не магией единой - Александр Петровский

— Похоже на часы, — сказала я. — Но если так, почему только двенадцать часовых меток?

— Да, это часы Иного мира, — подтвердил принц. — А меток двенадцать, потому что вот эта маленькая стрелка за сутки делает не один, а два оборота. У них в сутках не двадцать, а двадцать четыре часа. А в часе шестьдесят минут, и в минуте шестьдесят секунд, а не сто, хотя у них тоже десятичная система. Хотел я поручить дворцовому ювелиру разметить циферблат хотя бы на десять часов, но тогда остальные стрелки нужно снимать. Я понимаю, мы все привыкли к часам с одной стрелкой, но с тремя удобнее. Это Николас так и рвётся всё переделать. Я ему когда-то подарил кинжал с изумрудами на рукоятке, так двух камней там уже не хватает.

— Эти камни нарушали баланс и центровку, — пояснил Ник.

— Только не рассказывай мне, что это такое. Кстати, Николас, я уже опробовал термос, который ты мне привёз. Нормально, сок, будто вот прямо сейчас его охладил. Леди Алиса, вы знаете, что такое термос?

— Нет, Ваше Высочество.

— Это такой кувшин, в котором напитки не остывают и не нагреваются. Отличная вещь!

— А, тогда знаю. Просто мне не сказали названия.

— Вещь отличная, но, увы, очень хрупкая, у меня уже был такой кувшинчик, я его уронил и разбил.

— Всё дело в том, что у кого-то из королевской династии руки растут из того места, которое у меня болит, — Ник веселился от души.

Они болтали, как давние приятели, а я всё терялась в догадках, кто же такой этот Ник, простой купеческий стражник, если он лично знаком с наследным принцем, обменивается с ним дорогими подарками, и ему позволено безнаказанно подшучивать над Его Высочеством. Но даже ясновидение не помогало.

— Что ж, лакеи ушли, — сказал принц уже совсем другим, серьёзным тоном. — Я готов ответить на любые ваши вопросы, даже если это поставит меня в глупое положение. Я прекрасно понимаю, чем грозит неудача в расследовании этого убийства.

— Вы это уже говорили всего пару часов назад, — напомнил Ник.

— Тогда я говорил тебе, дружище Николас, а сейчас повторил для леди Алисы. Итак, приступайте.

— Леди Эльза была вашей, скажем так, близкой знакомой. Как бы вы оценили её моральные качества?

— Её вполне можно было назвать несколько легкомысленной.

— А вы это знали раньше? До того, как сблизились с ней.

— Конечно, знал. Это все знали. Хочешь спросить, почему всё равно сблизился? Может, надеялся, что со мной её легкомыслие хоть немного пойдёт на убыль. Не пошло. Но, если честно, для меня это не имело большого значения. Сейчас в трапезной почти все наши девушки. Ты много видишь среди них красавиц, достойных принца?

— Двух.

— Не может быть! — принц повернулся и окинул взглядом всех девушек, сидящих в трапезной. — Я вижу только одну. Где вторая? Покажи её мне, пожалуйста.

— Вон та девушка в голубом платье.

— Моя предыдущая, — скривился принц. — Легкомыслием она даже слегка превосходила Эльзу. Мы из-за этого и расстались. Я готов на многое закрывать глаза, но не на всё. Но кто же вторая, Николас?

— Она и есть вторая. Первая — Алиса.

Я вспыхнула, одновременно и от удовольствия, и от возмущения. Конечно, приятно, когда тебя называют первой красавицей, но как этот простолюдин посмел в присутствии принца упоминать моё имя без титула «леди»? Я ожидала, что принц задаст хаму взбучку, но Его Высочество предпочёл хамства не заметить.

— Леди Алиса, без сомнения, красавица, — произнеся это, принц мне поклонился. — Но она, насколько я её знаю, недостаточно легкомысленна для такого рода отношений. Или я ошибаюсь?

— Не ошибаетесь, Ваше Высочество, — я ещё больше покраснела, смутившись.

— Видишь, Николас, подходящих девушек до обидного мало. Вот ты кого бы выбрал?

— Я ведь простолюдин, не забыли, Ваше Высочество? А тут вокруг одни благородные.

— Одно твоё слово — и я прямо сейчас посвящу тебя в рыцари. Или, если хочешь принять титул от короля, это сделает мой царственный дедушка. Он же тебе предлагал!

— Спасибо, Ваше Высочество, но не нужно. Я служу не вам и не вашему деду, а своему отцу. Если помните, Его Величество предлагал титул и ему, но папа отказался. Я не вправе перечить.

Я снова была ошарашена. Ник знаком с королём? Его отец, а потом и он сам отвергли титул, предложенный Его Величеством? Принц ему снова предлагает, и титул ещё раз не принят? Как это понимать?

— Ладно, оставайся чернью, если тебе так удобнее, — махнул рукой Его Высочество, он улыбался, но в голосе я услышала нотки обиды. — Тогда могу тебе порекомендовать только магистра живописи. Очень красивая женщина.

Мне снова захотелось её убить. Ещё сильнее, чем в прошлый раз.

— Да, симпатичная, — согласился Ник, и я еле сдержалась, чтобы не помчаться её убивать прямо сейчас. — Мне показалось, что леди в этом деле предпочитает женщин, но она заявила, что ничего подобного, и леди Алиса подтвердила её слова. А леди Алиса умеет распознавать ложь.

— Как тебе такое даже в голову пришло, дружище Николас? За однополую любовь у нас в королевстве рубят голову.

— Да вот, пришло. Встретился мне тут один, которому самое место на плахе.

— Гимнаст, что ли? Не обращай внимания. Будет приставать — двинь по морде. Возмутится — скажи, я разрешил.

Теперь стало понятно, за что Ник ударил магистра гимнастики. Но я не поняла другого — только что принц заявил, что за однополое извращение в королевстве казнят, и тут же советует просто его ударить. Его Высочество предлагает не соблюдать законы собственной династии?

— Так и сделаю, — пообещал Ник. — Но вернёмся к леди Эльзе. Ваше Высочество, не могла ли она быть беременной?

— Абсолютно исключено! Пойми, Николас, никакой королевской династии не нужны бастарды. Принцев учат распознавать, отяжелела женщина или нет, и избавлять её от тяжести, даже против её желания. Я это умел задолго до того, как впервые задумался, откуда же берутся дети. Нет, Эльза не отяжелела. Я проверил в ту ночь когда её убили.

— Вы тогда побывали у неё в комнате? — удивился Ник.

— Нет. Я — принц, будущий король. Я обязан всегда вести себя так, как предписано принцам, даже если соблюдать традиции мне не хочется. Все наши близкие встречи проходили в моих апартаментах. Так положено.

— И когда это было?

— Она навестила меня минут на десять позже полуночи. Примерно через час мы распрощались у дверей её комнаты. Да, я её туда проводил. Это — не нарушение традиций. Я тогда не знал, что мы прощаемся навсегда.

— А потом? Не желали друг другу спокойной ночи, или чего-то подобного?

— Нет. Я её не убивал, если ты намекаешь на это. Мы с ней вообще больше не виделись. Никак. Ни телесно, ни в хрустальном шаре.