано много хороших воспоминаний. А в том городке подобных воспоминаний у меня было предостаточно. Именно здесь я встретил Катю. Здесь мы сыграли свадьбу. И здесь же родился мой первенец.
Самое плохое в ностальгии, что зачастую она порождает тоску. Вот и сейчас, по возвращении в квартиру меня охватила тоска, которую развеять сможет только небо.
Глава 11
Как оказалось, развеять тоску могло не только небо, но и подполковник Спицын, который заявился
