Журнал «Вокруг Света» №01 за 1980 год - Вокруг Света

К ночи волнение разыгралось, у двоих членов экипажа симптомы морской болезни. Решили стоять на вахте попарно и по две смены.

Около одиннадцати ночи меня разбудил крик Тура: «Все наверх!» Прямо по курсу — огни: это остров Файлака, нас несет на его камни. Упал сброшенный парус, мы кое-как свернули его и закрепили. Детлеф спешно готовил носовой якорь. Надо бы сперва плавучий, чтобы погасить скорость, но наши навигаторы не желали никого слушать. Якорь пошел, взял дно, и трос лопнул, как нитка.

Детлеф не унывал, у нас в запасе имелся еще один якорь, маленький, на корме. Привязали к нему веревку, надежную, трехсантиметровой толщины, — подарок матросов «Славска». Бросили, якорь опять-таки взял дно, веревка натянулась и... развязалась.

Тогда выбросили плавучий парашют, с которого и надо было начинать, подняли повыше рули, чтобы меньше было риска их поломать, когда врежемся (как будто нам только что и грозило что потерять рули!), и на этом борьба за лодку и за себя кончилась. Средств к спасению не оставалось никаких. Огни острова приближались.

4 декабря. В четыре часа я принял вахту. Почти сразу же на мостик поднялся Хейердал.

—  Дрейфуем?

—  Дрейфуем. Парашют не держит.

—  Может, попробуем поднять парус и обогнуть скалы?

—  Понесет в щель между островом и материком, а там рифы, отмели... Знаешь, что говорит об этом береге лоция?

—  Нет, не знаю.

—  Что на него не рекомендуется высаживаться без вооруженной охраны.

Тур медлил, мялся и наконец предложил будничным тоном, словно речь шла о чем-то незначащем:

 — Возьми прожектор, посигналь, как положено: три точки — три тире...

Я ушам своим не поверил. Тур приказывал дать «SOS»!

Ни на «Кон-Тики», ни на «Ра» до этого дело не доходило, ни разу в жизни Хейердал не подавал сигналов бедствия. Неужели нам сейчас настолько плохо?! Не было ни великанских валов, ни рушащихся мачт, ни других признаков смертельной опасности — просто под хмурым небом, при пятибалльном волнении «Тигрис» медленно и неотвратимо затягивало на каменистое мелководье...

Зажег прожектор и стал мигать. С острова ответили миганием, но беспорядочным. Там, видно, не знали азбуки Морзе и не понимали, чего мы хотим.

—  А радио?.. — начал я и осекся: сквозь свист и плеск слышалось тарахтение генератора. Норман выходил в эфир.

Теперь мне известны подробности. В пять часов утра 4 декабря начальник радиостанции «Славска» Роман Липский принял наш призыв. Палубной команде был немедленно объявлен аврал. «Славск» снялся с якоря и пошел к Файлака.

Через несколько часов мы увидели их — сначала теплоход, затем идущую от него шлюпку, на этот раз моторную. Столько знакомых было на ней: капитан, главный механик, боцман... Усаковский и его помощник Гарас перебрались к нам на борт, мотобот со спасателями гарцевал на волнах рядом.

Договорились, что они выберут из воды наш тормозной парашют, ухватятся за его трос и оттянут нас вперед кормой к «Славску».

Начался изнурительный труд: брезентовый конус забит илом, вытащили его до поверхности, а дальше никак. Тур показал жестом: рубите канат. Но боцман Сергей Подолян не спешил, под его руководством матросы разворачивали конус, повертывали так и сяк, а Сергей изловчился, полоснул ножом по брезенту, осталось вытрясти ил и сложить пустой мешок. Поздней Подолян объяснил мне, что жалко стало конус. Пока такую снасть сошьешь, семь потов сойдет. «Нет, — думаю, — рано рубить, попробуем иначе как-нибудь...»

Теперь якорь был на шлюпке, канат от него тянулся к нам на корму, и на мотоботе дали ход.

Подоспел обед, мы пригласили гостей за стол, устроились поуютней, благо хижина заслоняла нашу «столовую» от ветра.

Еда предлагалась скромная, штормовая: мамалыга, сваренная на примусе, мясные консервы, дыня, финики, — но Игоря Антоновича она растрогала.

—  Ладно, хорошо, — удивлялся он, — на соломе плывете, палуба у вас каждую минуту торчком — пусть. Но как вы при этом еще умудряетесь обеды готовить?!

Теплоход приближался чуть заметно, почти неразличимо для глаза. Но не «Тигрис» полз к «Славску» — «Славск» подбирался к «Тигрису». Старпом, оставленный командовать, на свой страх и риск пытался подойти поближе.

