Концлагерь «Ромашка» - А. Ш.

– Прощай, лагерь, – с усмешкой прошептал он.

Выскользнув из туалета, Вадим похлопал себя по правому карману, где лежал билет, и решительным шагом направился к воздушным шарам.

По пути он внимательно высматривал, не заметят ли его приятели – бойскауты или лагерные охранники, но все было спокойно – ни тех ни других не было в поле зрения.

Втеревшись в толпу зрителей, плотным кольцом окружившую огромное желто – оранжевое полотнище, которое вскоре должно было стать шаром, Вадим стал протискиваться в передний ряд. Не слишком вежливо орудуя локтями, он сделал это через полминуты. Посмотрев на троих широкоплечих воздухоплавателей и множество зрителей, среди которых было немало мужчин, Вадим решил, что ему это не нравится, и он стал подыскивать другой шар.

После недолгих поисков он зашел на самый дальний край поляны, где возились со своим шаром то ли чехи, то ли поляки – Вадим разобрал несколько славянских слов. Кроме Вадима, зрителей было еще всего двое – пожилой круглолицый мужчина в очках и беременная женщина в панаме. Вадим стал наблюдать за приготовлениями воздухоплавателей.

Несмотря на то, что через некоторое время шар был почти готов к взлету, зевак не прибавлялось – слишком уж далеко это место было от центра поля и в особенности от павильонов с едой и напитками.

– Скажите, а на вашем шаре можно будет полететь? У меня есть билет, – обратился Вадим к парням по – английски.

– Sure, – ответил один из них, блондин с золотистыми волосами. – Конечно, можно. А почему ты пришел сюда? Весь народ тусуется там, на поляне с хавчиком.

– Именно поэтому и пришел. Не люблю толкотню, – улыбнулся Вадим. – Скажите, парни, а шаром сложно управлять?

Парни кратко рассказали Вадиму, что шар – монгольфьер, когда он уже поднялся в воздух, мало похож на самолет или дирижабль – он скорее напоминает парусное судно, поскольку ему нельзя задать направление движения. Шар летит туда, куда дует ветер, однако, регулируя подачу горячего воздуха, можно влиять на высоту подъема шара или вообще при надобности его посадить, если есть опасность залететь в нежелательное место – например, в воду или городскую застройку. Эти подробности Вадим, казалось, и так знал, и выслушивал их только из вежливости. А вот процедурой подъема шара, работой горелки и другими деталями управления он уже интересовался всерьез.

– Приятно, что у нас такой внимательный слушатель, – довольно ухмыльнулся старший из парней. – Может, в будущем сам станешь спортсменом.

– Это вряд ли, – отозвался Вадим.

– Почему нет?

– Я хочу стать бизнесменом. Где – нибудь в Канаде. Мне кажется, у меня есть деловая хватка.

Парни заулыбались, но в целом несколькими одобрительными возгласами поддержали идею Вадима.

– Собрался эмигрировать? А что скажут родители?

– Родители будут не против, – улыбнулся Вадим. – Ну что, парни, когда отправляетесь?

– Минут через двадцать. Сейчас Мартин сбегает за пивом – и полетим.

– За пивом?

– Такая традиция – пить на удачу перед полётом по пинте пива. Летишь с нами?

– Да, конечно.

Трое чехов собрались в круг, чтобы совершить ещё какой – то предполётный ритуал, другие двое включили горелку, чтобы шар окончательно налился горячим воздухом. Вадим подошёл к шару. Шар постепенно становился легче воздуха, и уже мог взмыть в небо, если бы его не держали двое спортсменов и якорь – тяжёлый груз, привязанный к шару на канате. Вадим посмотрел на канат снизу, от места крепления груза, вверх.

– Парни, можно мне первому запрыгнуть в корзину?

– Валяй, – весело ответил один из парней, державших шар. Горелку они выключили – в ней больше не было надобности.

Вадим запрыгнул в корзину шара и осмотрел её внутренность. Канат с якорем крепился к шару незамысловатым узлом. Губы Вадима расплылись в улыбке.

– А вот и пиво! – воскликнули парни, стоявшие поодаль. Действительно, Мартин принёс спортсменам пиво. Двое парней, державших шар в узде, отошли к своим партнёрам, и на несколько мгновений Вадим оказался единоличным хозяином аэростата. Не мешкая, он нагнулся, несколькими резкими движениями развязал узел и выбросил канат якоря из корзины. Шар на секунду завис в воздухе, как будто размышляя, а стоит ли подниматься, и начал быстро взмывать вверх.

– Прощай, российская земля! – со смехом крикнул Вадим. – Больше не увидимся!

Чехи не сразу поняли, что произошло. На несколько мгновений они застыли, как актёры в кадре киноплёнки, а затем, дико вопя и ругаясь по – чешски, завопили, требуя от Вадима спустить горячий воздух, не включать горелку и посадить шар как можно быстрее.

