История Румынии - Иоан БОЛОВАН и др.

События VII в. определили глубокие изменения в жизни поселений Северного Подунавья. Славяне стали количественно преобладать над восточногерманскими народами, господствовавшими над этим пространством в предшествующие века. Массовое расселение славян на южном берегу Дуная послужило основной причиной разрыва связей северного берега с Византийской империей. Поэтому данный момент можно считать временем прекращения континуитета в истории Нижнего Подунавья. Единственным элементом преемственности в этой зоне осталось романизированное население.

После периода разрыва культурной преемственности, последовавшего за исчезновением культуры Ипотешти–Чурел–Кындешти, зародился новый тип культурного синтеза, получившей название культуры Дриду («Бландиана А»). Эта культура восходит к VIII в. и представлена рядом некрополей к югу от Дуная, в Мунтении и Добрудже: Извору, Сату-Ноу, Обыршия, Султана, Кастелу и др. Культура Дриду продолжала развиваться и в последующие столетия, распространившись и на территории, включавшей юг Трансильвании. Поначалу ее считали «древней румынской» культурой. Однако для нас существенно не этническое определение, а уровень цивилизации, представлявшей собой более высокую ступень по сравнению с VII в. Это была надэтническая материальная культура VIII–IX вв., демонстрирующая степень византийского влияния в Балкано-Карпатском регионе. /111/

В VIII–IX столетиях отдельные районы к северу от Дуная, в Мунтении, вошли в состав первого Болгарского царства. Эту территорию византийские летописцы, видимо, называли «Болгарией за Дунаем». Одной из основных целей установления болгарского владычества на северном берегу Дуная был контроль за «соляным путем», пролегавшим из района Праховы и Бузэу. Крепость в Слоне (уезд Прахова), относящаяся к VIII–IX вв., по всей вероятности, предназначалась для защиты ущелья неподалеку от соляных копий в Слынике. Рунические знаки на кирпичах очень похожи на найденные в Болгарии (Плиска, Преслав) и говорят о связях с протоболгарами. Археологические раскопки подтверждают распространение власти болгар в небольшой зоне на юге Трансильвании, где она продержалась до первых десятилетий X в.

Восточнороманский мир и румынский язык в контексте формирования

романских языков

Сохранение восточнороманского мира. Поселение славян на северном берегу Дуная и Балканском полуострове повлекло за собой важные изменения для местных сообществ и наложило специфический отпечаток на культурные и лингвистические трансформации, постепенно происходившие в Юго-Восточной Европе, начиная с предшествующих веков.

Зона, о которой идет речь, слегка вытягиваясь к западу, охватывала следующие римские провинции: северодунайскую Дакию, две южнодунайские Дакии – Рипенскую (Прибрежную) и Срединную, Малую Скифию, Мёзию Вторую, Мёзию Первую, Далмацию, Паннонию Вторую, Паннонию Валериеву, Паннонию Первую, Норик Рипенский, Норик Срединный. В этих регионах преобладала римская цивилизация, и господствовал латинский язык. Северобалканский романизированный регион заметно отличался от южного, где преобладала греческая культура. Такой вывод сделал К. Йиречек, изучая распространение надписей, хотя существует множество доказательств неверности этого суждения. Большая часть этих территорий продолжала и в последние десятилетия V в. входить в Западную Римскую империю вплоть до ее исчезновения как политического организма. Латиноязычное население продолжало сохраняться в регионе, несмотря на многочисленные набеги, войны и разрушения, приводившие к его со- /112/ кращению, перемещениям и бегству множества людей в более безопасные места.

На всем протяжении существования перечисленных провинций латинский не только являлся официальным языком и lingua franca, но стал родным для большинства населения. Столь широкому распространению он обязан романизации и смешению коренных жителей и пришельцев, которые, не являясь римлянами, имели разный уровень владения языком. Разговорным для простых людей в дунайских провинциях стал живой язык – народная (вульгарная) латынь. Трудно с точностью определить, когда классическая латынь превратилась в мертвый язык и когда на ее основе сформировались романские языки. Лингвистические преобразования происходят медленно и незаметно, а процесс передачи языков от одних народов другим продолжается беспрерывно. Поэтому мнения специалистов о времени превращения латинского в другие языки заметно разнятся.

