Анариэль. Клеймо асура - Холли Ультрафиолет
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я чувствовала, что вся его благосклонность неспроста. Он явно хотел с меня что-то поиметь. И этим чем-то было вовсе не тело, в отличие от других. Я согласилась, не видя пока иного выхода.
– Хорошо. Я сделаю то, что вы попросите. В разумных пределах, разумеется, – сразу поставила условие. – Я не буду никого убивать по вашей просьбе. Разве что в целях защиты.
– Конечно же, госпожа, никого убивать и не придется, – заверил меня граф. – Все наши отношения будут строиться исключительно на свободном волеизъявлении. Я хочу, чтобы вы мне доверяли, – покладисто усмехнулся он.
– Ладно, поживем – увидим, – кивнула я. Потому как меня все равно не оставляла мысль о побеге, ведь моей целью по-прежнему оставалась Моруания. Как же мне поступить?
Я задумчиво взяла чашку в ладони, она приятно грела своим теплом, глотнула ароматный чай, а потом попробовала сладости. Есть-то все равно хотелось, а после ужасной ночи мое тело требовало восстановления энергии, даже накатывала легкая тошнота, а глаза от усталости сами по себе закрывались.
– Вы не смущайтесь, госпожа, пробуйте все, что видите на столе. Я прикажу разбить рядом с моим ваш шатер, где вы сможете восстановить свои силы. Выдам вам лучшую одежду и предоставлю в услужение одного помощника.
Тут я вспомнила про Дулларчика. Разве я могу ему изменить?
– Спасибо, одного слуги мне вполне достаточно, – ответила я. – Хочу, чтобы мой брат был рядом со мной.
– Конечно-конечно, как изволите. Я же хочу, как лучше, – не стал спорить граф Аторио.
Ох, и не нравилась же мне эта показательная доброта. Я все равно ему не доверяла. Но, если откажусь, это будет выглядеть подозрительно.
Я постаралась избавиться от общества графа при первой же возможности, отыскала Дуллара у солдатской кухни, где он спорил с усатым блюдоделом. Я подозвала орка и тихо, чтобы никто нас не услышал, сообщила:
– Нас переселяют ближе к графу Аторио, но я ему не доверяю.
– Не переживайте, госпожа Арвен, я же с вами, – прошептал он мне на ухо и добавил: – Все будет хорошо.
Поскольку завтракать мне уже не хотелось, я прошлась по лагерю и вдруг заметила, что рядом с большим шатром графа возводят новый, видимо, для меня стараются. Ко мне подбежал секретарь Фебуса Аторио, скаля свои крысиные зубы, и поинтересовался: нуждаюсь ли я в чем-нибудь.
Я тут же смекнула, что нужно воспользоваться предложением, пока есть возможность, и попросила для Дулларчика новые сапоги и одежду, а еще полную миску мясного рагу – и все это мне принесли с готовностью и без всяких вопросов.
Подошедший слуга не знал, как реагировать на такую щедрость, но одежду принял, т.к. своя уже поизносилась и к тому же отдавала скверным запахом. Пока устанавливали шатер, я расспросила Дуллара о темном маге Мархана, от упоминания которого все трепетали. Как оказалось, этот некромант жил тысячу лет назад, но легенда о нем сохранилась до наших времен. Существовало такое безжизненное место между землями демонов и людей, называющееся Мархан и напоминающее пустыню, и всяк туда входящий превращался в каменное изваяние. Ходят слухи, что маг тот и по сей день жив, только вот проверять никто не стал бы, своя жизнь дороже.
Поговорив со мной, Дуллар отправился на реку мыться, я же воспользовалась его отсутствием, вошла в шатер и смогла спокойно отмокнуть в небольшой лохани. К приходу слуги я уже успела переодеться в любезно предоставленную мне одежду, состоящую из удлиненного жакета, сорочки и брюк, смесь женского и мужского походного варианта из тонко выделанной кожи. Теперь-то не имело смысла скрывать, что я женщина, но в платье на средневековый манер я не смогла бы спокойно передвигаться, длинная юбка сковывала бы движения, цеплялась бы и пачкалась.
Чуть позже наблюдала с Дулларом за тем, как мертвые тела, дабы они не стали жертвами темной магии и их не превратили в ходячих зомби, сгрудили на связанные вместе бревна и пустили по реке. Лучники подожгли плывущие плоты и зарево осветило верхушки столетних деревьев.
На закате воины прощались с ушедшими по ту сторону бытия, и их поминальная песня трогала сердца выживших. Даже у меня, не знавшей погибших, на душе было тяжело, но такова реальность этого мира. Все, что могла сделать, это облегчить страдания людей, потерявших своих товарищей в последнем сражении с орками. Как утихли слова солдат, я запела:
Призрачно все в этом мире бушующем,
Есть только миг, за него и держись.
Есть только миг между прошлым и будущим,
Именно он называется жизнь.
Вечный покой сердце, вряд ли, обрадует,
Вечный покой для седых пирамид.
А для звезды, что сорвалась и падает,
Есть только миг, ослепительный миг.
Я видела, как светлели лица закостенелых вояк, как по грязным щекам, заросшим щетиной, текли скупые слезы, и как они, не скрывая, смахивали их загрубевшими от оружия ладонями.
Пусть этот мир вдаль летит сквозь столетия,
Но не всегда по дороге мне с ним.
Чем дорожу, чем рискую на свете я,
Мигом одним, только мигом одним.
Счастье дано, повстречать иль беду еще,
Есть только миг, за него и держись.
Есть только миг между прошлым и будущим,
Именно он называется жизнь.
Кажется, после этой песни мужчинам стало легче, они отпустили души своих друзей, пожелав им покоя. Многие уже не отворачивали головы и не прятали глаза, когда я смотрела на них, но все равно, то, что за пределами понимания людей, всегда будет считаться чем-то неопознанным и вызывающим непреодолимый страх.
Я ушла спать, зная, что мой сон никто не посмеет побеспокоить. К тому же Дуллар расположился у входа, и это вселяло спокойствие.
На утро наш лагерь собирался в дальнейший путь. До заставы рукой подать, к вечеру должны подойти. Этой ночью я спала на редкость хорошо и крепко, без сновидений и каких-либо кошмаров, что удивительно, если вспомнить о прошедших событиях. Граф был сама любезность, составил мне компанию и развлекал светской болтовней. Я по большей части молча ехала рядом, поддерживая разговор несложными фразами типа: «Как удивительно!»
Вечером показалась неприступная крепость с каменной стеной. Дальше, внизу у основания отвесной скалы, начинались степные земли Пограничья, нейтральная местность. Как я уже говорила, орки не брезговали ее переходить и нападать на людские селения, жечь их и грабить. Эта крепость, расположенная на вершине, с которой далеко все просматривалось, служила надежной защитой от таких разбойничьих вылазок.
Приветствовали наш отряд радостными криками и тут же опустили подъемный мост.