На лице Игоря Антоновича отразились весьма противоречивые чувства. Осадка теплохода — шесть с половиной метров; в любой момент спасатели могли превратиться в терпящих бедствие.

—  К рации? — встревоженно предложил Тур и поднялся.

—  Обождем. Не враг себе, застопорит.

Вероятно, это были не самые безмятежные минуты в морской практике капитана «Славска».

Теплоход остановился, выбрав резервы глубины подчистую, когда не то что семи, а и трех футов под килем, наверное, не осталось. Что же касается нас, то мы, увы, продолжали плыть, но не к «Славску», а прежним дрейфующим курсом. Слабосильный мотобот не справлялся, нас волокло на рифы, и они согласно карте находились уже в трех-четырех милях, не дальше.

Вдруг из тумана выскочила дау. Стремительная двухмачтовая шхуна летела прямо на нас, мы обрадовались, закричали, замахали. Неподалеку она заглушила мотор, и ее матросы начали ставить сети.

Двое из нас сели в надувную лодку и подгребли к дау. Минуло с полчаса. Наконец дау тронулась с места и двинулась к нам. Ее шкипер произнес гортанно в мегафон:

 — Пятьсот!

—  Чего пятьсот?

—  Пятьсот кувейтских динар за буксировку.

—  Сколько?!

Цена была баснословной. Тур Сказывался наотрез. Усаковский качал головой:

 — Ну синдбады, ну мореходы...

Шхуна, независимо свистнув, умчалась так же стремительно, как появилась. Никакая рыбная ловля ее не интересовала. Специально наведались: пробовали сорвать куш. А мы продолжали дрейфовать в сторону рифов — об этом нам откровенно сообщили со «Славска», уточнив с помощью радара нашу скорость и курс.

Вновь собрался летучий совет. Решили развернуть «Тигрис» носом к мотоботу и поднять в помощь мотору парус.

Минут сорок разворачивали, отлепляли кормовой канат, заводили носовой, шлюпку швыряло на нас, нас — на шлюпку. Перетащили парус вместе с реем с правого борта на левый — операция тоже не из легких. Подняли. Грот заполоскал, надулся, и мы убедились, что нас по-прежнему тащит не туда. Нос нацелен на север, а движемся на запад: дрейфуем боком.

Подскочила вторая шхуна, родная сестра предыдущей, — все они, похоже, вились поблизости, как коршуны в ожидании добычи. Теперь уже Тур был согласен на все. Дау взяла нас на буксир.

Игорь Антонович связался по радей со «Славском», объяснил ситуацию и приказал идти наперерез. До вероятной точки рандеву насчитывалось миль семь, а уже спускался вечер. Дау гнала вовсю, нас болтало, встряхивало, оставалось надеяться, что соломенный корпус «Тигриса» как-нибудь выдержит рывки и качку.

Разговоры — если можно считать таковыми отрывочный обмен репликами — шли о дау. Мы находились близ единственных на земном шаре верфей, где эти суда строят. Дау — традиционная гордость Кувейта, символ государства, их изображения красуются на здешних монетах и бланках гербовых бумаг.

Карло сообщил, что владеть собственным дау вправе только коренной кувейтец. А заниматься мореходством тому же кувейтцу по местным обычаям не подобает: черный, зазорный труд. Поэтому на дау сплошь наемные экипажи — иракские, иранские, йеменские.

Дау развозят мелкие партии груза, не брезгуют контрабандой — отчаянно борются за существование, хотя дни их, конечно, сочтены. В водах, кишащих многотонными анкерами и сухогрузами, для древних суденышек нет места. Скоро лишь на гербах да в воспоминаниях останутся косые их паруса с наклоненной к носу мачтой.

Одновременно на мостике «Тигриса» происходил другой разговор — между Хейердалом и Усаковским, очень для нашей лодки важный. Реконструирую его по тому, что мне позднее сказал Тур.

—  Ваше самостоятельное плавание по Персидскому заливу с точки зрения задач экспедиции было результативным?

—  Разумеется. Мы испытываем образец шумерского судна и уже на основании дня пути пришли к кое-каким выводам.

—  Что же выяснено?

—  Что парус мал, что для лавирования наших выдвижных килей недостаточно.

—  Будете совершенствовать то и другое?

—  Да, как запланировано, на Бахрейне.

—  Значит, до Бахрейна пауза?

—  Допустим, что так.

—  Извините за расспросы, я не из любопытства. Раз определенный этап эксперимента завершен и дальнейший путь до Бахрейна ничего не убавит и не прибавит, не рациональней ли, если «Славск» доставит вас туда на буксире? По времени экономней, для «Тигриса» безопасней, экспедиционным идеям ущерба нет...

—  Я сам хотел просить вас об этом...