Тот сделал ровно обратное. Заметив, что шар поднялся на высоту тридцати метров и там приостановился, Вадим включил горелку и, подгоняемый восточным ветром, полетел в своём шаре на запад, к границе, до которой было всего пятнадцать километров.

Наблюдая, как уменьшаются внизу люди, деревья и река, Вадим почувствовал волну счастья, захлестнувшую его. Всего через несколько часов он будет в полной безопасности, в другой стране, откуда выдачи в Россию нет, и настанет свобода – неважно, насколько трудной она окажется, но это будет свобода от рабства, от смерти, от тяжкого бремени. Это будет возможность начать жить заново. Вадим с нетерпением вглядывался в горизонт на западе – где-то там его ждало счастье.

Внизу охрана рыскала по всей поляне фестиваля, разыскивая Вадима. Георгина Матвеевна с поджатыми губами ждала результатов поисков. Прочих бойскаутов она попросила собраться на небольшой трибуне, установленной в центре поляны, чтобы все подопечные были в зоне видимости.

Илья ёрзал в пластиковом кресле, явно сгорая от нетерпения.

– Обманул охранника и удрал, – шепнул мне Букетов. – А мы тут петиции на имя начальства пишем.

– Один удрал, остальные остались страдать – не лучшая стратегия, – отрезал я.

– Знаешь, когда ты свободен – эта мысль приходит в голову последней.

Мы смотрели за судорожными метаниями охранников по лагерю, и вот, наконец, послышался крик одного из них и призывный взмах рукой. Георгина Матвеевна в ответ указала на нас и жестом же потребовала у охранника не валять дурака и подойти самому. Тот приблизился.

– Форма! – сказал он. – Бойскаутская форма. Он оставил её в одном из туалетов. Теперь он одет во что-то другое – возможно, в спортивные штаны и футболку или даже просто полуголый, в одних шортах.

Георгина Матвеевна сердито фыркнула и прошипела на охранника, приставленного к группе Вадима:

– Если он не найдётся, вылетите из лагеря с волчьим билетом. Если найдётся – напишете увольнительную по собственному желанию. Это халатность – вот как это называется! Ну, что встали?! Ищите его, ищите!

Поиски ещё две – три минуты ни к чему не приводили, пока внимание нас всех не привлекла суматоха на дальнем краю поляны. Какое – то время ничего не было понятно в этой суматохе, затем мы услышали крики. Кричали на каком – то славянском языке. Вскоре мы уяснили, в чём дело: неизвестный парень угнал у незадачливых чехов воздушный шар. В личности угонщика сомневаться не приходилось. Георгина Матвеевна, оценив ситуацию, коротко спросила у старшего охранника:

– Сможешь быстро достать нам внедорожник? Я заплачу хорошие деньги.

– Постараюсь.

– Объясни владельцу, что это приказ заместителя губернатора или главы департамента – словом, реквизируй мне машину. Давай. Только быстро.

– Вы уезжаете, Георгина Матвеевна? – спросил Илья.

– Ненадолго. За вами присмотрят вот они, – она кивнула головой на других подошедших охранников.

Мы посмотрели на внушительную компанию крепких парней, которые были ещё злее обычного, потому что жаркое августовское солнце буквально запекало их в тёмных костюмах, как курицу в фольге. Сбежать теперь явно не удастся – такая мысль пришла в голову одновременно всем. Но в данный момент более волнующим был другой вопрос – что станет с беглецом.

Минут через пять к нам подъехал джип – за рулём сидел крепкий мужчина лет пятидесяти в кепке: очевидно, владелец автомобиля.

– Мне сказали, вам нужна помощь? – спросил он, сразу выделив взглядом из всех присутствующих Георгину Матвеевну. – Готов помочь государству!

– Нужна. Поехали. Ты со мной! – крикнула Георгина Матвеевна старшему охраннику. – И ты, – добавила она, глядя на охранника с винтовкой.

Точно помню, что при виде охранника, усевшегося в машину с боевым оружием, я побледнел. Взвизгнув, джип сорвался с места и помчался в западном направлении, намного обгоняя ветер. Где – то уже на горизонте виднелось пятно воздушного шара. Вадим преодолел половину расстояния до границы. Но джип мчался быстрее, гораздо быстрее, и дистанция с каждой минутой таяла.

Вадим в шаре ликовал. Он нетерпеливо всматривался то в западное небо, то в полотно шара, то в местность, проплывающую внизу. Бликовало солнце, и цвета, видимые глазу, были неверны – но всё переливалось какими – то праздничными оттенками. Вдруг Вадим услышал где-то сзади, на востоке, гул мотора. Оглянувшись, он осмотрел пейзаж и прищурился – далеко внизу, поднимая клубы пыли, по полю нёсся огромный чёрный джип. Он подскакивал на ухабах и упрямо нагонял шар.