Лингвисты пришли к заключению, что в Балкано-Дунайском регионе в VI в. латынь уже подверглась сильным изменениям, так что можно говорить о языке, носящем название «балканороманский» или «восточнороманский». Речь идет о стадии, предшествовавшей появлению романских языков в восточной части римского мира. Другие авторы назвали данный этап «дунайской латынью». В качестве весомого лингвистического аргумента сторонники этой теории приводят фразу «torna, torna fratie»[122] из эпизода, переданного Феофилактом Симокаттой,{87} а позже византийским летописцем Феофаном Исповедником.{88} Epihorios glossa и patrios fane, т. е. «местный язык», «родительский язык», – как определяют греческие авторы язык фразы «torna, torna fratre» (явно не греческий) – это разговорный язык романского населения Балкан в конце VI в. До начала следующего века латынь, тем не менее, оставалась официальным языком администрации Византийской империи. Однако вряд ли на ней говорили в сельской или даже городской среде.

Расселение славянских масс на Балканском полуострове с начала VII в. и их продвижение в юго-западном направлении имели важные последствия для эволюции восточнороманского мира, который вследствие этого был окончательно изолирован от Италии и латинского Запада (особенно начиная с VIII в., когда славяне /113/ обосновались в Далмации). С этого времени восточнороманский мир был замкнут в пределах Балканского полуострова, превратившись в балканороманский мир. Другим следствием прихода славян на южный берег Дуная стало разделение общего дако-мёзороманского ствола на две ветви, поскольку некоторые группы дунайских представителей романского мира были оттеснены на юг. В VII–X столетиях в результате их эволюции сформировались аромынские диалекты.

Румынский язык – наследник восточнороманского мира. В поле зрения историков и лингвистов долгое время находились три основные проблемы: территория образования румынского языка, исторические рамки завершения этого процесса и механизмы превращения румынского в отдельный язык в сопоставлении с другими романскими языками. Реконструкция указанных процессов, предложенная историками, основывалась в большей степени на «теории преемственности», рассматривавшей преемственность как линейный процесс, этнокультурную и лингвистическую цепь, звенья которой непрерывно формировались со времен античной латыни Траяновой Дакии до момента появления румынского языка и румынского народа. В качестве основных доказательств этой теории использовались данные археологии и нумизматики. Эта концепция базировалась также на многочисленных предположениях и гипотезах, заполнявших лакуну в источниковой базе. Лингвисты в качестве основного источника использовали румынский язык наряду с другими диалектами и языками, соприкасавшимися с ним. На основе последних результатов исследований истории румынского языка сформировалась новая концепция «мобильного континуитета» (А. Никулеску). Таким образом, происходит нюансировка, необходимая для определения составляющих того, что прежде именовалось просто «континуитетом» и в силу своей односторонности казалось обреченным на окаменелость и стагнацию. Идея «мобильной преемственности» исходит из различий между двумя типами романского мира – Romania antiqua и Romania nova[123] – в разные периоды. Первая размещалась, главным образом, в Трансильвании – центре бывшей Траяновой Дакии. Ее можно сравнить со шкурой леопарда, поскольку она состояла из ряда разнородных «колыбелей», где упро- /114/ чилось лингвистическое латинское наследие эпохи провинции Дакия. Помимо этого старого романского мира, существовали и вторичные, более обширные по территории зоны, из которых сформировалась «новая Романия». Общности этого нового романского мира состояли из дако-римлян и некоренных жителей, говоривших на вновь образовавшемся румынском языке. Они населяли обширные пространства, не имевшие никакой связи с поселениями Римской империи или провинции Дакия. Лингвистические исследования показали, что между «Древней» и «Новой Романией» происходили взаимные перемещения и существовало прямое и постоянное общение. Отсюда можно сделать вывод, что у румынского языка была не одна «прародина», а много. Преемственность «Древней Романии» не следует трактовать как нечто неизменное на одних и тех же землях в течение веков. Под таковой следует понимать сохранение языка, устойчивость его позиций и передачу из поколения в поколение в «Новой Романии». Ни Карпаты, ни Дунай никогда не отделяли румынские общины друг от друга и не являлись препятствием для контактов между зонами, входившими в «Древнюю» или «Новую Романию». В Карпато-Дунайском и Балкано-Дунайском регионах румынам удалось создать, проходя через чередующиеся периоды сближения и разобщенности своих поселений, «мобильную преемственность» на пространстве, охватывавшем «Древнюю» и «Новую Романию».